Последний Архимаг-Император. Том 2 (СИ) - Эмм Влад - Страница 2

А ведь я накачал его энергией разрушения. Как вообще такое возможно?

— Волк! Чтоб его, — невольно бросил я.

Серый, точнее уже синий, зверь вздрогнул и прыгнул в стену, растворившись в пространстве.

— Не понимаю, о чем вы? — пробурчал доктор.

Он обернулся назад, осмотрел палату, но, естественно, никого не увидел.

— Все ясно, господин курсант. У вас все еще состояние шока. Небольшие сбои в восприятии реальности, это нормально. Вам выдадут специальное зелье, пробудете тут до утра, — деловито заявил врач.

— Что? Но это не то, что вы думаете.

— Я ничего не думаю, молодой человек. Главное, чтобы голоса в голове не возникли, — сказал док на полном серьезе.

— Я не сумасшедший! — бросил ему в ответ.

— Это да, но до утра полежать все же надо.

И я полежал, еще посидел, поотжимался, поприседал. А потом прошел утомительную беседу с психологом и, наконец-то был отпущен на волю, где меня встретил Пушкин и сослуживцы.

Как оказалось, моего друга посылали в специальный научный центр, где изучали его дар и давали рекомендации по контролю над взрывной силой. Поэтому он внезапно пропал в этот раз, не успев оставить мне сообщение.

Время шло своим чередом. Я потихоньку развивал тело парня и прокачивал хаос. Тренировки давались все лучше. Я быстро стал одним из отличников боевой подготовки.

Если раньше сторонники Вронского роптали у меня за спиной, то теперь всем стало ясно — я достоин быть Учеником. Причем, больше, чем многие, кто проходили полный курс обучения.

Можно было сказать, что я погрузился в идиллию, перестав попадать в различные передряги. Но это немного не так. Сегодня, например, у меня важный бой, с очень неожиданным противником.

Итак, я наношу двоечку, пытаясь взять его скоростью. Противник оказывается не глупым и успевает закрыться перчатками. Бью обманный боковой в челюсть, следом провожу удар с левой по корпусу. Попадаю, но не слишком сильно.

На что Пушкин лишь усмехается, поднимая потные брови.

— Прости, Александр, я больше не могу поддаваться. Не обижайся, если вдруг тебя вырублю, — тяжело дыша хрипит он.

— Нет проблем, дружище. Если сам устоишь на ногах, — отвечаю ему, смахивая пот со лба.

— Брейк! Раунд окончен. Разойтись по углам! — кричит маленький круглый тренер и расталкивает нас в разные стороны.

— Так, соколики, еще два раунда и хорош. Я не собираюсь тут с вами до ночи скакать, — добавляет он и отходит в сторону.

Нет, мы не разругались с Пушкиным настолько, что пришлось бить друг друга на ринге. Да и дракой это все назвать сложно. Бой по правилам бокса, в перчатках, под пристальным присмотром тренера.

Просто Сергей прожужжал мне все уши о том, что хочет реванша за случай в поезде. Я уже забыл, как мы познакомились. А он помнит. Во всех подробностях. Причем, с прошествием времени таких подробностей в его голове только больше.

Пришлось выбрать время и сойтись с ним на ринге. Пусть выпустит пар, да и мне тренировка не помешает.

Кстати, парень дрался очень даже неплохо. Было видно, что занимался с самого детства. При всей своей странности, Пушкин был храбрым наследником рода и отличным бойцом. Я почти что не поддавался, работая в полную силу.

Моих навыков едва хватало, чтобы сдерживать взрывного бойца. Будь я в прежнем теле, было бы даже смешно. А так, это бой двух юных людей, один из которых больше подкован теоретически, зато другой мощнее.

Еще один раунд прошел в напряжении. Я чувствовал, как тело устает, а внимание притупляется. Пару раз неплохо так пропустил, но, что называется, отыгрался, заставив Пушкина отступать к канатам и уходить в глухую оборону.

После этого, Сергей посмотрел на меня с уважением, наверняка понимая, что я могу драться без магии и уловок. Раньше он, наверняка, считал по-другому.

Последний раунд оказался не очень удачным. В том плане, что Пушкин споткнулся и я его сильно стукнул.

Пришлось тоже спотыкаться специально и допускать простые ошибки. Не хватало еще, на дай бог, победить. Он меня тогда точно достанет!

