Анти-Горбачев 5 (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 24

— А он приедет?

— Конечно… правда, когда — не очень ясно. Сначала я в Вашингтон съезжу, это уже практически точно определено, в сентябре. Так что готовься к заморскому вояжу, там считается обязательным присутствие жены высокого гостя.

— Подготовлюсь, — улыбнулась Анна, — а еще что вы про кулинарию обсуждали?

— В общих чертах договорились об обмене закусочными заведениями — они откроют у нас Макдональдсы, а мы в ответ либо Пельменные, либо Блинные. Для начала по паре заведений…

— Это хорошо, — проговорила супруга, — я про Макдональдсы много слышала, но ни разу не пробовала, что они там предлагают…

— Бутерброды, больше ничего… если с котлетой внутри, называется гамбургер, если с сыром, то чизбургер. Ну и жареную картошку с Кока-колой, конечно, добавляют. На редкость неполезная пища, наши блины в этом смысле бьют их гамбургеры, как сборная СССР по хоккею бьет каких-нибудь швейцарцев.

— Понятно… — задумалась Анна, — а как он вообще выглядит, этот Буш?

— Да как я примерно, — развеселился Романов, — возраст почти такой же и заботы похожие… с ним в принципе можно будет договориться… не о всем, конечно, но о многом.

— А у меня вот какие новости от дочерей, — сменила тему Анна, выкладывая на стол два письма. — От Вали и от Наташи…

Генсек молча взял оба письма и внимательно прочитал их по очереди, потом начал отвечать.

— У Вали, по-моему, все наладилось, а вот с Натальей надо будет что-то решать… она что, всерьез собралась разводиться?

— Более, чем серьезно. Уже и заявление подали совместно с Геной… хочет выехать к этому своему новому хахалю в Штаты.

— Ох, тяжелы грехи мои, — пробормотал Григорий, — мало мне было скандала с эрмитажевским сервизом на ее свадьбе, теперь еще и это…

— Тем более, что никакого сервиза вообще не было, — подхватила тему Анна, — мы же в обычной квартире свадьбу справляли — посуда какая-то стояла на столах, но самая обычная.

— Это был привет от Андропова, — пустился в воспоминания Романов, — у нас давние контры были, вот он и распустил эту грязную сплетню… знаешь, меня про этот сервиз даже во Франции спрашивали, вот как широко разлетелось.

— Так что с Наташей-то делать будем?

— Где она сейчас?

— Вообще-то в Южно-Сахалинске, но конкретно сегодня в Ленинград должна была приехать, в отпуск.

— Надо съездить к ней и поговорить, — отвечал Романов, поднимаясь из-за стола, — не очень-то здорово, когда дети лидера державы убегают на ПМЖ в другие страны. Второй Алилуевой нам только не хватало…

Красная стрела примчала руководителя страны к дебаркадеру Московского вокзала в Питере ровно в 7.55, время, обозначенное в расписании еще со сталинских времен. Наташа встретила отца возле восьмого спального вагона — вид у нее был, прямо скажем, не слишком радостный.

— Ну здравствуй, доча, — поцеловал ее Романов, — давно не виделись…

— Поехали ко мне домой, там и поговорим, — ответила она, поправляя меховую шапку.

Черная Волга, предоставленная управделами Ленинградского обкома, домчала генсека с дочкой до ее квартиры за считанные минуты — она жила совсем недалеко от вокзала, за Александро-Невской лаврой.

— Предчувствую, папа, — сказала Наталья, быстро соорудив чай на кухне, — что разговор у нас будет непростой, так?

— Правильное у тебя предчувствие, — с тяжелым вздохом подтвердил ее предположение отец. — Расскажешь, может, что у тебя с этим американцем-то?

— Любовь у нас, папа, любовь, — ответила она, гордо вздернув голову вверх.

— Напомню, хоть это и против правил, что тебе уже сорок лет, доча, — сказал Романов, разглядывая стаю галок за окном, — не девочка уже, чтобы голову-то терять…

— Любви, папа, все возрасты покорны, — парировала его слова она, — как сказал Александр Сергеевич.

— Это да, это верно, — вторично тяжело вздохнул отец, — кто он хоть такой-то, это твой, как его… Баскофф что ли… с русскими корнями наверно, судя по фамилии?

