Муля, не нервируй… Книга 4 (СИ) - Фонд А. - Страница 22

— Бубнов, надо встать, — решительно велел толстяк, — ради советского искусства надо заставить себя встать. Стране нужен этот проект!

Я чуть на три буквы его не послал, еле сдержался. Не стране, а лично тебе, червяк жирный, нужен мой проект, чтобы карьеру себе делать, вылизывая босса. Но вслух сказал:

— Оставьте свой адрес. Я немного приду в себя и схожу. А потом Дуся принесёт к вам домой.

— Сегодня? — с недоверчивым беспокойством прищурился Свинцов.

— Сегодня, — сказал я, — в крайнем случае, завтра утром.

— Какое завтра утром⁈ А доклад я когда буду писать⁈ — возмутился Свинцов, — там же ознакомиться сперва надо, а читать я уверен, много страниц.

— Доклад я уже написал, — сказал я, — там только, если что, подкорректировать и потом переписать набело надо. Или на машинке напечатать.

— Вот, Бубнов! Можете же, если хотите! — с довольным видом молвил Свинцов и положил на столе листочек с адресом, — Это правильно. Интеллигентные люди всегда друг другу помогать должны. Жду документы сегодня, в крайнем случае, завтра утром.

И они с Клавдией Пантелеймоновной ушли, очень даже довольные собой и проделанной работой.

Когда незваные гости, наконец, ретировались, Валентина сказала со вздохом:

— Прости, Муля, я всё испортила, — она готова была разрыдаться. Но нашла в себе силы посмотреть на Веру и сказать, — и вы меня извините, девушка, я думала, что так сказать будет правильно. Я никакая не невеста Мули. Просто Орфей сказал… и я подумала… ч-что ему п-помощь нужна…

Она окончательно сбилась. Губы у неё задрожали.

— Это ты меня извини, — растерялась Вера, — я тоже никакая Муле не невеста. Он попросил меня помочь ему разыграть этих дураков. Я актриса. А когда эти уроды начали орать, я ничего не придумала лучше, чем сказать, что я невеста. Я недолго Мулиной соседкой была, в этой квартире. Жила через стенку, в соседней комнате…

— Ну вот, — печальным голосом сказал я, — и обе невесты меня бросили. А я ведь только-только привык к мысли, что я султан.

Моя примитивная шутка разрядила мрачную и гнетущую обстановку в комнате.

Девушки несмело заулыбались. Даже Дуся перестала хмуриться.

— Вот что! — я спрыгнул с кровати; моя душа просто жаждала действовать.

— Муля! Так ты что, не болен? — широко распахнула глаза Валентина.

— Ну, конечно же нет, — хмыкнул я и скомандовал, — так, хорошо, что все в сборе. Но прежде, чем я введу вас в курс дела и расскажу свой волшебный план, давайте-ка девочки, помогите Дусе сообразить что-нибудь к чаю. Пироги-то она сделать не успела, а Орфею сегодня и поесть не удалось. Так что вы тут пока похозяйничайте. А мы пока с ним перекурим на кухне. Сбор через десять минут здесь, за этим столом! На старт, внимание, марш!

Валентина, Вера и Дуся захихикали, а мы с Жасминовым двинулись на кухню.

Там я подкурил от конфорки, Жасминов просто уселся за стол и посмотрел на меня:

— Вот это ты влип, Муля, — изумлённо покачал головой он.

— Ничего, Орфей, вырулим, — выдохнул струйку дыма в форточку я.

— Так о чём ты поговорить хотел? — спросил он.

Увидев мой недоумевающий взгляд, пояснил:

— Ну ты же меня не просто так сюда вытащил. А чтобы подальше от бабских ушей. Значит, хочешь сказать что-то.

— Ну, наверное, действительно лучше, если я сначала здесь с тобой переговорю, — согласно кивнул я и затянулся, раздумывая, как бы получше начать разговор.

Жасминов терпеливо ждал.

И я начал так:

— В общем, Орфей, есть у меня план. Мне нужно одного человека, мягко говоря, низвергнуть с пьедестала. Причину ты сейчас частично видел. А для этого нужен компромат. Этот человек, насколько я помню, сделал много плохого разным людям. Но главное, он по уши завяз в аморалке. Ходят в определённых кругах такие слухи. Но насколько это соответствует действительности — нужно проверить. Вдруг он не причём и это всё — злобные наветы. Сам понимаешь, подставлять невинного человека я не буду.

