Энола Холмс и зловещие знаки - Спрингер Нэнси - Страница 2

После долгой паузы миссис Лэйн робко спрашивает великого детектива:

— Мистер Шерлок, вы хоть что-нибудь слышали о леди Холмс или о мисс Эноле?

Имя сестры зажигает созвездие эмоций на остром лице Шерлока.

— Ах да, мы с Энолой несколько раз встречались в Лондоне, однако встречи наши заканчивались не так, как мне бы того хотелось.

— У неё всё хорошо?

— Даже слишком. Вначале она переписывалась с матерью через колонку объявлений в «Pall Mall Gazette» закодированными сообщениями.

Миссис Лэйн бросает взгляд на мужа. Тот прочищает горло и уточняет:

— Вы разгадали шифр?

— Их было несколько. И — да, разумеется, разгадал. Кроме одного, который кажется мне бессмыслицей. — Смущённый своим же признанием, великий детектив начинает говорить более грубым тоном: — В любом случае я знаю наверняка, что кодовое имя моей матери — Хризантема, а сестры — Лиана. — С этими словами он стучит пальцем по карандашному рисунку на конверте.

Мистер и миссис Лэйн так громко ахают, что колли Реджинальд просыпается и вскакивает на белые лапы, насторожённо поднимает голову и, навострив уши, поводит носом.

— Реджинальд, — с серьёзным видом обращается к нему Шерлок, как если бы перед ним стоял не старый пёс, а доктор Ватсон. — Леди Холмс ни разу не заявила о себе за все эти долгие месяцы. Почему мы внезапно получили этот конверт? — Его длинные худые пальцы отбивают ритм по плотной коричневой бумаге. — И что лежит внутри?

— Принести нож для писем, сэр? — спрашивает Лэйн.

— Нет. Я не могу его вскрыть. — Как воспитанный джентльмен, Шерлок не смеет читать чужие письма. — Оно для Энолы.

Шерлок Холмс убирает лупу в карман и поднимается — такой же насторожённый, как и колли Реджинальд, словно ищейка, напавшая на след.

— Я заберу его с собой в Лондон и отдам сестре.

Мистер и миссис Лэйн поднимаются вслед за ним, потрясённые и полные сомнений.

— И вы знаете, как её отыскать, мистер Шерлок? — недоумевает дворецкий.

— Да, — отвечает детектив с хитрой полуулыбкой и уверенным блеском в глазах. — Да, пожалуй, знаю.

Глава первая

Тем судьбоносным утром я пришла в контору доктора Лесли Т. Рагостина, учёного искателя и моего выдуманного работодателя, в идеально подогнанном по фигуре пышном платье из зелёной, как листья омелы, шёлковой ткани фай, с широким воротничком из органзы и в шляпке в тон на изящной красновато-каштановой шевелюре — то есть парике цвета розового дерева, а главное — с обручальным кольцом на пальце.

— Доброе утро, миссис Джекобсон! — выкрикнул слуга, придерживая мне дверь.

— Доброе утро, Джодди! — ответила ему я и улыбнулась. А если честно, положительно просияла. Наконец-то месяц спустя он научился звать меня как положено. Не то что в то самое первое утро, когда я пришла на работу в дорогом платье, заказанном у швеи (из нансука сливового цвета и с оборками), и с кольцом.

— С этого дня обращайтесь ко мне «миссис Джекобсон», — строго сообщила я тогда всем работникам «доктора Рагостина». Экономка миссис Фицсиммонс, кухарка миссис Бэйли и Джодди собрались по моей просьбе и смотрели на меня с нескрываемым изумлением. — Миссис Джон Джекобсон. — Я вытянула левую руку, демонстрируя обручальное кольцо, купленное накануне у ростовщика.

— С ума сойти! — воскликнул Джодди. Его большие глаза, выглядывающие из-под нелепой шляпы, которой требовала его униформа, округлились. — Это ж золото! Настоящее, да?

— М-м... примите наши поздравления, — сказала миссис Фицсиммонс. — И простите, что не проявляем радости. Признаюсь, мы ошеломлены,

Как и я сама, однако не объяснять же прислуге «доктора Рагостина», что мой брат Шерлок слишком многое обо мне узнал во время расследования дела, связанного с лордом Уимбрелом и таинственным кринолином, и мне пришлось покинуть Ист-Энд, бросить в пансионе все недорогие наряды Лианы Месхол, вульгарные светлые шиньоны и дешёвые побрякушки и в очередной раз подобрать для себя новую маску.

