"Фантастика 2025-94". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - "Likitani" - Страница 111

Зашипев в ярости, оставшиеся в живых медузы ударили чарами в меня, как наиболее явную цель. Белесые лучи пронзили воздух, однако вовремя дернувшийся Барсик смог уйти от двух заклинаний, я принял на щит третье, а двух других оказалось недостаточно, чтобы обратить нас в камень. Теперь же ход был за нами, требовалось сократить поголовье змей до того, как они смогут использовать магию вновь.

Однако в следующий миг случилось сразу две вещи, кардинально повлиявшие на схватку. Во-первых, Кацуми начала преображаться. Во мгновение ока фигура кицунэ окуталась покровом огня, заплясавшим на волосах, хвостах, мягким маревом обхватившим тело. Было что-то чарующее, завораживающее в облике девушки, и при этом все ее движения ускорились, стали стремительней, смертоносней. И Кацуми сполна воспользовалось этим преимуществом, ринувшись на оставшихся сфено. Мне в этой ситуации стоило бы подстраховать девушку, защитить ее от последствий отката, однако, к сожалению, меня и медведя умудрились отвлечь. Генерал армии чудищ отказался побыть в стороне от схватки, с громким ревом накинулся на нас, забрав все внимание на себя.

Минотавр оказался отменным фехтовальщиком, виртуозно обращавшимся с мечом. Движения его были стремительны, экономны, точны. В обороне он не допускал ни одной бреши и легко находил уязвимости в моей защите. Я уступал этому войну во всем, что касалось конной сшибки, и очки жизни, стремительно сокращавшиеся, это наглядно подтверждали. Мой враг мог вполне рассчитывать на победу, если бы в сражении участвовали только мы вдвоем. Однако восседал минотавр на простой лошади, и она ни в коей мере не могла противостоять разъяренному медведю.

Стоило только вражескому генералу непозволительно сблизиться со мной, как лапа Барсика ударила в шею его коня, с легкостью распоров тому горло. Тугая струя крови ударила в землю, лошадь, получив смертельное ранение, забилась в агонии, и минотавр потерял равновесие. Чем я и воспользовался, ударив молотом в раскрывшуюся грудь врага. Рухнувший от удара на землю генерал подняться уже не сумел. На его грудь опустилась тяжелая туша медведя, а бычья голова исчезла в звериной пасти.

Вновь оглядев поле боя, я понял, что сражение на деле подошло к концу. Этому свидетельствовали зеленый дракон и уцелевшие гарпии, улетавшие на юго-запад. Должно быть чудища почувствовали смерть своего предводителя и под грузом потерь и ран предпочли спасти свои шкуры. Немногие еще живые и не подавшиеся в бегство твари сейчас издыхали на мерзлой земле. Умирала под ударами ослабевшего, едва живого духа гор гидра, добивались немногие еще уцелевшие сатиры и минотавры, из числа сфено в живых были только две особи, совершенно не желавшие разделить судьбу своих сестер. Судя по удалению от поля боя, они бросились в бегство еще в момент метаморфозы Кацуми и в настоящий момент уносили ноги не оглядываясь.

Взгляд глазами Тельдрена показал, что и степняки предпочли отступить, пусть и не понесли столь серьезных потерь, как чудища. К моменту поражения армии чернокнижника, кочевники были уже далеко от поля боя, оставив за спиной трупы павших и немногих раненых людей. Преследовать кочевников никто не собирался. Слишком мала была моя кавалерия для подобного, да и побита, что уж скрывать.

Тяжело вздохнув, я еще раз окинул поле боя и нашел Кацуми, устало привалившуюся к стене одного из домов. Девушка вся была в крови и не совсем понятно чьей — своей или чужой. Глаза ее были прикрыты, на губах виднелась слабая улыбка. Мне очень хотелось подойти к девушке, узнать все ли с ней в порядке, просто заговорить и поздравить, однако, как командующий армии, на подобные слабости я не имел права. Для начала следовало разобраться с текущими делами. Помочь тяжело раненым в первую очередь, благо кицунэ к ним не относилась. А уже затем можно позволить себе разговор с красивой девушкой.

