Последний полёт. Книга первая: Исход (СИ) - "Ван Ваныч" - Страница 8

Лес у нас глухой, нередко заваленный буреломом, потому подобрать подходящее лучшее из имеющегося, такое, чтобы противник как можно дольше оставался на расстоянии, не имея возможности быстро до меня добраться- я отдавал себе отчёт в том, что со мной в этом случае случится- и при этом с хорошим обзором и обстрелом, не составило труда. Выбрал в этом качестве небольшую возвышенность, начинающуюся прямо от реки, с вершины которой отлично просматривалась и тропа, и переправа. А доступ к ней, наоборот- был сильно затруднён многочисленными упавшими деревьями и разросшимся кустарником. Вроде как хорошая точка, но так ли это- о том я расскажу после боя. Или не расскажу- и так может случиться, а чтобы такого не произошло мне нужно как-то успокоиться, отрешиться от всего. Иначе я, с подобными трясущимися руками, по противнику- даже если вплотную приблизится- не попаду...

Я лег спиной на собранную кучкой опавшую листву, рядом положил самострел и подобранную по пути подходящую увесистую палку, должную сыграть свою роль, если бой перейдёт в ближний- я хоть и сомневался в том, что со своей хилой, по сравнению с противостоящими мне взрослыми мужиками, комплекцией, изобразить что-то способен, но предусмотреть был просто обязан- и приготовился ждать. Смотрел на качающиеся под ветром кроны деревьев, бегущие по небу хмурые облака, расслабляясь и изгоняя из тела напряжение, и...едва не уснул. Хорошо, услышал всхрап, входящей в холодную воду, лошади. Резко перевернулся, схватил вновь заходившими ходуном руками самострел и припал, высматривая врагов. "Тихо, тихо..."- шептал, успокаивая себя, и это- как не странно- помогло.

Первым делом определил местонахождение сестры- она, к сожалению, была привязана на крупе первой лошади. Моё разочарование основано на непременном желании расправиться с водителем этой кобылы, человеком, в котором узнал гада, тащившего её за волосы. Но подавил первый порыв, решив следовать плану, по которому роль первой жертвы отводилась последнему всаднику этой кавалькады. Тщательно прицелился. В этот момент первый конь вышел из воды, а последний- как раз в неё вошёл. И плеск воды, всхрап лошадей и даже шумевший в кронах ветер приглушили щелчок тетивы самострела, но не вскрик, а затем падение всадника с лошади. Всё-таки, не зря я тренировался...

Взгляды врагов переместились на упавшего с болтом в животе сотоварища, который, нынче мучительно крича в надежде на помощь, уносился течением реки вдаль, а я спешно перезаряжал самострел. Раз- ногу в петлю, два- обмотанными тряпками (без чего не советую) руками рывком натягиваю шнур на зацеп, три- на направляющую ложится болт. И я прижимаю холодное ложе к плечу и щеке, хищным наконечником выискивая очередную жертву...

Ситуация на берегу уже сильно изменилась: упавшего в воду поймал его ближайший товарищ и в данный момент вытаскивал на берег, а вот третий- и самый первый в колонне- уже спешенный и вооруженный копьём, прячась за деревьями, пробирался к предполагаемому местонахождению стрелка. Вроде бы совсем немного ошибся- на пяток шагов, но это- цена его жизни. Когда он крался мимо, будучи уверен в своей скрытности, очередной болт его сильно разочаровал- прямо до судорог. Именно так он отреагировал- уже лёжа- на моё попадание. Что-то задел мой костяной наконечник у него в боку, очень важное, отчего он так задёргался с кровавой пеной на губах. Но момент для разглядывания был неудачный- враги ещё не закончились, и потому я поспешил с перезарядкой. Наложил болт, окинул взглядом окрестности и...

Вот тут я запаниковал. Последний из врагов куда-то исчез! Я снова просканировал окружающую местность- нету! Так, спокойно, спокойно...но как успокоиться, когда тот, возможно, прямо сейчас меня обходит с тыла. Я резко обернулся... Говорят мысль материальна (а кто так говорит- и не вспомню), и вот тут это полностью подтвердилось- последний противник, мягко ступая и держа наизготовку копьё, приближался, не совсем с тыла, а больше с боку- но до него оставалось всего пять-шесть шагов! В панике повернул своё оружие на него и, практически не целясь- некогда, выстрелил. И результат был соответствующий: попал, но всего лишь в ногу. Тот вскрикнул, упав на колено, затем хищно ощерился, изуродовав и без того неприятное своё "личико", и с криком выдернул из раны снаряд. С трудом, но поднялся, опираясь на копьё, с выражением глядя на меня. Соответствующим, не предвещавшим мне ничего хорошего. И я, понимая, что на перезарядку времени нет, и не желая перед лицом такой ненависти оставаться безоружным, схватил заранее подготовленную дубинку. Громкое слово, но в действительности оно представляло собой лишь мимоходом подобранную палку. И теперь, глядя как враг готовит копьё для удара, засомневался, что она подходящая...

