Мастер молний. Книга I (СИ) - Барр Яков - Страница 9

Так вот, я разработал метод фильтрации, на самом деле уникальный, и сейчас состоится главное его испытание. Стоит подчеркнуть, что я не собираюсь создавать переводчика с ее языка на какой-то свой, тем более что пока общей базы у нас и нет. Я просто впитаю ее понимание языка со всем понятийным аппаратом и словарем, узнав и осознав все, что знает она. Но ничего большего я от этой милой женщины не возьму. Не таким способом. Мне не нужно, чтобы ее мысли и чувства стали моими. Это только звучит романтично, на самом же деле ад кромешный.

Я убедился, что моя подруга спит крепко, и положил ладони на ее виски. Теоретически, мне не нужен физический контакт, достаточно визуального, да и он не обязателен. Но в первый раз мне хотелось подстраховаться. Итак, я прикоснулся к ее голове, закрыл глаза и нырнул в ее сознание.

Языковые модели у всех, абсолютно у всех разумных сплетаются в похожий узор. Мне предстояло найти ключевые узлы плетения, а потом уже, стартуя от них, находить верные нити. И, что важнее, игнорировать остальные. Первые шаги казались самыми трудными, но, когда модель начала формироваться, она сама начала искать подходящие схемы.

Закончил я через час. Это довольно долго, у заклинаний ментальной магии субъективное время течет медленнее, чем объективное. Обычное дело потратить минуту на процесс, который, кажется, длился сутки.

На самом деле формирование модели — половина дела. Теперь необходимо ее интегрировать в свое сознание, сжиться с ней, сделать частью себя. Методика тут такая же, что и при любом изучении языка. Надо общаться с людьми, читать книги, смотреть спектакли. Или тот вид искусства, который в такой форме не прижился в магических мирах — кинематограф. Что-то подобное я встречал у технократов, но я там давно не жил, так что отвык.

Отдельная проблема — произношение. В принципе оно должно быть не хуже, чем у донора модели. Но не дай бог у девушки есть дефекты речи, если я буду их копировать, а я пока не умею говорить иначе, чем она, это будет звучать как пародия. Решения тут два. Первое я уже озвучил, надо больше общаться и впитывать речь других людей. Второй — обогащать модель. Мне надо провести ритуал с кем-то еще, желательно привлекать людей разных социальных групп и разных интересов. Писатели, ученые, гопники и аристократы, люди с уникальным словарным запасом. К нелюдям все это также относится, но утомительно поправлять себя каждый раз, так что я привычно называю людьми всех разумных.

Сейчас пришла пора инспектировать, что же я выучил. Язык не зря показался мне смутно знакомым. Из глубин всплыли похороненные воспоминания о том, как давным-давно я учил его с переменным успехом. В стране, где я оказался, в Америке, я никогда не был, но любил их искусство, не все, конечно, но уже упомянутый кинематограф и некоторые книги. К государству я относился скорее плохо, но не так однозначно, с политикой мне еще предстояло разобраться. На самом деле воспоминания оживали дергано и скудно. Мне предстояло вспомнить себя в те годы и родной язык. Но хотя бы я осознал, что я родом из России, куда мне и следует вернуться. Изучать русский язык таким же методом, что и английский, я не хотел. Сам должен вспомнить.

Самый быстрый способ проверить, что у меня получилось — пройтись по квартире. Я глядел на предмет и пока еще слышал, точнее «думал», его название и предназначение. Но по крайней мере я смог разобраться со всем, что увидел, включая специфическую кухонную утварь и тем более приборы. Например, я смотрел на плиту, и понимал, что это, но как ею пользоваться, я узнавал, делая специальное усилие, ту самую магию постижения. Или наоборот: я брал в руки какое-то хитрое механическое приспособление, знал для чего оно нужно, но название не всплывало, как бы я не старался. Скорее всего девушка и сама его не знала.

Пока я разбирался с квартирой и своими знаниями, проснулась моя подруга. Она вышла на кухню, облаченная в легкий халатик.

— Доброе утро! — сказал я не слишком уверенно, все же это были первые мои слова на новом языке.

