Поток жизни. Том 1 (СИ) - "Фелинидский комиссар" - Страница 70

В резиденции было всего три этажа. Все здание отделано псевдокитайщиной — красно-золотые цвета, драконы, иероглифы и куча беспорядочно расставленного антиквариата. Начинаю обход всех помещений на втором. В одном было пять двухъярусных кроватей с семью дрыхнувшими телами. На практике показываю необходимость суточного наряда по казарме. Никто даже пыкнуть не смог, хотя убийство спящего человека это не задницу почесать — убиваемый начинает дико брыкаться и пыхтеть, чем может разбудить остальных. Мне же помогла сверхчеловеческая сила — нож входил в мозг быстрее чем организм успевал среагировать. Оставив за собой семь одноглазых трупов, иду дальше.

В следующем было нечто вроде оружейной — пара стоек с винтовками и груда всевозможных бит, арматурин и прочего. От вида подобного пренебрежения мне даже плохо стало. А вот последняя комната меня смогла неприятно поразить — на нескольких матрасах лежала голая девушка с несколькими такими же голыми мужиками. И ее внешний вид мне не понравился — по телу расплывалось несколько темно-синих синяков, волосы спутаны, а на губах был потек высохшей крови. Что скажете, Холмс? Скажу, что если бы на ее месте вдруг оказалась Айрис, то Гайя бы увидела несколько самых интересных земных казней. Не потому что я такой любитель подобного дела, а от того что мне бы крышку с концами оторвало. Она и так не то чтобы крепко держится. Увеличив счетчик на плюс три, отрезаю от маскхалата полосу ткани и обматываю нижнюю часть лица. После чего, порывшись в вещах мертвецов, нахожу очки, которые и цепляю на нос. Не хватало чтобы девушка меня запомнила. Положив ей ладонь на рот, второй рукой начинаю ее аккуратно трясти. Спустя десяток секунд она просыпается и вздрагивает, увидев над собой замотанную в тряпки крупную фигуру. Я подношу ко рту палец и тихо говорю:

- Я здесь для того чтобы убить Корнео и всех его подсосов. Твою троицу я уже прикончил. Поэтому не надо кричать. Не думаю что ты здесь добровольно оказалась, так?

Она дергано кивнула, с ужасом глядя на меня.

- Я сейчас уберу руку, а ты не будешь кричать, понятно? — та снова кивнула. Убираю ладонь с ее рта, — еще здесь есть кто-то? Не из бандюков, я имею в виду?

Девушка, будто получившая удар током, вцепилась ногтями в мою руку. Я сразу же поднес палец к ее губам.

- Да. Моя. Моя сестра. Она у него, — из ее губ вырвался свистящий полушепот.

- Все нормально. Я зачищу первый этаж и поднимусь к нему наверх. Ты же за это время оденешься и будешь ждать, понятно?

Девушка кивнула и рывками оглянулась по сторонам. От вида трёх одноглазых трупов ее скорчило и вырвало. Я аккуратно похлопал ее по спине.

- Давай, собирайся. А я пошел.

Выхожу и иду на первый этаж.

Нож дрожит в руке. Он жаждет чужой жизни.

Внизу лестницы меня встречает очередной бандит. Он успевает только раскрыть в удивлении глаза, когда ему в шею врезается моя нога, мгновенно ломая ее. Плохо, шум падающего тела. За дверью, ведущей на выход, раздалось шебуршание и полусонный голос:

- Ржавый, ты че нах там делаешь?

Замираю и жду пока откроется дверь, вновь доставая пистолет. За распахивающейся створкой находились двое — один прикорнул на стульчике, а вторым был знакомец Ржавого. Раздалось два тихих хлопка и два трупа свалились на пол с простреленными головами. Обхожу весь первый этаж. Больше никого.

Поднимаюсь на третий этаж. На нем две двери. Толкаю первую. Внутри три человека, склонившиеся над столом со стопками бумаг. Три знакомых мне лейтенанта. Лесли, Котч и Скотч. Они одновременно поднимают головы.

- Привет мертвецам, — пистолет издает еще два хлопка. Двое из ларца валятся мешками.

Белобрысый вздрагивает и делает пару судорожных вдохов.

- И-и-и-и-и че-че-че-чем об-об-обяз-ан-ан?

- Хз, если честно, — я и вправду не до конца понимал почему оставил его в живых. Вроде как он был ровным пацанчиком в игре, но вот только я уже убедился в практически полной бесполезности знаний из нее, — попробуй назвать мне причину.

- Я-я-я-я-я мо-мо-могу…

- Короче, бля.

- Де-де-деньги-ги.

- Хм, живи пока что. Попробуешь смыться и я тебе все кости переломаю, ясно?

Лесли несколько раз кивнул, затрясшись при этом всем телом. Осталась вторая комната. Внутри была приемная, если можно так сказать — пара столов и диванчиков, на которых развалилась еще пара дрыхнувших братков. Плюс два. Открываю последние двери. За ними спальня, погруженная во мрак. Нашариваю и щелкаю выключатель. Все заливает свет, что отразившись от красных стен окрасил все в бледно-фиолетовый оттенок.

- Э-э-э-э? Че за херь? Лесли, ты? Какого хуя?

Со здоровенного траходрома посреди комнаты поднялась жирная туша местного вершителя судеб. Ну, сугубо по его личному мнению. Маленький рост, волосатая грудь, выбритая голова с зализанным хохолком и татуировкой пронзенного стрелой розового сердца. Какой же он мерзкий. Убивать я его буду с толикой отвращения.

- Ты кто еще, мать твою? Э! Охрана! Че здесь этот чмырь делает?

Наступила тишина. Я молчал. А трупы говорить не умеют.

- Да че за срань здесь творится? Ты кто, бля?

Продолжаю молчать. Корнео заметно нервничает — высокая фигура, закутанная в плащ, что врывается к тебе ночью в спальню у кого угодно заставит очко заиграть.

- Да хули ты бля молчишь?

На кровати заворочалась вторая фигура. Фигурка точнее. Бля, не то чтобы это многое меняло, но я надеюсь что ей хотя бы 18 есть. Дон, не иначе как слегка осмелев от молчания, подошел вплотную и схватился за мой воротник.

- Да ты, сука, знаешь кто я?

- Тот кто сегодня сдохнет в муках? — наконец-то подаю голос я.

- ШШШТООО?

- То, — тыкаю ему в пузо пальцами, отчего он сгибается. Обхожу его слева и бью с короткого замаха ногой в колено. Его подкашивает и он валится кучей, в последний момент успев выставить руки и опершись ими о пол.

- А-А-А-А-А-А! — ну да, сломанное колено это больно. Наверное.

Начинаю каблуком крошить ему пальцы. Он брыкается, вопит, но куда ему против СОЛДАТа.

Кулаки сжимаются. Они жаждут чужой жизни.

Начинаю избивать Корнео. Медленно. Методично. Как кузнец кует металл, не давая тому застыть в неподходящей форме, я не позволял ему сдохнуть. Лицо дона превратилось в кровавую кашу. Он уже даже не брыкался и не вопил. Только хрипел.

Внезапно раздался щелчок взводимого курка. Мне в голову уперся дрожащий ствол здоровенного золотого пистолета, который еле удерживали на весу две хрупких девичьих руки.