Недобиток ткнул в мне в лицо острие копья и хищный металл оставил на дубинке, которой блокировал удар, свою отметину в виде глубокого разреза. Увидев результат, радостно ощерился своим щербатым ртом, и попытался повторить. Вот только и я оценил ущерб, грозящий в скором времени, продолжи он свои нехорошие телодвижения оставить меня совсем без оружия, а потому стал попросту, пользуясь малоподвижностью противника, избегать ударов и держаться на расстоянии.

Чужак тоже оценил ситуацию: если раньше маленькую дырочку он не считал за серьёзную рану, то после, когда вырвал снаряд и, видимо, что-то таким неосторожным действием расколупав, отчего оттуда толчками потекла кровь- задёргался. Побледнев- то ли от потери крови, то ли от осознания перспективы, в конце которой маячило неизбежное- он остановился, согнулся, опираясь на копьё и всем своим видом демонстрируя усталость и упадок сил. Но я, уже оценивший его прыткость, не стремился сближаться и пробовать его на прочность. И был прав...

Внезапно противник выпрямился и молниеносно- так мне показалось- бросил копьё. В этот момент между нами было едва ли шагов шесть и единственное, что успел сделать для своей защиты- поднять дубинку под удар. Она свою роль сыграла, немного замедлив и отклонив, но не защитив. Треск дерева, и я почувствовал резкую боль в боку. Посмотрел туда- на выступившую кровь и, почувствовав слабость, упал на колени. Теперь мы находились в одинаковом положении- на коленях, и зажимая руками свои раны. Вражина, видимо, вложил все свои силы в последний бросок, и теперь с удовлетворением смотрел на дело рук своих. И ждал, наверное, что я вот прямо сейчас концы отдам. Но мы это ещё посмотрим...

Скинул порванную накидку и рубаху, вытер ею кровь. Рана неприятная: глубиной и шириной с палец, и длиной- с ладонь, и течёт с неё достаточно обильно, но умирать я от неё явно рановато- сейчас дело нужно доделать. Зажав тряпкой рану, другой нащупал остатки моей дубинки. Всё-таки, остался я без оружия- моё импровизированное бой не пережило, распавшись на части. Глянул на врага- а тот уже прилёг отдохнуть, глаза закатил и ноги вытянул. Не жилец, но и оставлять такого за спиной просто так опасно...

Оглядевшись вокруг, нашёл взглядом нанесшее мне рану копьё. Оно нынче одиноко торчало посреди небольшого пятачка, глубоко уйдя наконечником в землю- и манило меня своей хищной красотой. И я, поддавшись его очарованию, одной рукой держась за рану, на четвереньках пополз за ним. Дополз, выдернул, с удовольствием окинул взглядом, и от обладания таким оружием почувствовал, будто даже крылья за спиной выросли. Хищно огляделся вокруг- на ком бы его испытать?- и, с напряжением водрузившись на ноги, двинулся в сторону ближайшего врага. Потыкал его остриём- не реагирует. Может быть мёртв, а может- и просто без сознания, но проверять жилку не полезу- одной раны мне за сегодня достаточно. Однако, и оставлять за спиной подобного- глупость. Пока терзался сомнениями, всё решилось за меня: раненый пошевелился и я, всё ещё не отошедший от напряжения смертельного боя, ткнул того куда попало- оказалось, в шею. И отшатнулся, даже забыв про копьё...

Долго потом стоял, успокаиваясь, и убеждая себя в необходимости вернуть копьё, к которому даже притрагиваться было не по себе. Вроде как, убедил, но внутреннее содрогание, с которым взялся за древко- преодолеть не смог. Наконец, решился и дёрнул, копьё вышло неожиданно легко, с каким-то даже смачным чавканьем. И вот тут меня вывернуло. Забыл и про боль в ране, про врагов, про... всё на свете. Стоял, обнявшись с деревом, и пускал сопли, сосредоточившись лишь на конвульсиях желудка и потеряв счёт времени. И после, уже когда за исчерпанием того, чем можно было бы удобрить землю, оклемался не сразу. Лишь мысль- там же сестрёнка на лошади висит!- заставила меня взбодриться и начать двигаться...