— Ты заговорил! — довольно искренне удивилась девушка.

— Я быстро учусь, — улыбнулся я как можно более мило.

— Меня, кстати, Моника зовут, — сообщила она, протянув мне руку.

Я охотно пожал ее, задумавшись на миг, как представиться самому. Ну раз я выбрал свое «родное» лицо, то имя из тез времен также подойдет.

— Джейкоб, — на самом деле звали меня чуть по-другому, но английская версия имени подошла как нельзя лучше.

— Ты не думай, — вдруг застеснялась Моника. — У меня нет привычки тащить в постель незнакомцев.

— Я ничего такого и не думаю, успокоил я даму. — Это было прекрасное приключение, и оно еще не кончилось, если ты не против, конечно.

— Какие у тебя планы? — осторожно поинтересовалась Моника.

— Прямо сейчас я бы хотел принять душ. Не хочешь составить мне компанию?

Моника была не против. Под струями воды она неожиданно разговорилась, продолжили беседу мы и после, когда я с ее позволения начал готовить нам завтрак. Я бы не сказал, что ее холодильник был забит битком, но уж яичницу «по-эритийски» на двоих я смог сварганить.

Я немного влиял на нее, даже без ментальной магии, а просто подпустив немного ауры доверия. В итоге я узнал, что Монике тридцать восемь лет, она замужем, муж в очень долгой командировке, но я должен понимать, что она вовсе не склонна изменять ему направо и налево, просто так вышло! Я понимал, о чем тут же сообщил ей.

Муж ее чем-то торговал, но в таких масштабах, что это уже называется даже не бизнес, а политика.

Моника опять задала неприятный вопрос, всерьез надеясь получить искренний ответ. Она спросила, как так вышло, что вчера я двух слов связать не мог, а сейчас уже вполне сносно болтаю. А ведь у меня в планах пара просьб, которые вызовут еще большее недоумение. Например, как пользоваться компьютером, а также информационной сетью, как устроено общество и работает денежная система.

Врать я не хотел, обижать молчанием или как-то еще девушку я не хотел. Пришлось играть не совсем честно, зато ради общей пользы. Я ввел Монику в легкий транс и начал откровенно все рассказывать о себе, не вдаваясь в подробности. Что я прибыл из другого мира, хотя родом из этого. Нет, я не инопланетянин, хотя в целом ситуация схожа. И уж точно не шпион и не диверсант. Тут мне пришлось покляться, что не желаю Земле Сорок Два вреда. Когда я выведу девушку из транса, она не запомнит, что именно я рассказал, но будет помнить, что с ней происходит интересное приключение «как в кино», и что я вполне удовлетворил ее любопытство. И что надо относиться терпимее к моим маленьким странностям, они вполне оправданы.

Я также узнал все, что необходимо для начала пребывания в этом мире. Моника убежала по своим делам, она встречалась с подругами, состоятельными буржуа вроде нее. Моя любовница была кровно заинтересована, чтобы не трепать обо мне лишнего, так что я не волновался. Впрочем, она больше могла навредить себе, прослыв безумной, а не мне.

Я же уселся за компьютером, который по моим стандартам был не то, чтобы странным, а скорее устаревшим. В местную оперативную систему я вник с легкостью, корни росли из наших систем, скорее всего ящеры, промышлявшие здесь контрабандой, привнесли кое-какие технологии просто чтобы выжить в этом диком мире.

К сожалению, магия судьбы с одной раскрытой печатью, хотя и важной, была мне недоступна, а значит пришлось обойтись без ясновидения.

В моей бездонной сумке хранились два пакета с ценностями. В одном из них я приготовил золотые монеты из разных миров, в другом — розовые алмазы, но их продавать я не хотел, они пригодятся для создания артефактов.

Я погрузился в сеть, здесь ее называли Интернет или Паутина, что звучит слишком буквально. У каждой достаточно сложной системы со временем появляется дух, эгрегор, я чувствовал его присутствие и здесь, в мировой паутине. Надо бы наладить с ним отношения, все-таки сеть работает на электричестве, а значит я имею власть над этим явлением. Точнее могу получить, когда окрепну и вскрою еще пару печатей тела.