Бескрайний архипелаг. Книга III (СИ) - Зайнетдинов Эльнар - Страница 25

— Три-и-и, — голос Ханны звучал, как приговор.

Сделав очередную вертушку, Раджеш угодил пяткой в грудь арестанта и откинул его к борту с такой силой, что дерево скрипнуло. Стоя спиной, мимик совершил удар назад локтём, впечатав его в солнечное сплетение с последовавшим безжалостным комбо.

ЙА! ХУ! ЧА!

Каждый выкрик сопровождался стремительным взмахом. Не разрывая контакта локтя с грудью, кулак дугой метнулся вверх, ударяя с хрустом по подбородку, а потом вниз — в паховую область, и вновь вверх.

Глаза Яниса едва не выскочили из орбит, рот открылся в беззвучном крике. Рубиновая бусина крови сорвалась с его губ и разбилась о деревянный пол.

Молниеносная подсечка — и арестант рухнул навзничь.

— Наших бьют! — послышалось с камбуза.

Братва, не раздумывая ни секунды, ринулась в бой, пока их лидер хватал ртом воздух, как карась, выброшенный на берег.

Разъярённый грызлинг метнул пращей ядро. От снаряда Брюс, понятное дело, увернулся. Капитанская дверь, брызнув щепками, оказалась продырявленной.

Мимик двинулся навстречу разбегающемуся Густаво, ловко поднырнул под размашистый удар и контратаковал точным хуком по печени, от которого здоровяк скривился, но не дрогнул. Бразилец не сплоховал и, зацепившись за рубаху пальцами, сразу обхватил жертву, как анаконда.

— Четы-ы-ыре!

Янис, услышав голос, потянулся к ней ладонью, но не был в силах подняться. Мышцы отказывались подчиняться. В глазах его застыла обида и отчаяние — и вовсе не от физической боли.

— Пять, — коротко бросила Ханна. В её голосе не было сожаления, только холод и безразличие. Она растворилась в невидимости, оставив после себя лишь едва уловимый аромат жасмина, который морским бризом донёсся до неудачливого ухажёра.

И в тот самый миг с кормы показалась массивная фигура капитана. Его лицо было искажено яростью, а в руке поблёскивал пистоль. Оружие взметнулось вверх, направленное в небо.

БАБАХ!

— Вы чего здесь устроили, грязные ублюдки? — пророкотал Макс, глядя на распластавшегося голозадого Яниса и обнимающихся в клинче Густаво с Брюсом Ли. — Трое суток на сухой голодовке!

От грозного крика дебоширы замерли на месте, будто парализованные. Лишь Жекаруфлард не сдюжил и злобно ткнул Брюса в бедро миниатюрной заточкой. Отомстил за старшего. Личина рассеялась. Раджеш, вернувшийся в свой настоящий облик, ощутил себя в медвежьих объятиях Густаво, от которых трещали рёбра. Бросил судорожный взгляд в сторону… А там Янис шипел, как раненая змея, обещая такой интересный досуг, что если бы сам сатана услышал — в преисподнюю бы дверь на засов закрыл.

Мимик не выдержал напряжения и упал в обморок. Тело с грохотом плюхнулось на палубу.

— Животные… — бросил капитан с нескрываемым презрением и направился к штурвалу, качая головой.

Не прошло и минуты, как из трюма, настороженные звуком выстрела, выскочили выжившие. Бабуля Юаньжу разрывалась, не зная, куда метнуться: то ли к покалеченному Янису, то ли к отключённому Раджешу.

Глава 12

19-е ревня. События глазами Макса.

Трое суток в пути были напряжёнными и плодотворными. Мы с Эстебаном гоняли выживших в изнурительных тренировках. Сами тоже много упражнялись, причём не только в стрельбе из пушек по плавающим сундукам, но и в горячих спаррингах, после которых выпили не один десяток целебных зелий, созданных Юаньжу.

Уровни росли стремительно у всех членов экипажа. Как дикие ростки сквозь камень, пробивались вверх цифры корабельных навыков. Их низкие начальные значения позволяли развиваться быстро.

Я стоял у штурвала, сгорая от предвкушения. Остров третьего ранга вскоре появится на горизонте. Место, где мои люди наконец смогут отдохнуть. Где можно спокойно спать, не опасаясь получить удар в спину.

Судьба нам улыбалась: жужжерианцы продолжали экспансию на юг, оставив северные острова нетронутыми.

