Архитектор реальности (СИ) - Серебряков Дмитрий "Дмитрий Черкасов" - Страница 50

Главное, не выйти на тех, кто всех уничтожил. А то получится совсем наоборот. И это уже со мной поговорят, а после в лучшем случае убьют. Правда, зачем меня убивать, если у меня нет кристалла, не особо понятно. Но кто их знает, этих нападавших? Вдруг они психи или маньяки?

Следов хоть кого-нибудь я не нашел, но зато обнаружил в этот раз аж целых три дороги! М-да. Трилемма. И куда мне идти? Ибо здесь эталонный такой перекресток. Дорога за моей спиной вела в разрушенный поселок. А вот три другие шли конкретно в разные стороны. И ни одна из них на запад. Но зато была одна на юго-запад. Не совсем то, что мне нужно, но следуя по ней, я хотя бы мог двигаться в более-менее нужном направлении. М-да. Хоть бы какой знак, что ли, повесили. Ну или камень с указателями. Неужели сложно?

Ладно. Чего нет, того нет. Так что, почесав затылок, я побрел на юго-запад. Надеюсь, хоть там найду что-то или кого-то. К тому же, если я правильно прочитал следы, туда вела наиболее «разъезженная» колея. Хм. Кстати. Если есть колея, то есть то, что её разъездило? Как-то раньше я об этом не задумывался. Точнее, считал, что это самые обычные телеги. И скорее всего, так и есть. Но тогда возник вопрос. А кто эти телеги тащил? Изгои смогли приручить тягловых животных? Или вырастили? Хм. Однако, загадка. Надеюсь, в этот раз я узнаю ответ.

Вот так размышляя над местными изгоями-домостроителями, бренностью бытия, а также о своей тяжкой судьбе, я и шел по дороге. И в этот раз обнаружил разрушенный город через десять дней пути. Да. Это был город. И он был полностью уничтожен. Сложно сказать точно, когда именно, но не думаю, что счет шёл на десятки лет. Мне кажется, на него напали года три или четыре назад, но явно раньше, чем на тот поселок, где я был до этого. Черт. Значит мне не повезло, и я пошел не туда. Вот же блин!

Так я думал, пока не услышал кое-что странное. Сначала я подумал, что мне показалось, но потом различил вполне отчетливый стук. И затем еще один. И это явно раздавался неприродный звук. Так что, взяв наизготовку копье, осторожно и оглядываясь по сторонам, я последовал на шум. Возможно, я ошибался, но кажется, где-то там среди домов кто-то что-то пытался то ли разобрать, то ли выкопать.

Верным оказалось второе. В одном из полуразрушенных домов, где уцелели только половины двух стен, прямо посередине находилась яма. А в ней похожий на низкорослого неандертальца мужик активно работал самой настоящей лопатой! Впрочем, самое примечательное заключалось в его одежде. Вместо привычной мне набедренной повязки на нем были надеты вполне узнаваемые штаны и кожаный жилет. Ха! А вот и первый представитель цивилизации. Ура! Главное теперь, не спугнуть!

«Приветствую, вас, уважаемый», — протранслировал я ему через печать.

Вот только реакция у него оказалась совершенно не той, которую я ожидал. И это еще мягко сказано.

Глава 20

Глава 20

Ибрагим Гусейн не просто выкапывал яму, а делал это с не свойственному его характеру, остервенением и злостью. Он с трудом сдерживался от того чтобы не заскрежетать зубами и не выбросить куда подальше лопату. Но разум пока еще держал в узде бушующие внутри эмоции. Ибо плюнуть на все легко, а вот перебороть себя и сделав правильные выводы больше не допускать подобных ошибок, намного сложнее.

И нет. Он не злился на того, кто его предал. Это глупо. После более чем двух сотен перерождений, сотен лет познаний и совершенствований, многолетних поисков и очередных разочарований, бессмысленно искать оправдание ошибок в хитрости и уме других. Это не кто-то там умнее и хитрее, это он сам расслабился и забыл про бдительность. Он сам, а не кто-то, виноват в том, что случилось.

