Анти-Горбачев 5 (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 27

— Да, рядом с таким Генеральным секретарем не скучно было существовать, — подытожил беседу Романов, — однако, у нас тут вечером предстоит серьезная баталия… ботинком по столу я стучать, конечно, не стану, но судя по тому, что пишет мировая пресса, на Югославию ожидается очень серьезный нажим. А напомните, кто у них сейчас главный после Тито?

— Бранко Микулич, — тут же отозвался Воронцов, — он из Боснии вообще-то, но по национальности хорват. Не позавидуешь ему при всем желании — после Тито в стране начался разброд и шатания… экономика забуксовала, а тут еще и скандал с одной коммерческой фирмой…

— С какой? — поинтересовался Романов.

— Агрокоммерц она, кажется, называется… оппозиция обвинила Микулича в том, что он предоставил ей исключительные права по госзакупкам. Причем доказательно обвинила… так что дни Микулича на главном посту, на мой взгляд, подходят к концу…

— И кто вместо него будет?

— Анте Маркович, тоже хорват и тоже из Боснии — это и неудивительно, Тито же и сам хорватом был по происхождению.

— Надо будет поговорить с обоими, — этими словами и закончился обед советской делегации в столовой Генассамблеи ООН.

Глава 21

А перед началом заседания, посвященного Косовскому вопросу, Романова познакомили с Председателем Союзного Вече Югославии Бранко Микуличем, стереотипным восточно-европейским бюрократом, судя по внешнему виду. А рядом с ним оказался еще один деятель, представившийся Слободаном Милошевичем, на данный момент он занимал пост лидера сербской компартии и сопровождал почему-то президента пока еще объединенной Югославии.

— Добрый вечер, товарищ Микулич, — пожал ему руку Романов, а тот ответил на довольно сносном русском, — рад встрече, товарищ Романов.

— Как дела, товарищ Микулич? — продолжил вежливыми оборотами генсек, — как здоровье, как семья, как вам в Нью-Йорке?

— В Нью-Йорке неплохо, — так же вежливо отвечал ему хорват, — довольно тепло для марта месяца. Семья тоже в порядке… давайте сразу к делу, Григорий Васильевич, — с трудом справился он со сложными русскими наименованиями.

— Я не против, давайте, — Романов указал на свободный стол в фойе Генассамблеи, — я весь внимание.

— У нас большие проблемы, товарищ Романов, — продолжил Микулич после того, как они уселись за этот стол, — и мы очень сильно рассчитываем на помощь Советского Союза в решении этих проблем.

— Я немного в курсе, — наклонил голову Романов, — но хотелось бы все же подробностей непосредственно из эпицентра этих проблем… что не так и какая именно помощь вам требуется?

— Товарищ Романов, проблема у нас связана с национальным фактором, с албанцами из автономного округа Косово, если знаете, что это…

Романов молча кивнул, тогда Микулич продолжил.

— Я немного в курсе того, что происходило в вашей стране два… нет, уже два с половиной года назад — ситуация очень похожая. Югославская сторона была бы очень признательно советской стороне за любую помощь в решении национального вопроса…

— Не буду скрывать, — хмуро отвечал Романов, — действительно в 85 году у нас были очень немалые проблемы в этом отношении… СССР ведь состоит из куда, как более большего количества национальных образований, чем Югославия, и объединять их в единое целое это целое искусство. Не хуже, чем опера или балет… Лебединое озеро, например.

— И как же вам удалось сохранить межнациональный мир? — не на шутку заинтересовался югославский лидер. — Я немного углублялся в новейшую историю СССР и знаю, что 85-й год был очень непростым для вас.

— Понимаете, Бранко, — перешел на более близкую форму общения Романов, — если совсем честно, то я и сам до конца не понимаю, как у нас получилось сохранить мир между национальностями… прошли, можно сказать, по лезвию бритвы и не свалились с него, с этого лезвия, ни в сторону закручивания гаек, ни в ее противоположность, в отпускание вожжей… с лошадьми когда-нибудь отношения имели?

