Страх на краю империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 17

— Как скажете, — охотно согласился номинальный хозяин товарищества.

— Договорились. Я отдам распоряжение, чтобы вас пропустили на КПП.

Очевидно, братья создали с нуля бизнес, сделали его достаточно успешным, а потом товарищество выкупили на корню люди Махмуда Шестого.

Убрав блокнот, я позвонил дежурным охранникам и приказал впустить машину Андерасянов, если таковая объявится в районе двух часов. Я не очень-то верил в пунктуальность кавказсцев и заложил в план опоздание минимум на сорок минут. Сразу после этого набрал командный пункт — один из домов, который я выделил для проживания Демону и Витьке. Я-то выделил, но Паша незамедлительно перекрутил всё по собственному усмотрению. В одной из комнат теперь постоянно кто-то дежурил, и я мог выяснить, где находится командир гвардии без телепатического контакта.

Лютый отправился к радарной установке.

Значит, обсуждают с Илоной какие-то вопросы по зоне покрытия и быстрому реагированию. В последние дни Паша загорелся идеей фикс предотвратить любую высадку десанта хоть с земли, хоть с воздуха. Понятно, что диверсанты-прыгуны появляются в любое время суток, но массированный удар возможен только с транспортных средств. И с этих же средств по нам будут бить геоманты и пирокинетики в случае гипотетического столкновения с мощным Родом.

В итоге я связался с Лютым, набрав Илону, и дал ему задание пройтись с Андерасянами по нашим землям, помогая выбрать места для установки камер.

Дальше состоялся интересный диалог.

— Сергей, а когда ты говоришь о «наших» землях, то что подразумеваешь? — многозначительно поинтересовался командир гвардии.

— Хм, — я попытался сообразить, куда он клонит. — Земли нашего Рода. Все последние приобретения.

— По межевой границе, — уточнил Демон.

— Так точно.

— А если диверсант появится, скажем, в посёлке? — прилетел вопрос с того конца провода. — Или на той стороне озера?

— Ну… — я замялся. — А что ты предлагаешь?

— Установим видеонаблюдение по всей долине. А также на КПП, вдоль горных склонов, в посёлке и на землях дружественных нам соседей. С их разрешения, конечно.

— И кто будет собирать эти разрешения? — задумчиво протянул я. — И не выступят ли против нас все жители долины за такое самоуправство?

— Шеф, халявой надо пользоваться, — уверенно заявил Лютый. — Проще заказать и установить камеры, а потом начать переговоры с соседями, чем упустить возможность. Оборудование дорогое, камеры тоже не копеечные, плюс провода и услуги специалистов.

— А почему не радиоволны? — уточнил я.

— Потребуются разрешения от клана, — объяснил Демон. — И не факт, что мы их получим. Вдобавок, я не хочу, чтобы картинки перехватывались их разведкой, а это очень легко организовать.

— Добро, — сдался я. — Лупи камеры, где считаешь нужным. А переговоры с соседями я скину на Джан.

— Мудрость твоя велика! — одобрил старый солдат.

На том и разбежались.

От Илоны я получил информацию, что кортеж графини пока не объявился на серпантине, поэтому решил снять скопившееся напряжение в додзё. Разговор намечается непростой, и я бы хотел достичь состояния абсолютного спокойствия. А такого состояния я достигаю только с оружием в руках.

Зал встретил меня тишиной и спокойствием.

— Бродяга, сделай окна раздвижными, — попросил я. — Хочу больше воздуха.

Широкие окна под самым потолком опустились, обзавелись секциями в направляющих пазах. Я подошёл к стене и раздвинул пару секций. Тёплый ветерок тут же ворвался внутрь.

Окна выходили на террасу, которая ещё месяц назад была оснащена бассейном.

Да-да, вот такие у меня перестановки иногда происходят.

За террасой высились горы.

И мне почему-то захотелось поработать с кусаригамой. Хотя… зная меня, кто бы этому удивился? В любом случае, Ольга предупредит о прибытии гостей.

Холодный ветер с гор ворвался в додзё, заиграл на цепи, заставив её мелко дрожать, словно живое существо. Я провёл пальцами по лезвию серпа — острый, как зимний рассвет. Груз на другом конце цепи лежал неподвижно, тяжёлый и безжизненный, но это ненадолго.

