Мечта каждой женщины - Айронс Моника - Страница 11

– Но ты-то не возражаешь.

– Ну, тут другое. Мы всего лишь деловые партнеры.

– Это точно, – помедлив, произнес Антонио. – И сегодня у нас совещание.

– На котором мы должны определить программу действий на ближайшее время, – подхватила Палома.

– Прекрасно. Начнем с того, что я попрошу тебя усмирить покупательский азарт. Хотя бы на время, ладно?

– Ты имеешь в виду, что я должна прекратить тратить деньги?

– Я пытался сказать тебе то же самое более вежливо. Но если хочешь, изволь: с этого момента только я имею право распоряжаться финансами галереи.

Все теплые чувства, которые она начинала испытывать к Антонио, вмиг исчезли.

– Что ты сказал? – спросила Палома елейным голоском, сразу насторожившим его.

– Больше никаких покупок! Хватит!

– Потому что ты так решил?

– Потому что я так решил. Все дела галереи Гиллби я беру на себя. И заклинаю: даже не вспоминай о ней, пока я все не улажу!

– Ах вот как? Куда же девалась твоя тактичность?

– К черту тактичность! Она приведет тебя к банкротству.

– Меня или тебя?

– Чепуха! – нетерпеливо воскликнул Антонио. – Разорить меня не в твоих силах!

– Даже так? Что ж, я тем более должна выйти замуж за твои деньги. Завтра же объявим о помолвке!

– Какая чушь!

– А что здесь такого? Тебе все равно больше нечего мне предложить. Ты самонадеян и груб, у тебя диктаторские замашки. А твое высокомерие просто отвратительно!

– Если хочешь меня оскорбить, то придумай что-нибудь другое. В самонадеянности нет ничего дурного, если есть для нее основания.

– И у тебя они, конечно же, есть, – саркастически заметила Палома.

– Вот именно. И поэтому меня никогда не собьют с толку разные субъекты, которые сами не знают, чего хотят.

– Ты обо мне? – осведомилась Палома.

– Не только, – буркнул Антонио.

– Ясно. Никто на этом свете понятия не имеет, как надо жить. Кроме тебя, естественно. Ну что ж, можно сказать, ты нашел себе подходящую невесту. Она уже знакома с самыми мерзкими чертами твоего характера, но готова стойко вынести все в обмен на твои денежки.

– Ты что, и вправду считаешь, что уже знаешь меня? – усмехнулся Антонио.

– Нет. Но, вполне достаточно и того, что мне известно.

– Боюсь, ты ошибаешься. Ты даже не представляешь, каким неприятным я могу быть, если захочу. Так что советую тебе хорошенько подумать, прежде чем принимать решение.

– Так завершилось самое короткое сватовство в истории. Выяснилось, что главные герои трагедии терпеть друг друга не могут, – нараспев произнесла Палома. К концу фразы она настолько повысила голос, что кое-кто в зале даже оглянулся на их столик. Но девушка ничего не заметила. Антонио посмотрел по сторонам и придвинулся ближе к собеседнице.

– Не будем разыгрывать мелодраму, – холодно предупредил он. – Это ни к чему.

Палома в свою очередь тоже подалась к нему.

– О чем ты говоришь? Никаких чувств – один голый расчет. Все как ты заказывал.

– Ты снова ошибаешься, – сказал он. – Я всего лишь хочу привести в порядок твои финансы.

– Сказать, чего ты хочешь? Не привести их в порядок, а установить над ними контроль. Над ними и надо мной. Но если я позволю тебе сделать это, как далеко ты зайдешь? И сможешь ли остановиться?

– Позволишь мне? Не хочешь ли ты сказать, что я спрашивал у тебя разрешения?

– Мог бы и спросить, – улыбнулась Палома.

– Послушай, Палома. – Антонио начинал раздражаться. – Последний раз предупреждаю: не смей больше ничего покупать.

– Нет, это ты меня послушай! Да, ты предоставил мне заем, но не более того. Галерея по-прежнему принадлежит мне. Ты не купил ни ее, ни тем более меня.

– Но я могу сделать это!

Палома презрительно рассмеялась.

– Если мне захочется что-то приобрести для моей, повторяю, моей галереи, меньше всего меня будет интересовать твое мнение на сей счет. Я просто куплю то, что мне понравилось, и заплачу по счету.

– А если я проявлю настойчивость и аннулирую покупки?