Основные проблемы управления войсками я давно переложил на Тельдрена. Следопыт уже сейчас нагрузил воинов работой, направив их разбираться с последствиями сражения. Раненых, нуждавшихся в срочной помощи, споро сносили в одно место, зная о специфике используемых мной заклинаний. Были их десятки. Пусть основной костяк армии и прятался за панцирем из выставленных щитов, даже самая надежная защита не могла выдержать всего того, что сыпалось на головы моим воинам! Множество стрел степняков нашли бреши в нашей обороне. Огонь зеленого дракона и молнии степного также взяли богатую жатву. При этом обе ящерицы умудрились уцелеть в этом сражении, что всерьез огорчало. С другой стороны, хорошим фактом было то, что в ближний бой из всей армии вступили только духи гор, медвежьи всадники да я с Кацуми. До остальных враг не добрался, что благотворно повлияло на исход сражения. Оказался оправдан и выбор времени боя, благодаря которому вражеские стрелки не смогли действовать эффективно. Если бы время и место были иными, все могло обернуться значительно хуже.

Использовав одно заклинание массовой регенерации, я устало опустил руки, не имея возможности сделать что-то еще. Требовалось экономить ману, которая и так была щедро истрачена в этом бою. По счастью самые пострадавшие бойцы смогли уместиться на выделенном пятачке, те же, кто отделался незначительными ранениями, обещал исцелиться и самостоятельно на следующий, хотя вернее будет сказать уже этот день.

Помимо раненых в сражении были и погибшие, число которых Тельдрен поспешил мне озвучить. Ими были восемь воинов, среди которых значилось пятеро каз, оказавшихся наиболее уязвимыми для массовых атак противника. Самым печальным было то, что погиб также и один из медвежьих наездников, оставив после себя осиротевшего зверя. И подготовить ему замену было очень сложно, пусть и возможно. Для этого требовалось улучшить Берлогу до Беордала, и усовершенствовать Кхазаддум до Мордума, приобретя лучшую среди гномов пехоту. Затем лучшим из моркхазад надлежало пройти испытание, сходное с моим приручением Барсика. Тот, кто выживет в этом поединке, а таких обещало быть немного, мог стать новым наездником. Все перечисленное подводило к выводу, что замену я смогу получить не скоро, и обойдется она мне очень дорого. Печально, но факт.

Однако горевать о потерях смысла не было. Их все равно было не избежать, особенно в сражении, где пришлось противостоять сразу двум армиям. А потому закончив с лечением воинов и получив сведенья о текущем состоянии войск, я поспешил вернуться к Кацуми, дабы уже вместе с ней направиться к старосте деревни. Все же привык я к острому уму кицунэ, и мне было проще вести переговоры в ее присутствии.

За время моего отсутствия девушка немного успела прийти в себя. По крайней мере она сразу открыла глаза и навострила уши, когда я пошел в ее сторону. А затем с благодарностью приняла флягу с водой, что была мной протянута.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, глядя на то, как девушка жадно опустошает емкость, а капли воды стекают по ее губам и шее. Очень завораживающее зрелище, стоило признать.

— Превосходно, — откликнулась Кацуми. — И хоть сейчас готова отправиться в путь.

В подтверждение своих слов, девушка попыталась вскочить с земли, но явно не рассчитала своих сил, покачнувшись. Я едва успел подхватить ее за руку, удерживая от падения. Мы оказались очень близко друг к другу, так, что я мог почувствовать взволнованное дыхание Кацуми. Рассмотреть ее взгляд, в котором читались игривые нотки. Судя по всему, и неловкость девушки была отнюдь не случайной. Однако это меня не беспокоило. В голове крутились совершенно иные мысли, чувства, взвинченные после боя, искали выход.

— Тан, староста Фрол найден. Вы готовы направиться к нему? — голос Айлин нарушил все очарование момента, и раздраженно взглянув на аколита я понял, что она вполне намеренно нам помешала.

Церковница до сих пор лелеяла обиду, причем вряд ли и сама могла точно выразить, в чем я был виноват. Но вот прощать не собиралась, благо Владыка Света ничего подобного от своих служителей не требовал.

— Мы уже идем, спасибо за то, что сообщили, леди Айлин, — хмуро ответил я и направился вслед за аколитом.