— Вы не проявляли никаких подобающих... э-э... симптомов, — объяснила миссис Фицсиммонс.

— Что за чушь! — воскликнула прямолинейная миссис Бэйли. — Этот мистер Джекобсон, верно, взялся оттуда же, откуда и доктор Рагостин, а?

Миссис Фицсиммонс и Джодди ахнули. Впервые кто-то из прислуги осмелился намекнуть мне на то, что моя карьера построена на выдумке и паутине белой лжи. Само собой, мне следовало сурово осадить миссис Бэйли, однако раздутая, как ежиха, недовольная кухарка так меня позабавила и умилила, что я залилась смехом.

Все трое разинули рты.

— Миссис Бейли, вы совершенно правы, — призналась я, всё ещё улыбаясь. — Однако скажите, хорошо ли вам платят? Хорошо ли с вами обращаются? Нравится ли вам здесь? — произнесла я, обращаясь к ним ко всем, и вопросительно вскинула брови.

Все энергично закивали, вероятно вспомнив о неоправданно щедрой праздничной выплате, которую получили на Рождество.

— Что ж, в таком случае... — продолжила я, глядя прямо на миссис Бэйли, — как меня зовут?

Несомненно, обрадованная тем, что её не уволили за смелое заявление, кухарка заговорщицки ответила:

— Конечно-конечно, вас звать... Ох ты ж, забыла.

— Миссис Джон Джекобсон, — повторила я. Имя достаточно распространённое, а значит, никто не станет предполагать, что именно его знакомый — тот самый Джон Джекобсон, мой воображаемый супруг.

— Да, мэм, миссис Джекобсон, — сказала миссис Бэйли и даже присела в реверансе.

— Прекрасно. Миссис Фицсиммонс?

— Искренне вас поздравляю, миссис Джекобсон.

— Благодарю. — Изменилась не только моя внешность — я позволила себе говорить с более аристократическим акцентом. — Джодди?

— М-м, как скажете, миледи...

Я вздохнула. Ну что же этот дубоголовый мальчишка никак ничему не научится?!

— Не называй меня «миледи»! Как меня зовут, ну?

— Э-э... Миссис Джейкобс?

— Джекобсон.

— Да, миледи. Миссис Джекобсон.

— Прекрасно. Кроме того, я больше не секретарь доктора Рагостина, а его помощница.

— Разумеется, миссис Джекобсон, — поддакнули все трое, признавая моё самоличное повышение.

— Впрочем, для вас это ничего не изменит, — добавила я. — Продолжайте работать, как работали.

Так они и поступили. Все разошлись по своим делам. Я не сомневалась, что они обменяются сплетнями со всеми слугами в нашем районе. К счастью, мы находились далеко как от Шерлока, так и от Майкрофта, и к ещё большему счастью, мои братья не держат слуг. И всё же я переживала, как бы эти слухи не дошли до них.

Однако июнь постепенно перешёл в июль, и единственным значительным событием стало то, что я переехала на новое место, где намного лучше кормили, и моя фигура слегка округлилась — отпала необходимость в больших подкладках, — и тревоги отчасти улеглись.

Я заняла просторную комнату в Женском клубе, в котором состояла и где чувствовала себя в безопасности: туда не пускали мужчин. Это обстоятельство вкупе с переменами в моей внешности заставило меня расслабиться, но моё самодовольство вскоре ожидал жестокий удар.

Впрочем, не ранее чем произошло одно любопытное событие.

Глава вторая

В ВЫШЕУПОМЯНУТОЕ СУДЬБОНОСНОЕ утро, когда я пришла на работу в зелёном, как листья омелы, платье и заняла своё место в кабинете, в дверь внезапно позвонили. И трезвонили так, будто случился пожар.

— Помогите! Ради бога, кто-нибудь, помогите! — Голос был мужской, аристократичный, и звучал он мелодраматично, практически как в опере, без английской сдержанности. Мне даже показалось, будто я уловила иностранный акцент. — Скорее!

— Джодди, открой же наконец дверь, — приказала я слуге.

Он подчинился, и я увидела несчастного с раскрасневшимся и искажённым лицом, жестоко зажатым между блестящим цилиндром и накрахмаленным воротничком. На нём был шёлковый шейный платок и городское пальто. Гость прошёл в мой кабинет, и я поднялась, чтобы принять его. Он с трудом придал своему лицу более спокойное выражение. Дикая красота этого молодого джентльмена навеяла мне мысли о Хит- клифе из «Грозового перевала» Бронте.