Да. Можно было бы, все свалить на предателя. Это просто. Но разве не он сам говорил всем и всегда, что в этом безумном мире грешников не бывает случайных изгоев? Разве не он утверждал, что здесь перерождаются только убийцы и негодяи? Разве не он был всегда уверен в том, что верить можно только самому себе и то не всегда? Так почему же тогда поверил в слезы одного из них? Почему решил, что впервые, за сотни перерождений, встретил невинную душу, что погибнув в прошлом мире ребенком очутилась здесь в теле малолетнего неандертальца случайно или же по вселенской ошибке? Почему решил помочь и более того взять того в ученики?

Ответы на эти вопросы у Гусейна были. Очевидные ответы. Они видны любому, кто захочет посмотреть. Но он тогда не захотел. К сожалению, он превратился в идиота, который из-за глупейшей веры в чудо и собственную избранность, поверил в слезы ребенка. Поверил и помог. Помог стать сильным. Поверил в искренность. Ну и естественно обучил всему что знал сам. А потом пришло время платить. Платить за собственную глупость.

Да-да. Ученик, выбрав удачный момент, предал учителя ударив в спину, а после поглотил его гордость. Его кристалл. Плод его многолетнего труда. В этом мире мало кто смог достигнуть красного кристалла. Но Ибрагим смог. Но как оказалось не для себя, а для другого. И это злило его еще больше. Даже больше, чем собственная глупость. И не просто злила, она бесила до белого каления.

Зато Гусейн видел и плюсы, в подобной ситуации. Во-первых, у него спала пелена с глаз. Он снова стал воспринимать мир таким каким он есть. Во-вторых, даже подобное предательство не заставило его опустить руки. Он как и прежде не собирался сдаваться. Его главный девиз — «Жизнь — это борьба, а кто не борется, тот не достоин жить.» Каким был, таким и остался. Он хочет жить, а значит должен бороться. Ну и в-третьих. У него появилась еще одна цель — месть.

Хоть Ибрагим и считал себя выше подобных низменных чувств, как месть, но это не означало что он простит предателя. Просто он не собирался спешить. Ибо месть должна настигнуть цель в тот момент, когда можно будет причинить максимальную боль. А значит придется подождать и подкопить сил. Месть — это блюдо которое стоит подавать максимально холодным. Тогда подобное стремление из глупого и бессмысленного, превращается в приятное на вкус блюдо с особенным послевкусием победы и торжества справедливости.

Вот только сначала нужно придумать способ да бы сбежать из-под пристального ока бывшего ученика. И вот это в данный момент являлось той самой каплей, которая чуть не переполнила эмоциональную чашу Ибрагима. Увы и ах, но ученик слишком хорошо слушал наставника. Слишком хорошо понимал, чем грозит исчезновение наставника из его поля зрения. И потому следил за каждым его перерождением. И не просто следил, но и постоянно подготавливал все новый и новый сосуд для его души.

Вот и сейчас. Данное перерождение было фактически подготовлено его учеником. Что, впрочем, не так чтобы и сложно. Нужно или наблюдать за племенем его вида возле ближайшего места последней смерти, или подготовить заранее пустую оболочку пригодную для вселения его души. До этого ученик использовал оболочки, но в этот раз решил «поиграться» с учителем. Или же действительно решил проверить, а нет ли у наставника еще каких-то тайников с кристаллами или другими полезными вещами.

Были ли у Ибрагима тайники? Были. И не один. Вот только показывать их ученику, он не собирался. Хватит и того что этот мерзавец уже получил. Пускай и дальше думает, что Гусейн настолько глуп, что не заметил слежку. Пускай считает, что сейчас наставник не просто так капает яму, а пытается добрать до тайника. И отчасти он будет прав.

Ведь он действительно не просто так копал именно здесь яму. Вот только никакого тайника под ним нет. Есть лишь старинный проход в подземные катакомбы, вырытые больше сотни лет назад еще при постройке данного города. Об этих катакомбах Ибрагим не только знал, но и в свое время именно он озаботился размещением ловушек в этих самых подземных туннелях. Тогда он готовил засаду для одного из своих врагов. Но тогда она не потребовалась. Враг и так умудрился погибнуть. А ловушки остались. Правда, Ибрагим не особо сильно на них рассчитывал. Все же прошло слишком много времени. Они могли испортится. Туннели могли найти другие изгои. Да и в общее мало ли что могло произойти за прошедшее время. Но шанс был и грешно было бы им не воспользоваться.