Акрополь (СИ) - Котов Алексей - Страница 28

— Вася⁈

Глава 8

— Василиса, скажи пожалуйста, что случилось.

— Я погибла, — произнесла девушка, не поднимая глаз.

— Это я понял. Где?

— Где-то южнее базы отдыха, — ответила, не сумев скрыть вздох.

Южнее. Горно-Алтайск севернее.

Все ясно, дело раскрыто — осталось только получить устное подтверждение.

— Ты была одна?

— Да.

Подойдя ближе, я взял девушку за руку.

— То есть ты довела остальных до безопасного места, а после развернулась и полетела вслед за нами?

— Да.

Глубоко вздохнул и медленно выдохнул, не став ее отчитывать. Сделать это сейчас — серьезно обидеть. Хотя с ее самодеятельностью надо что-то делать, Сэнди за подобное я выговорил довольно жестко. Но Сэнди и нормально восприняла, и вообще в целом адекватная, а вот с Василисой — с ее бурей эмоций в голове, кто знает куда у нее прямо сейчас фляга засвистит. Тем более на эмоциях сразу после гибели, в Круге богов да с поддержкой покровительницы.

— С одной стороны я крайне расстроен твоей самодеятельностью, но с другой — не могу не сказать, что очень ценю твой поступок. Спасибо. Пойдем, — потянул я за собой на удивление молчаливую Василису. Даже не огрызнулась ни разу, прямо вот чудо чудное и диво дивное.

Быстрым шагом, почти бегом поднялись на верхние ряды чаши арены, где нас уже ждал подкативший темный микроавтобус. После вышедшего комом первого воскрешения необходимые выводы были сделаны и на всех Аренах Доблести теперь велся круглосуточный мониторинг, отслеживая возможное появление ковенантов.

Другое дело, что мониторинг мониторингом, но нам сейчас не получить никакой свежей и оперативной информации. Привычной мгновенной связи нет, глобальная мировая сеть упала. Есть спутниковый телефон и радиосвязь, но Атаманов оказался вне доступа, Анна тоже, а доступный нам дежурный специалист Ковенанта только и смог принять в работу наши запросы на разговор с ними, еще с Брагиным, ну и с Виктором Петровичем, кто из них первый откликнется.

Первым откликнулся Брагин — когда мы уже ехали в сторону Бельведера, глава российского отделения Ковенанта вышел на связь. Очень, надо сказать, неожиданным и непривычным образом: никакой видеосвязи, никаких голопроекций. В машине оказался установлен древний телефон, трубка которого была связана со станцией толстым витым проводом, и этот телефон довольно громко и пронзительно затрезвонил.

Не очень уверенно я взял тяжелую трубку, прислонил к уху — старое кино я смотрел, принцип действия таких аппаратов примерно понимал.

— Максим, Брагин на проводе, — раздался в динамике слегка искаженный помехами голос.

На проводе, хосподибожемой, как бабушка говорила. Куда мы попали?

— Здравствуйте, Руслан Иванович, — спокойно ответил я, не показывая душевных терзаний от перемещения во времени на полвека назад. — Что с токсичным циклоном?

— Исчез.

— То есть у меня все получилось.

— Я не знаю, у вас или нет, — судя по интонации, Брагин похоже руками развел. — У меня сейчас минимум информации, тем более что операция пока не находится в статусе завершенной.

— Арсений Андреевич выжил?

— Максим, ни-че-го пока не знаю, вышел на связь как только сообщили что вы… появились в известном месте. Сейчас закончу беседу с вами, затребую в Новосибирске полный отчет, и как только он у меня будет, либо сам доставлю его в Бельведер, либо его привезет мой доверенный человек, как только так сразу. Если вы не в курсе, у нас на планете некоторые проблемы со связью.

— В курсе.

— Хорошо. Сегодня отдыхайте, приходите в себя. Думаю, до завтрашнего утра ясности в полной картине не будет, так что не переживайте, все равно бесполезно. Если случится что-то экстраординарное, вас в известность обязательно поставят.

— Как там наши эвакуированные товарищи?

— Пока в Новосибирске, на низком старте — возможно полетят к вам.

— А возможно?

— А возможно полетят к вам, только не в Бельведер. Пока никто не знает, что делать — говорю как есть, действуем по ситуации. Завтра будет день, будет и пища.

— Хорошо, я понял.