— На! Получи! Вот тебе! — в последний момент выпалил мой противник. И пошел в решительную атаку.

В такую, что сам раскрылся, напрашиваясь на встречную серию. Если я не врежу как следует, он поймет, что я поддаюсь. Если врежу, то вырублю Пушкина, и он станет просить «реванша после реванша». Непростой выбор.

Который разрешил тренер, грубо растолкав нас в стороны, как пьянчуг в кабачной драке.

— Раунд, раунд! Все, кончили! Вы мне тут еще уличный мордобой устройте, — завопил он, остужая наш пыл.

Потом мы встали по обе стороны от тренера, и он поднял руку Сергея Пушкина.

— Молодец, курсант, хорошо себя показал! Прешь вперед, словно танк. Только осторожности не хватает. Приходи на мою секцию после занятий, всему научим, — сказал пузатый мужик и расплылся в улыбке.

Пушкин радостно сказал, что придет да извинился передо мной за то, что якобы «слишком сильно помял».

Я тоже был счастлив такому исходу. Никогда не думал, что буду радоваться своему поражению. Но психическое здоровье дороже, так что пусть товарищ как следует насладится победой.

— Ты еще ни разу не выходил в город? — спросил меня Пушкин, когда шли по территории центра после спарринга.

— Нет, а зачем? — бросил в ответ, щурясь от яркого летнего солнца.

— Хех, ты даешь! В кафе посидеть, обстановку сменить, ну и девушки тоже там… это самое, — расплылся в улыбке друг, наверняка мысленно продолжая праздновать свою победу.

Знаю я твои «девушки это самое», в прошлый раз связался со стервами. Хотя, в целом, Сергей мыслит верно.

Что это мы все сидим взаперти? Тренировки отнимают время и силы, дни сливаются воедино. Иногда забываешь, что ты вообще живой человек. Но в рутину погружаться тоже не стоит.

Здесь, кажется, есть возможность покидать территорию. Это не закрытый объект, где содержат невольников. Надо узнать все подробности и воспользоваться законным правом.

— Вот и славно, дружище, — оживился Пушкин, когда я это сказал. — Тогда вместе сходим на выходных. Я как раз еще деньжат заработаю.

— Как? — насторожился я. Не слышал, что в центре можно получать деньги. Если ты не охотишься на монстров, конечно.

Пушкин гордо пояснил, что немного подрабатывает кладовщиком после занятий и помогает мастеру артефактору. Платят не слишком много, но на увольнение в город будет достаточно. Да и долг он мне вернет уже скоро. О котором я, кстати, почти забыл.

— Послушай, о долге можешь не беспокоиться. Я могу подождать сколько надо, — сказал в ответ, успокаивая приятеля.

— Да? Тогда хорошо, — ответил Пушкин и вдруг замер на месте, тараща глаза.

Неужели опять какая-то чертовщина? Может хватит с меня приключений?

Я посмотрел туда же, куда и Пушкин, но ничего не заметил. Разве что группа Подмастерий шла вдоль столовой.

— Не понял, что происходит? — настороженно спросил Сергея.

— Совсем забыл. У меня проблемы, — простодушно пожаловался он.

— Только не говори, что реванша тебе недостаточно, и ты будешь снова меня доставать, — в шутку, но с долей правды, выпалил я.

— Не в том дело, Александр. Я денег должен. И много, — выдохнул парень, резко меняясь в лице.

Как потом оказалось, Сергей все еще не решил вопрос с тем баром, где мы пытались спасти безнадежный вечер, а на нас набросились «короли местного болота». Пушкин тогда взорвался, причинив большой урон заведению и не только ему.

Парня не стали судить, решив, что его дар полезней в борьбе с разломами, чем на каторге или под домашним арестом.

Вопрос с лишением свободы закрыт. А вот финансовый вопрос нет.

Обычно, в таких ситуациях род оплачивает ущерб за своего наследника, а потом сам с ним уже разбирается, выбирая наказание. Или поощрение, если тот, в целом, поступил по Чести, как Пушкин в баре.

Но Сергей имел явные проблемы с семьей. Ему даже денег в дорогу почти что не дали. Значит ждать помощи неоткуда. И парень будет годами ходить в долгах, которые могут увеличиваться, обрастая процентами.