Время выбора 3 (СИ) - Босин Владимир Георгиевич "VladimirB" - Страница 10

Третье правило

Будьте внимательны к будущим угрозам. Болезнь легче вылечить в начале, поэтому и соперников проще остановить при их первом наступлении.

Не всё мне нравилось в его рассуждениях. Он исходит из взаимоотношений правитель-слуга. При этом допускает любые коварства. Хитрость и беспощадность — его кредо. Но при этом правитель уподобляется машине для управления государством. А где-же дружба, благородство, благодарность. Лично я не готов предать своих близких и людей мне доверившихся. Тем не менее очень много интересного удалось подчерпнуть для себя.

Вот, руководствуя первым правилом я пока и сижу в Москве, хотя душа рвётся к жене и детям в Ярославль. Понимаю, что моё положение очень неустойчиво.

Аня привезла детей только в начале июня. Как-то нечасто мне удавалось уделять достаточно внимание малым. А тут при виде детей, вылезающих из кареты, моё сердце дало сбой. Я плюнул на то, что вокруг масса народу и прижал к себе Аню. А потом по очереди брал детей на руки и всматривался в их лица. Семилетняя Наталья не по годам серьёзна. А вот мой наследник Андрюха, как юла крутится в моих руках. Ему не терпится сорваться с места и кинуться изучать новое место. Пацану четыре года. Младшей Настюшке — всего два с половиной годика. Она, игнорируя папку, сразу шустро поковыляла в сторону не понятно откуда взявшейся курицы, выискивающей зёрнышки. А когда та возмущённо отбежала, девочка раскрыла маленькие ручки, пытаясь её поймать.

Я перехватил настороженный взгляд супруги. Она как наседка пасёт ситуацию. Замуж выходила по принуждению отца за царевича, а сейчас приехала к царю. Вот Аня и сторожится. Жизнь приучила её опасаться подобных катаклизмов. Она не знает, что лично ей и её детям принесут эти изменения.

Вон, тот же Иван Грозный имел семь жён и множество наложниц. Для него они были лишь средством удовлетворения похоти и продолжения рода. При необходимости он мог приказать казнить законную супругу за вымышленное прелюбодеяние. Или же упечь в монастырь. Если этого требовали интересы государства, с его точки зрения конечно.

Пришлось ночью доказывать Анечке свою любовь. И тогда она расплакалась, признавшись, что ей намекнули о том, что для царя лучшим выходом является женитьба на дочери сильного соседа. Например, короля шведского или датского. Неплохо также породниться с саксонским домом.

Убеждение в глупости этих досужих заключений заняло почти всю ночь. А потом мы заснули, тесно прижавшись друг к другу. Я только успел подумать, какая же Аня смелая. Она же собиралась драться за своих детей с неведомым врагом. Отсюда и её настороженность при нашей встрече.

С воскресного утра благовест разносил по всей Москве новость о том, что на царский престол садится законный царь. Венчание на царство происходит в Успенском соборе. Венчание является более важным событием, чем моё официальное избрание на Земском соборе.

Помазанник Божий — это уже не просто избранный государь. Его нельзя оклеветать, оттеснить, переизбрать. Страна стала «не безгосударна», а обрела самодержца, законного царя. '«Сам Бог предъизбрал и помазал Ивана на царство», — говорил народ.

Закончился недолгий период безвластия. Я получил мандат на продолжение реформ и всеми силами постараюсь сделать страну спокойной и богатой.

Собор был устлан коврами и бархатом, перед алтарем было устроено «великое место» — площадка, обитая красным сукном, куда вели 12 ступеней. С неё мне и пришлось произнести речь. Первую в новом статусе.

Иона, митрополит Ростовский и Ярославский, совершавший обряд царского венчания, в своей ответной речи также благословил на царство очередного государя из династии Романовых: «Да процветёт нам от вашего царского, прекрасно цветущего корня прекрасная ветвь в надежду и в наследие всем великим государствам Российского Царства!».