Жасминов кивнул, выжидательно глядя на меня.

— Поэтому я решил привлечь девчат — Валентину и Веру.

— Вера, в принципе может соблазнить того человека, — задумчиво протянул Жасминов и пробарабанил пальцами по столешнице какой-то быстрый марш, — хотя она выглядит уже довольно-таки потасканной. Возраст всё-таки. А вот Валентина…

Он многозначительно умолк и деликатно не стал продолжать. Но и так было понятно, что он не в восторге от внешних данных Валентины.

— Соблазнять никого не надо, — покачал головой я, — девушкам всего лишь нужно внедриться в две среды, где обитает этот человек, и всего лишь собрать слухи. А дальше я уже сам.

— По поводу Веры я понимаю, — опять повторил Жасминов, — она должна покрутиться среди молоденьких танцовщиц. Они не брезгуют ходить по ресторанам с такими людьми. Но что ты планируешь по поводу Валентины, я никак не возьму в толк?

— Валентина — бухгалтер, — пояснил я, — заканчивает университет. Понимаешь?

— И что с этого?

— А то, что я планирую, чтобы она поступила в аспирантуру, — хмыкнул я, — в Институт философии. Аспиранток этот человек тоже… эмммм…. так сказать, привлекает. Таким образом Вера будет собирать информацию в артистической среде. А Валя — среди аспиранток.

— А я? — озадаченно спросил Жасминов. — На меня ты что запланировал? Неужели он ещё из этих? Так я такое не буду! Даже и не проси!

— Да нет же! Ты просто подстрахуешь девчат, — ответил я. — И всё. От тебя больше ничего и не надо.

Видя недоумённый взгляд Жасминова, я пояснил:

— Ты же вхож в артистические круги. Вдруг Вера не сможет там нормально ассимилироваться, я просто уверен, что не сможет, так ты ей подможешь.

— Как? — поморщился Жасминов и с недоумением посмотрел на меня.

— Да тебе всего-то пару раз надо будет заскочить, с улыбочками, почирикать с Верой. На виду у всех. Чтобы все поверили, словно вы — лучшие друзья. И все эти молоденькие девушки-хористки и танцовщицы сразу смекнут, что с нею надо дружить. Раз у неё такие знакомства.

Жасминов приосанился.

Затем немного подумал и опять нахмурился:

— А с Валентиной как?

— Да, в принципе, то же самое. Она будет крутиться с аспирантками, пару раз ты проведешь её до дверей Института. Или демонстративно встретишь после работы. Девушки заметят, что её провожает сам Жасминов, и начнут с нею дружить. С целью, чтобы она их познакомила с тобой. Так ей будет легче всё у них выведать.

Жасминов хмыкнул, а я продолжил:

— Иначе у неё самой ничего не получится. Если за Веру я абсолютно спокоен, видел бы ты как она сыграла мою невесту перед этими уродами, то на Валентину я вообще рассчитывать опасаюсь.

— Муля! — сказал довольный Жасминов, — помогу — чем смогу. Просто так. Потому что мы с тобой товарищи и соседи. Ты мне уже и так сколько помог. Но если ты мне в ответ поможешь найти работу — буду тебе ещё больше благодарен. Но только имей в виду: я не хочу работать в театре у Глориозова. И тем более не хочу у Капралова-Башинского. А у Завадского я категорически не хочу. Но вот в Большом я бы мог, конечно, попробовать… н только если будет главная роль, и только в классических постановках…

Я усмехнулся, затушил окурок и сказал Жасминову с самым что ни на есть простодушным видом:

— Вот и хорошо, раз ты такой бескорыстный, Орфей! Пошли пить чай, а то девочки уже заждались там, наверное.

Жасминов задумался, очевидно, пытаясь понять, где он прокололся, а я вернулся в комнату. Сосед пошел за мной следом.

А Дуся расстаралась. Стол ломился от разносолов так, что я аж удивился. На покрытом новой синей скатертью (которую Дуся держала исключительно «для гостей» и никогда не доставала из ящика) столе в большом праздничном блюде была порезанная колбаса. Были котлеты. Были куски жаренной рыбы. Отдельно был сыр и творог. Кроме того, Дуся даже успела отварить яиц, разрезать их, вытащить желток, раздавить его и перемешать с чем-то, даже с виду, вкусным и сунуть обратно в яйца. Выставила остатки рагу (получилась почти полная миска). Сделала бутерброды аж четырёх видов.