– В таком случае я возвращаюсь в Лос-Анджелес…

– Антонио, дружище! – раздался вдруг жизнерадостный голос.

Антонио и Палома, как по команде, обернулись и увидели, что перед ними стоит крупный, солидный мужчина средних лет. Должно быть, они так увлеклись разговором, что не заметили, как он подошел. Антонио вскочил и поспешил поздороваться с ним.

– Давид Ольгадо – Палома Гиллби, – представил он их друг другу.

– Простите, что нарушил уединение двух голубков, – жизнерадостно начал Давид. Придвинув стул, он присел за их столик. – Приятно видеть молодых людей, которые так поглощены друг другом, что не обращают внимания ни на что вокруг. Вы поняли, о чем я. – Он подмигнул Антонио.

Так вот как мы выглядим со стороны, с улыбкой подумала Палома.

– Никому ни слова, Давид, – дружелюбно попросил Антонио. – Пусть это будет нашим секретом.

Давид приложил палец к губам.

– Нет проблем!

Одет он был довольно просто и вел себя соответствующим образом. Заказал бутылку шампанского, произнес несколько помпезных тостов, поцеловал Палому в щечку и наконец удалился.

– Прошу прощения, – сказал Антонио, с облегчением переводя дыхание. – В сущности он не плохой парень. И совершенно безобидный. Между прочим, тебе следовало бы выйти замуж за него. Его состояние раз в пять больше моего, и он не стал бы возражать, если бы ты спустила большую его часть на свои картины, – усмехнулся он.

– Буду иметь в виду, – с серьезным видом произнесла Палома, но не выдержала и рассмеялась. – Чем он занимается? – спросила она.

– Ты не поверишь, но тем же, чем и я. Фактически он мой основной конкурент. Впрочем, не будем об этом.

Палома кивнула и задумалась. Наконец она подняла голову.

– Знаешь, я решила кое в чем уступить тебе. Может, это тебя успокоит.

Он с интересом взглянул на нее.

– Я признаю, что в свое время допустила не которые промахи. Ты что-то сказал?

– Нем как рыба!

– Так вот. Я действительно кое-что сделала не правильно. И думаю, мне будет полезно получить твой совет.

– Получить или последовать ему? – прищурился Антонио.

– Время покажет, – улыбнулась она.

Антонио улыбнулся в ответ, и она заметила, что его лицо озарилось каким-то внутренним светом. Он мог быть просто очаровательным, когда позволял себе немного расслабиться. Впрочем, Палома начинала понимать, почему Антонио так держится за привычку превращать любой разговор в обсуждение условий контракта. Дело было не только в его увлеченности работой. Сухие и четкие слова прикрывали что-то внутри него, что-то слабое и беззащитное.

К тому времени, когда подали кофе, свет в клубе стал призрачным и молочно-серебристым. На сцену поднялась красивая молодая женщина и запела глубоким, проникновенным голосом. Это была очень грустная песня о любви и разлуке и о неистовой силе надежды, живущей вопреки всем превратностям судьбы. Певица оказалась очень искусна, и каждое слово в ее устах наполнялось какой-то особой чувственностью.

Незаметно для себя Палома вдруг явственно ощутила, что совсем близко от нее сидит привлекательный мужчина, и только тонкая ткань отделяет его от ее тела. Она украдкой взглянула на Антонио, но тот был поглощен происходящим на сцене и не смотрел в ее сторону. Палома задержала взгляд на его руках. В них ощущалась нежность и в то же время почти беспощадная сила.

Твои руки на моем теле,

Неужели это не сон?

Голос певицы заполнял все вокруг, и Палома с удивлением поняла, что думает только об одном. Интересно, как это – ощущать, что тебя ласкают эти красивые, сильные руки? Странно, но ей казалось, что когда-то она уже испытала это волшебное чувство.

Антонио же старательно избегал смотреть на нее. Он думал о том, что собирался провести вечер совершенно иначе и заехал к матери просто так, на ужин. У него и в мыслях не было приглашать куда-то Палому. Но одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы заставить его изменить планы. К счастью, в доме матери у него была собственная комната, где всегда можно было отдохнуть и переодеться. По дороге в клуб он неотступно думал о том, как пройдет вечер. О чем они будут говорить? Как поведет себя Палома? Для него стало неожиданностью то, что она с интересом выслушала его соображения по поводу ведения дел. Еще больше его удивило, как ревностно относится она к своей галерее.