Процедура длилась несколько часов и изрядно меня утомила, ведь на мне были одеты в три слоя тяжеленные шитые золотом одежды. Вначале митрополит Иона возложил на меня священные регалии: животворящий крест, барму, царский венец — шапка Мономаха; а также вручил скипетр и державу. Во время литургии ещё повесили золотую цепь, весом килограмма полтора, а затем Иона помазал меня миром, ароматным маслом. Так называемое миропомазание.

После причащения мою особу осыпали «золотыми деньгами и серебряными». После этого я поспешно сбежал, просто с ног валился от происходящего.

В тот же день в Грановитой палате Московского Кремля состоялся пир, на котором было объявлено всем «быть без мест», то есть приглашенные должны были садиться произвольно, а не в соответствии с иерархией. Это мой мстительный выпад в сторону первых боярских родов. Именно они настояли на соблюдении всех старинных обрядов венчания, сохранившихся почти без изменения ещё от великих князей рода Рюриков.

А утром я проснулся и пытался понять, что во мне изменилось. Ведь теперь я помазанник божий и первое лицо в стране. Практически наместник бога на грешной земле. Даже патриарх, глава церкви являлся всего лишь главой духовной власти, и вынужден был подчиняться царю. Теоретически оба первых лица работали в симбиозе, осуществляя гармоничное взаимодействие власти светской и духовной. Но оба не могли напрямую низвергнуть другого. Если царь хотел избавиться от неугодного патриарха, он вынужден был инициировать собрание Архиерейского собора. Конечно, у дальновидного царя больше инструментов для влияния на иерархов церкви. Но и та, в свою очередь могла сильно осложнить жизнь самодержца. Патриархи стремились поднять свою независимость от светской власти и укрепить экономическое положение монастырей и обителей, а также увеличить влияние на умы прихожан. Я же буду стараться наоборот прибрать огромные участки земли монастырей и сельскохозяйственный угодья в казну. Но вот что я точно делать не собираюсь — это низвергать, как император Пётр Алексеевич, церковь в положение просителя. Ведь великий Пётр в своём стремлении копировать всё западное выплеснул из купели с водой и ребёнка. Русский человек всегда был высоконравственным и верующим. Уверен, что произошедшее в начале двадцатого века в России — следствие потери нравственности и деградации духовности. И церковь здесь казалась бессильна.

Первым делом я начал наводить порядок во дворце и вообще в Кремлёвском комплексе. Мне надоело прислушиваться и принюхиваться в ожидании пакостей от обиженных бояр и их приближённых. В Кремле вводится жёсткая пропускная система. И я сразу столкнулся с тем, что даже во дворце полно посторонних. На охране ворот и по территории у меня временно стоят смешанные патрули. Гусары, рейтары и части Белгородского полка. Но это конечно не дело, использовать так кавалеристов. Их стихия — лихие атаки на раздёрганные ряды противника и его преследование. Но мне нужно время, я жду иностранных наёмников. Мне показалось удачной идея пригласить на службу тех же швейцарских наёмников. У них всегда была серьёзная репутация. Дисциплина и верность нанимателю — их кредо. Вот я и решился отправить нужного человека. Питер Шталькберг саксонец и находится на службе русского правящего дома уже лет пять. За это время он обрусел, принял православие и даже женился. Но учитывая, что тот служил под Ростовом, в первопрестольной у него связей нет. Зато есть таковые среди наёмников немецких земель. Вот он и отправился по моему приказу вербовать на службу тех, кто готов честно продавать свои умения и верность. Питер должен сам отобрать не менее двух рот, которые и составят костяк комендатуры Кремля. Его же я намерен поставить комендантом. Пахом останется командиром моей личной охраны. Ну а Жак да Лара, получивший после крещения новое имя Дмитрий, командир полка моих личных рейтар. Скорей всего эта единица будет увеличиваться. Ведь мне придётся мотаться по регионам, включая районы боевых действий. И неприятности на пустом месте мне не нужны.

Непросто было наладить пропускную систему. Кроме служивого люда, торопящегося на службу в многочисленные приказы, сновали бояре с прислужниками, слуги и просители. Мне пришлось лично вникать в вопросы, постоянно возникающие на воротах.