Последний полёт. Книга первая: Исход (СИ) - "Ван Ваныч" - Страница 6

Наконец, всё было загружено, однако облегчения не наступило: нас снова поставили на колени, а чужаки собрались вместе, о чём-то весело переговариваясь и посмеиваясь- сильно отличаясь в этом от находящихся в тоске деревенских, ничего хорошего от продолжения не ожидавших. Изредка я ловил их взгляды на толпу деревенских, какие-то ищущиеся и неприятные- заставляющие в предчувствии нехорошего задаться вопросом,- что ещё этим уродам нужно?

В какой-то момент- и его, наверняка, ни один из ждущих неприятностей коленнопреклоненных, в своём внимании не пропустил- один из чужаков отделился от своих, и с ухмылочкой двинулся к нам. Я было подумал, что опять ко мне, но нет- и мысленно вытерев пот со лба (ненавидя себя за это хатаскрайничество, но второй раз за день оказаться избитым мне показалось излишним)- куда-то чуть левее. Подошёл и схватил за волосы девчонку чуть старше моей сестры по возрасту, но с уже вполне оформившимся силуэтом взрослой женщины- потащив за собой. Та закричала от страха и боли, что, вероятно, и подвигло находившегося рядом молодого человека (лишь много позже я узнал, что этот парень считался её женихом- они должны были скоро пожениться), вскочив, броситься следом. Но он не пробежал и пары шагов, как- вероятно ожидавший нечто подобное (после я думал, что так скорее всего и было: грабители, а как теперь выяснилось- и не только, не могли не учитывать, какие чувства они среди пострадавших вызывают, и все эти грубые действия от них имели целью спровоцировать желающих на выступление, чтобы тут же при помощи жестокой расправы все подобные настроения задавить в зародыше) - главарь чужаков выбросил правую руку раскрытой ладонью ему навстречу, и от неё отделилось маленькое солнышко. Небольшая искра: соединив указательный палец с большим, возможным было заключить её в своё пространство- и ещё бы место осталось, но нестерпимо яркая. "Тепловая ловушка!"- было моей первой реакцией, и даже соответствующая картинка на мгновение возникла в голове: пролетающие внизу деревья, и веером расходящиеся подобные ослепительные точки. Но в следующее мгновение эта мысль исчезла, сменившись непонятной паникой: "Это что- фаербол?!"

Я в ступоре наблюдал как- мне показалось медленно, но на самом деле достаточно, чтобы обогнать движение любого живого существа- искра летит навстречу парню, момент столкновения, отмеченный лишь небольшим торможением тела, а после ужаснулся, увидев, как яркий предмет продолжает движение, но уже из спины, проделав в теле тут же рухнувшего почерневшего человека немаленькую дыру.

Не описать ужас и страх, который меня при этой картине охватил, и- как тут же понял по стонам и плачу окружающих- не только меня. Впрочем, недолго: один из чужаков щёлкнув своей плёткой с нехорошим таким намёком, что-то крикнул- и все тут же заткнулись. Я было оглянулся на товарищей по несчастью, надеясь на какую-нибудь обнадёживающую реакцию, но увидел там лишь страх и покорность.

Тем временем, схвативший девчонку, дотащил её до своих подельников и бросил оземь. Она более не сопротивлялась, лишь безутешно рыдая, даже когда ей принялись связывать руки и ноги. Её ловко подняли и закинули на круп лошади, сноровисто закрепив под брюхом. И по их уверенным движениям, понял- не первый раз, и, скорее всего, не последний...если не остановить. Я снова посмотрел на собиравшихся уезжать чужаков, перевёл взгляд на заплаканные глаза Гереке, и понял- придётся останавливать...

Ещё несколько дней после случившегося в деревне не было слышно смеха, все горевали: некоторые- от незаживающих побоев, другие- от потери сына, брата, внука, короче, родного человека (что интересно: потерю дочери они практически сразу забыли), и все вместе- от мысли, что зимой придётся подтянуть пояса, переходя на подножный корм. И лишь я, после похорон так и оставшегося для меня неизвестным парня (кстати, много нового узнал: например, что у нас есть своё кладбище, и оно от нашей деревни весьма не близко; что могилу рыть нужно не просто так, а в определенном направлении; обязателен ритуал очищения- два костра в могиле, и только после всего этого покойного можно ложить в откопанную яму, но опять же, не просто так- а на бок и в скрюченном положении; после обязательно нужно обложить предметами, какими он пользовался при жизни, возле головы- кувшин с едой, со спины- пара каменных топоров, в ногах- прочий инструмент,- обеспечив таким способом на все случаи его загробной жизни), и почтив его память, задумался о будущем.