— Да, — от неожиданности Микулич смешался на пару секунд, но быстро собрался, — в молодости даже объезжал жеребцов… у отца на хуторе постоянно держали с десяток лошадей на продажу.

— А я в молодости только с коровами имел дело, — честно признался Романов,- в нашей Псковской области лошадей почти не держали.

— Коровы это хорошо, — улыбнулся югославский лидер, — коровы это молоко и удобрения для пашни. Однако переходя к более насущным вещам — поделитесь, как у вас получилось сохранить дружеские межнациональные отношения? Советский Союз же в этом отношении поделен на гораздо большее количество национальных квартир, чем наша Югославия… у вас же, если не ошибаюсь, одних союзных республик пятнадцать штук… а вообще всех национальных квартир больше сотни, так?

— Все правильно, — вздохнул Романов, — это наследство досталось нам от первых лет советской власти. Одних равноправных союзных республик у нас пятнадцать штук, а еще автономные республики, их 12 штук, автономные области и национальные округа, этих 16. Наследство от предыдущих властей нам досталось очень сложное, но, как говорится, родителей не выбирают…

— У нас ситуация немного проще, но не очень намного, — признался Микулич, — республик шесть штук плюс два национальных образования внутри Сербии — Воеводина и Косово. С последней у нас как раз и возникли особенные проблемы, которые даже вынесли сейчас на Генеральную ассамблею ООН.

— Да, я немного в курсе, — отвечал Романов, — наши спецслужбы выдали мне подробную справку о межнациональных отношениях в вашей стране.

— Может быть, с высоты своего положения и опираясь на опыт разрешения аналогичных проблем, — осторожно заметил Микулич, — вы сможете посоветовать нам какой-то выход из этой ситуации?

— У нас есть регион, почти полностью аналогичный вашему проблемному Косово, — заметил Романов, — называется он Чечня, если коротко… а если полностью, то Чечено-Ингушская Автономная республика…

— И что же говорит ваш опыт, базируясь на обстоятельствах вокруг этой республике? — заинтересовался Микулич.

— Ничего особенно сложного, — ответил Романов, — сочетание жесткой политики центра и гибкой работы на местах. Вообще весь Северный Кавказ и Чечня в частности на протяжении пары веков занимались тем, что грабили всех соседей, до кого могли дотянуться. Так вот сложилось… поэтому сначала Российская империя, а затем и Советский Союз приложил очень большие усилия, чтобы как-то направить чеченцев в мирное русло… Кавказская война, если вы знаете, продолжалась около полувека, да и по окончании ее не один раз вспыхивали рецидивы. Так что рецепта немедленного выздоровления тут нет, нужна длительная и терпеливая терапия.

— Это все прекрасно, товарищ Романов, — нетерпеливо дернул головой Микулич, — но конкретные решения по этому вопросу примут сегодня на Генассамблее… крайний срок завтра. Что нам с этим делать?

— Во-первых, не паниковать, товарищ Микулич, — быстро ответил Романов, — паника это не совсем то, что необходимо для принятия верных решений. А во-вторых — кто сказал, что решение будет принято? То, за что голосует Генеральная ассамблея, не является обязательным для исполнения документом, если помните… а обязательного решения Совета безопасности ООН точно не будет, потому что СССР использует право вето. В крайнем случае, если вдруг обстоятельства сложатся так, что и там большинство будет против Югославии.

— Я рад встретить поддержку нашего великого северного соседа, — улыбнулся Микулич, — ну а внутри страны что вы нам посоветуете сделать?

— Ничего особенного — беспорядки надо гасить в зародыше, это не обсуждается… а на долгосрочную перспективу я все же рискнул бы предложить изменение миграционной политики — не надо там еще больше албанцев в вашем Косово, а вот сербов и черногорцев не мешало бы добавить. А что у вас с хорватами и словенцами, не расскажете?

— Тут тоже все сложно, — тяжело вздохнул Микулич, — они в последнее время сильно тянут одеяло на себя… боюсь, дело скоро дойдет до выхода этих республик из Союза.