Поток жизни. Том 1 (СИ) - "Фелинидский комиссар" - Страница 49

- Тогда мне этого достаточно. На сегодня. Иди отдыхай, ты сегодня хорошо поработал.

Хе-хе-хе, я вышел из ее комнаты, задрав нос. Меня похвалили, я молодец. Устроившись в комнате для гостей и разложив вещи, сажусь на кровать и потягиваюсь. Хороший сегодня был день.

- Интересно, твое увлечение этой девчонкой это попытка заполнить пустоту собственной душонки или инстинкт побитой дворняги, которая бежит за первым кто кинул ей корку хлеба?

Который только что стал просто отвратительным. Не иначе как только благодаря благословению Планеты я удержался от того, чтобы взбеситься и разорвать иллюзию Сефирота на куски. Хер этому ублюдку. Много чести бы было. Складываю руки в замок и опираюсь на них подбородком. Падаль хочет поговорить. Хорошо. Мы поговорим.

Глава 16

Сижу и думаю что бы такого сказать. Ультимативное оружие уровня «СЛЫШЬ, СЕФИРОТ, МАТЬ ЖИВА?» оставлю на будущее, слишком уж оно чрезмерно для первых схваток.

- Что такое, пустышка, потерял дар речи?

- Да не, просто думаю как бы тебя нахуй послать так, чтобы ты уже не вернулся.

Ублюдок рассмеялся.

- Интересно. Интересно! ИНТЕРЕСНО! Как же ты смог превозмочь свою природу настолько, что смеешь дерзить мне?

- А мне вот интересно следующее: ты на конченого в университете учился или с рождения такой?

В этот раз он уже не смеялся, его зрачки чуть расширились, а уголки губ испещрили небольшие складки.

- Что такое? Слова пустышки тебя задели? Ну широту эго тогда поубавь.

На виске Сефирота проступила венка. А я поймал наконец-то мысль.

- Что-то ты примолк, дядь. Ну тогда я потреплюсь, если ты конечно не против. Расскажу тебе одну историю про хуевую дружбу. Жили-были три друга. Один был ну просто сын маминой подруги — и умен, и красавчик, и начальство им гордилось, хотя все, что он мог, умел и знал это как резать других людей. Второй был вшивый интеллигентишка, у которого от увлечения сомнительными книжками про богинек и острой болячки поехала крыша. А вот третий был наш в доску парень, только первых двух бакланов слишком уж ценил, не знаю, правда, за что. И как-то так вышло, что второму от его заразы уж совсем плохо стало, вот только его, так называемые, «друзья» были настолько с ним близки, что не только не знали о его проблемах, но еще затем и чуть не обнулили его. Че, Сефирот, как ты оценишь подобную историю? Как можно было бы назвать таких друзей?

Бинго. Патлатый был просто в бешенстве — широко раскрытые глаза, чуть раскрытые губы демонстрировали сжатые зубы, на скулах вздулись желваки, а на висках проступили многочисленные вены.

- Не принимай так близко к сердцу простую историю, друг. Или… не может быть! Она тебе о чем-то напом… — Сефирот мгновенно сблизился со мной и схватил правой рукой за шею, приподняв в воздухе. Угу, круто, вот только я тоже СОЛДАТ, дружок. Хватаю его руками за указательный палец и мизинец, после чего с небольшим усилием ломаю их.

- Агх, — отдаю должное, он практически никак на подобное не отреагировал, лишь отшатнулся, обхватив пострадавшую руку второй и с неверием во взгляде уставился на меня.

- Лови чаевые, пусть обслуживание было и так себе, — также рывком сближаюсь с ним и пробиваю быка в нос. Становится любимым моим приемом понемногу.

Иллюзия развеялась. Я снова сел на кровать и перевел дух. Можно себя поздравить — унизил и оставил последнее слово за собой, что как бы не важнее первого было. Хотя излишняя материальность морока меня все-таки насторожила. Не припомню за ним таких возможностей. Раздался аккуратный стук в дверь.

- Хейз, все в порядке? Ты там как? Я зайду?

- Конечно заходи.

Айрис вошла в комнату и прикрыла а собой дверь, после чего облокотилась на нее, сложив руки за спиной и с тревогой посмотрела мне в глаза.

- Он снова появился, не так ли? Я опять почувствовала… это.

- Угу, но можешь не переживать, я пояснил ему что не такой.

- Не такой? О чем ты? — в недоумении она нахмурила брови.

- Ну как? Один парень на ночь глядя приходит ко второму, уже собравшемуся прилечь в кровать. Тут многих толкований быть не может.

Неожиданно Айрис хихикнула.

- Ну если ты в состоянии отпускать свои шуточки, то и впрямь в порядке. Вот только я понять не могу, зачем ему ты? То что ты рассказал мне и той девушке, Тифе, не объясняет причин его появления.

- Ну, если мы отбросим причину, которую я уже назвал, то… не знаю. Может его заедает то, что очередной овощ под него не прогнулся, или он поехавший собственник, у которого если отобрать игрушку, то он сходить от этого с ума начинает. Не то чтобы мне это было интересно. Да и как нормальному человеку понять психа? И зачем это делать?

- И впрямь, непростой вопрос. Я присяду? — она внезапно сменила тему.

- Да, конечно.

Айрис подошла к кровати и присела в паре ладоней от меня. Кажется обстановка начинает слегка «накаляться», ха-ха.

- Не расскажешь мне что-нибудь?

- Как обычно могу рассказать анекдот или третью часть «Волшебника». Хотя, если учесть время и место, то могу еще колыбельную спеть.

- Серьезно? Ты и их знаешь?

- Хм, — я прикрыл глаза с самодовольной усмешкой, — я знаю многое, в чем ты со временем точно убедишься.

- Опять какая-то пошлость, не так ли? — она нахмурилась и слегка стукнула ребром ладони мне по голове, — а ну говори давай, что в виду имел.

- Я знаю девять видов сварных швов.

- Чего? — от неожиданного ответа у Айрис расширились глаза, — и как я в этом твоем знании должна была бы убедиться?

- Хе-хе-хе-хе, — я скорчил лицо Хоакина Феникса из мема, только без сигареты, — тебе не понять этого пока что.

- Знаешь… иногда ты бываешь ну очень странным.

- Что поделать, уж такой вот я.

- Так что там про колыбельные? Я бы их послушала, просто из интереса.

- Кхм, кхм, — я слегка прокашлялся:

«Мой драгоценный, мой маленький, положи свою головку.

Мой дорогой, мой сонный, пора ложиться спать.

Мой драгоценный, мой любимый, не плачь.

Мой заветный, мой уставший, пора идти спать.

Просто положи свою головку и приласкай меня —

Просто закрой глаза и усни сладчайшим сном, ведь в моих любящих объятьях

Ты — в безопасности, словно ты всегда будешь в такой тишине, мой дорогой, и сне.