— Угу, — ответила Наташа, — дед с бабушкой из Одессы переехали в Нью-Йорк, всего-то лет шестьдесят назад.

— Давай уже подробности — кто он такой, чем занимается, был ли раньше женат? Фотографию что ли показала бы…

— Да я могу вживую тебя с ним познакомить, — предложила она, — он как раз сейчас в местное консульство перевелся… живет на Черной речке.

— Я, если ты помнишь, человек государственный, — напомнил ей Романов, — и все мои контакты должны сначала быть проверены сама понимаешь, где… так что вот так с бухты-барахты не получится. Лучше расскажи сначала.

Глава 19

— Хорошо, — вздохнула Наталья, — рассказываю. Зовут его Илоном, по-нашему Илья, значит, лет ему 38, женат не был, закончил Массачусетский технологический институт по специальности радиофизика, работает сейчас в консульстве США в Петербурге старшим специалистом.

— Фото покажешь?

— Да, конечно… — Наташа порылась в своей сумочке и достала небольшую фотку, — вот, это в прошлом году снято, где-то во Флориде.

— Флорида это хорошо, — хмыкнул Романов, — там круглый год тепло. А с кем это он вместе стоит?

— Это его отец, он какой-то чиновник в госдепартаменте, через него, я так понимаю, Илон и получил это теплое место…

— Ты как его сокращенно-то называешь? — задал неожиданный вопрос отец, — Иля? Илюша? Илончик?

— Илоном и называю, — недовольно отвечала дочь, — по-моему, красиво.

— Ну и где вы там собираетесь жить, в этой Флориде?

— У него квартира в Майами, на двадцатом этаже, говорит. А еще есть ранчо в Техасе, там лошадей разводят, но можно и отдыхать, если что…

— Деньги-то у него, я так понимаю, есть?

— Конечно… он называл сумму в два миллиона долларов, они вложены в три разных фонда, дают среднюю прибыль в год около 10 процентов.

— Двести тысяч зеленых в год… — присвистнул Романов, — на эти деньги можно неплохо жить, ничего не делая. Чего ж твой Илон пашет,, не покладая рук, в далекой стране?

— Он говорит, что если ничего не делать, можно свихнуться, — осторожно ответила Наталья, — работа, говорит, это жизнь, а если сидеть, сложа руки, то это будет смерть.

— Философ, значит… — побарабанил Романов пальцами по столу, — хорошо, я согласую вопрос о встрече — ориентировочно завтра после обеда… договорись, чтобы он пришел.

— Хорошо, папа, — вздохнула Наташа, — я попробую.

Как ни странно, но девятка все согласовала в самые короткие сроки, и на следующий день в два часа пополудни на конспиративную квартиру на Петроградской стороне (первый этаж доходного дома начала века рядом с телецентром) прибыли сначала Илон Баскофф, а затем и Григорий Романов, сопровождаемый двумя серьезными шкафообразными охранниками.

— Рад познакомиться, — осторожно протянул ему руку Илон, по-русски он говорил совершенно свободно.

— Взаимно, — буркнул Романов, опускаясь в потертое временем кресло рядом с журнальным столиком.

Он сделал приглашающий жест собеседнику, а охранники ушли на кухню и даже закрыли за собой дверь.

— Ну что же, Илон, давай поговорим… — закурил генсек, не предложив сигареты собеседнику, — ничего, если на ты?

— Конечно, Григорий Васильевич, — вежливо отозвался тот, — в английском языке вообще нет деления на ты и вы…

— В староанглийском было, — проявил знание лингвистики Романов, — но ладно, речь не об этом… расскажи о себе, а то Наталья очень обрывочные сведения выдала.

— У меня русские корни, — так начал рассказ о себе Баскофф, — дедушка и бабушка убежали с Украины в гражданскую войну, когда петлюровцы начали погромы…

— Значит, ты из евреев… — констатировал факт генсек.

— Значит, да… — согласился Илон и тут же добавил, — в Америке очень много евреев, и при этом большая часть их родом из России. Дедушка с бабушкой сначала во Францию уехали…

— А чем они занимались? — перебил его Романов.

— Сапожная мастерская у них была… так вот, во Франции они не прижились, поэтому через несколько лет сели на пароход и отбыли в Нью-Йорк — так там и прожили до смерти.