Дело в том, что под влиянием, полагаю, произошедших страшных событий, вновь вернулись сны. Яркие, иногда кошмарные, после которых просыпался с криком от мягкой руки сестры, вытиравшей мне вспотевший лоб. Но бывали и такие, что едва протерев со сна глаза, спешил на улицу- чертить впечатлившее меня на земле, и потом долго медитировать на рисунок, мучительно вспоминая детали сна. Я боялся даже думать о том, чья именно память во мне просыпается таким образом (хотя по некоторым деталям было совершенно очевидно- точно не паренька, прожившего всю жизнь в лесу), но не использовать подобное во благо было бы дело абсолютно глупым.

Один сон особенно мне запомнился: человек с именем Макс (которого я, тем не менее, воспринимал не иначе, как самого себя) стоял в какой-то незнакомой компании странных- хотя бы по пятнистой одежде- людей, разглядывавших лежащую на пеньке непонятную конструкцию. Тут люди расступилось, и Макс взял её в руки, прижал к плечу, а потом, после нажатия небольшого крючка снизу, привёл предмет в резкое движение: прикреплённая сверху верёвка сорвалась и ударила лежащую в специальном углублении палочку- и последняя с огромной скоростью умчалась вперёд. На небольшой расстоянии в ряд стояли маленькие цилиндрические предметы, и один из них был этой палочкой сбит. Во сне Макс подошёл ближе и поднял сбитый предмет- он был прошит выпущенной палочкой насквозь!

Это взволновало меня- ведь всё это время я не находил себе места, представляя повторное появление чужаков. Уже решил про себя, что более меня на колени не поставят, но не знал, каким образом бороться с врагом, и, особенно, этими проклятыми колдунами. И вот подсознание, видимо, сыграло свою шутку, подкинув мне ответ. Теперь бы разобраться в нём...

После, уже с нетерпением ложась спать, бывало загадывал вопросы, на которые хотелось получить ответы, но ни разу не вышло, как планировал. Нет, кое-что узнал, например, когда однажды проснулся, обнаружил в памяти непонятно откуда появившееся знание, что палочка эта называется болтом, и она совсем не такая простая, как кажется. Но более ничем подсознание меня не порадовало. Пришлось пойти путём экспериментов. Соединить две палки разной толщины вместе не так чтобы и сложно, но, как оказалось, не каждая древесина на эту роль подходила.

Проходили дни: сначала меня пытались к чему-то привлекать, поручая разную работу- а подобного в деревне всегда предостаточно, но неудачно- я частенько забывал о порученном, углубляясь в свои мысли,- и меня оставили в покое, полагая всё ещё не отошедшим от травмы. Впрочем, предполагающие подобное были не так уж и не правы. Ну, а я пользовался предоставленной свободой по полной...

Нашёл у довольно близко к деревне протекавшего ручья неплохое местечко, и теперь проводил здесь- нередко забывая про еду и отдых- целый день, возвращаясь домой лишь на время сна. В этих условиях меня сильно выручала Гереке, приносившая приготовленную пищу, и бывало едва не насильно кормившая. Простым способом- отбирая у меня из рук получившуюся химеру. Она с любопытством разглядывала её, спрашивала о предназначении- и с каждым разом я понимал её вопросы всё отчётливее, но продолжал изображать непонимающий вид- не зная, как к моей самодеятельности она отнесётся.

Я видел местных, и ни в одном из них не нашёл даже капли той ненависти и неприятия произошедшему, что горел во мне. Они покричали, поплакали, но, похоронив погибшего сородича и вычеркнув из памяти увезенную девчонку, как-то слишком быстро успокоились, привычно зажив прежней жизнью. Будто было уже такое, и скорее всего- не раз, и не два, а после будет ещё- ведь, если нет такому отпора, оно имеет свойство возвращаться- отчего относились к подобным унижениям и побоям, как к непреодолимой силе. Вроде дня и ночи, жары и дождя- ты же не можешь на подобное повлиять, так чего, мол, зря кулаками махать. Деревенские возвратились в свои дома и продолжили прежнюю жизнь с её радостями и печалями- а я понял, что не смогу к такому привыкнуть. И в связи с этим, могу представить, как они отреагируют, узнав, для чего предназначена подобная штука...