Первое вращение — медленное, почти ленивое. Цепь змеёй скользнула по полу, груз поднялся в воздух, описывая широкую дугу. Потом — резкий рывок. Металл взвыл, разрезая пространство. Я отпустил инерцию, позволил цепи вытянуться в смертоносную линию, и в последний момент — рывок назад. Груз послушно вернулся в ладонь, обжигая кожу трением.

Слишком медленно.

Я сменил хват, перекинул серп в обратную руку и снова запустил цепь в полёт. На этот раз — жёстче, быстрее. Груз пронёсся в сантиметре от моего виска, я ощутил его свист на щеке. Вращение превратилось в хаотичный ураган: вертикальные петли, диагональные удары, резкие остановки и мгновенные смены траектории. Цепь то обвивала мою руку, то выстреливала вперёд, как кобра, готовясь ужалить.

А потом — бросок.

Груз рванулся к макиваре в углу зала. Удар. Дерево треснуло, рассыпав щепки. Я дёрнул — цепь натянулась, но груз застрял в расщелине. Вместо того чтобы вырывать его силой, я сделал шаг вперёд, позволив цепи ослабнуть, и тут же — резкий рывок вбок. Груз вырвался с глухим скрежетом и вернулся ко мне, но я уже был в движении.

Серп взметнулся вверх, блеснул под ноябрьским солнцем — и опустился вниз, в воображаемое плечо противника. Лезвие прочертило линию в воздухе, я почувствовал сопротивление, будто оно вонзилось в плоть. Не останавливаясь, перевёл удар в подсечку — цепь в тот же миг обвила ноги невидимого врага. Рывок — и он уже падает.

Я отпустил цепь, позволив ей рухнуть на татами, и замер.

Дыхание ровное. Сердце бьётся спокойно.

Но в голове — не тишина.

Там, за стенами додзё, ждёт герцогиня. Ждёт разговора, который я не хочу вести. Ждут вопросы, на которые у меня нет ответов. Или есть, но они — как этот груз: тяжёлые, неудобные, способные разбить что угодно при неосторожном обращении.

Я поднял кусаригаму, проверил лезвие — ни единой зазубрины. Хорошо.

Значит, можно идти на встречу.

Но сначала — ещё один раунд.

Цепь взвыла снова.

Взметнулась в воздух, груз закрутился в смертоносном танце, рассекая пространство с воющим свистом. Я вложил в бросок всю накопившуюся ярость — груз пронёсся в сантиметре от стены, оставив на дереве тонкую царапину. Росчерк тут же затянула вездесущая протоматерия.

Быстрее.

Резкий рывок — цепь натянулась, как тетива, груз рванулся назад, но я уже развернулся, серп сверкнул в воздухе, описывая дугу. Воображаемый противник падал с рассеченным горлом, но я не останавливался. Шаг вперёд, подсечка цепью, ещё один удар — лезвие прошло бы сквозь рёбра, под самое сердце…

И тут в висках резко сжалось.

Сергей.

Голос Ольги. Четкий, как удар колокола.

Я замер, груз застыл на лету, цепь обвисла.

Три машины герцогини Вороновой проехали КПП. Направляются к дому. Будут через пять минут.

Я медленно выдохнул.

Принял.

Цепь с глухим звоном упала на татами. Серп в моей руке внезапно показался тяжелее, чем должен быть.

Пять минут.

Можно успеть принять душ. Переодеться. Встретить её как подобает — без следов пота на лбу, без дрожи в пальцах.

Но я не двинулся с места.

Вместо этого поднял кусаригаму и снова запустил цепь в полёт.

На этот раз — без ярости. Без спешки.

Только холодный расчёт.

Груз описал идеальную дугу, цепь натянулась, как нерв. Я поймал ритм — вдох, вращение, выдох, удар.

Четыре минуты.

Серп сверкнул, цепь обвила мою руку, груз лёг в ладонь.

Три.

Я аккуратно, с почтением, уложил кусаригаму в футляр. Под груз, клинок и цепь в пористом материале были вырезаны специальные углубления. Задвинув крышку, я отнёс её к одной из встроенных в заднюю стену ниш. Поставил на полку и улыбнулся. Вот оно, умиротворение.

Два.

В голове начали складываться варианты грядущего разговора. Просчитанная наперёд шахматная партия с десятками ходов. Или бой, который ещё не состоялся, но его перспективы вырисовываются перед глазами. У каждого из нас были свои уязвимости.