— Отдыхайте, Максим. Вы сделали очень большое дело, все человечество перед вами в долгу.

— Так уж и всё.

— Не принижайте своих заслуг, мой вам хороший совет.

— Я постараюсь.

— Уж постарайтесь. Побольше здоровой наглости, сам себя не похвалишь — никто не похвалит, не забывайте эти простые, но мудрые слова. А еще лучше запишите.

— Некуда, омнифоны не работают же.

— Бумажные носители, Максим. Шариковая ручка, блокнот или ежедневник. Лучше тупой карандаш, чем самая острая память — эти простые, но мудрые слова тоже запишите, они вам в самое ближайшее время точно понадобятся. Все, заканчиваю. Еще раз, от лица всего человечества — большое спасибо, мы у вас в долгу.

Вот не понравилась мне эта последняя фраза, если честно. Еще дядька говорил: «Никогда не делай так, чтобы кто-то должен был тебе очень много — велик соблазн долг списать, как только это станет выгоднее отношений с тобой».

Надеюсь, пока человечество списывать меня со счетов не будет, чтобы не отдавать долг, на который я в общем-то и не претендую. Хотя… кто собрался в Ливии отдельную экстерриториальную базу строить? Вот-вот, — вел я беседу с самим собой.

— Макс? — отвлек меня Ушан.

— А? — вскинулся я.

— Мы не экстрасенсы, по глазам читать не умеем, — вместо Виталика заговорила Василиса. — Что тебе Брагин сказал?

— Циклон пропал, больше он пока ничего не знает. Действуем по ситуации, едем в Бельведер.

— И все?

— Еще сказал: лучше тупой карандаш, чем самая острая память.

— Что?

— Переходим на бумажные носители информации, все записываем шариковыми ручками.

— И все?

— Да.

— Не все, еще ты обещал постараться. Зачем?

— Брагин сказал всем нам «спасибо» от лица человечества, и сказал не принижать своих заслуг.

— Любить себя, плевать на всех, и в жизни ждет тебя успех, — фыркнула Василиса, отворачиваясь к окну.

— Да-да, именно так. Запишите эти простые, но мудрые слова на бумажные носители, Василиса Андреевна, — посмотрел я в ее глаза, видные в бликующем отражении стекла.

В Бельведер мы приехали после одиннадцати вечера. В дворцовом комплексе оказалась только охрана, и забытые здесь всеми Гера с Ваней. Оба товарища по команде обнаружились в гостиной, где сидели со снеками и газировкой у нерабочего головизора, слушая радиопередачи. Нас встретили возбужденно, вскочили и даже выбежали навстречу.

— Макс, что вообще за хрень происходит? Нам никто ничего не говорит, омнифоны умерли, голо не работает! Как это вообще понимать? — возмущенно замахал руками Гера, заслоняя и перебивая Ваню.

— Происходит хрень. Омнифоны умерли, голо не работает, так это и понимать, — пожал я плечами. — Это очень долго объяснять, парни, и я не уверен, есть ли у меня разрешение на разглашение данной информации. Давайте подождем босса или кого-нибудь с допуском, нам все и расскажут. Завтра утром доверенный человек точно должен приехать, потерпите еще немного.

— Ты сейчас снова показываешь, как тебе на нас плевать, или действительно у тебя допуска нет? — спросил холодным голосом Ваня из-за спины Геры.

— Снова показываю, что мне на вас плевать, и у меня действительно допуска нет, — покладисто согласился я.

— И ничего у тебя сейчас не екает? — возмутился Ваня.

— Вань, каков вопрос, таков и ответ. Ты прежде чем спрашивать, прежде подумай о том, какой хочешь получить ответ, и исходя из этого учитывай форму вопроса и сопутствующую интонацию. Это не всегда просто, но всегда упрощает коммуникацию. Что у вас здесь за срач? — обернулся я, оглядывая гостиную, где порядка было немного. В прежние времена — пару недель назад, всю группу за подобное бы взгрели качественно, устали бы круги нарезать и землю от себя толкать.

— Тебе какое дело? — не скрывая обиды и злости спросил Ваня.

Я прикрыл глаза, глубоко вздохнув и думая, как бы ответить помягче. В тот момент, когда опустил веки, почувствовал рядом движение легким дуновением воздуха, а через мгновенье раздался звонкий шлепок оплеухи.