Эстебан просчитался в прогнозах — мы прибудем раньше. Месяц ветров, сменяя числа на календаре, лишь наращивал свою ярость, толкая наше судно вперёд. Паруса трещали от напряжения даже в кромешной тьме. Днём и ночью судно неслось к желанному берегу.

Единственная проблема, с которой мы столкнулись — нехватка осколков бездны. Из-за ежедневных упражнений весь экипаж перепрыгнул через пятнадцатый уровень личности, после которого перестроение организма требовало именно лазурные ядрышки.

Частично проблему решило расследование Яниса. Как оказалось, в тот самый день, когда я побил Луи в каюте и оставил его до вечера наедине с собой, бывший лидер спрятал два камня бездны под половой доской. До сих пор не понял, для чего ему понадобилась местная валюта крупного номинала. Не уровни же ей поднимать. Скорее всего, Луи попросту манила сила, которую источали камни.

По счастливому стечению обстоятельств на пятидесятом уровне навыка «Кузнец» Гансу открылся перк, позволявший разбивать камни и превращать их в осколки. В итоге в казне оказалось 6700 ядрышек, из которых четыре тысячи мгновенно выдали выжившим для поднятия характеристик. Пять сотен я использовал для активации эпичного чертежа модификации корабля шестого ранга. В этот раз обратил взор на вкладку дополнительного оборудования. Улучшение позволило разместить в каюте секцию с многофункциональным верстаком.

Пока мы неслись навстречу новому дому, жизнь на корабле кипела своим чередом. Ганс трудился, не покладая рук. Разбитая дверь в моей каюте после заварушки этих… дегенератов… обзавелась не только крепкой заплаткой, но и новым замком.

Но главное достижение кузнеца — спиннинги с блёснами. Один комплект оказался в моем инвентаре. Навык рыбалки стремительно рос. Вместе с ним запоминались повадки подводных обитателей, их нравы. Даже выработалась некая чуйка.

Рыбалка стала не только развлечением и страстью. Каждая пойманная рыбина экономила драгоценные комплекты «Изобилие», у которых не было срока годности. Стратегический запас.

Олаф тем временем смастерил две дополнительные лодки для высадки на берег. Гений инженерной мысли соорудил их разных размеров, превратив в настоящую матрёшку. Экономия места была критична. Полезной утвари становилось всё больше, а свободного пространства — меньше.

Рецепты удочки и шлюпок достались нам с Раш’кара. Несколько столов из тёмного дерева, смастеренных по схемам смотрителя стартового острова Урумака, преобразили общую палубу. Теперь за трапезой могли усесться все выжившие одновременно. Это создавало уют и чувство единства, которое я так стремился закрепить.

Но настоящий порядок держался на железной дисциплине.

Вернёмся к дегенератам, которые всё больше напоминали мне напарников по службе в полиции. Братва заканчивала своё наказание в виде сухой голодовки. Три дня без капли воды. Они превратились в иссохшие мумии: запавшие щёки, потрескавшиеся губы, лихорадочный блеск в глазах. То и дело бросали на меня взгляды, полные ненависти, но уже без прежней дерзости.

Даже здесь, стоя на корме, я чувствовал аромат ухи, плывущий по палубе. Кормилицы колдовали над котлом, мешая деревянными половниками обжигающее варево. Представляю, как сейчас давятся слюной эти четверо парней. Особенно Раджеш, который большую часть времени проводил под палящим солнцем на смотровой площадке.

Странно, как быстро меняются отношения, когда получаешь серьёзный отпор. Теперь братва не трогала мимика, его старались обходить стороной. Что-то изменилось в самом Раджеше за эти дни. Осанка стала прямее, взгляд — тверже. Он больше не вжимал голову в плечи и встречал их агрессию с неожиданным спокойствием.

Калиэста нашла место на камбузе, где её тонкие, музыкальные пальцы порхали над овощами и зеленью. На корабле ей попросту нечем было заняться в часы затишья. Кроме игры на скайдане, конечно. Её классовая особенность барда оказалась удивительно полезной.

Первая мелодия вырывалась из инструмента как водопад, обрушивалась на слушателей шквалом переливов. Пальцы златокожей красавицы летали над струнами с неистовой стремительностью, рождая звуки, напоминающие «техно». Скорость передвижения всех членов экипажа увеличивалась на четверть. Казалось бы, мелочь? Как бы не так. Работа шла быстрее, тренировки становились непредсказуемее. В будущих битвах это очень пригодится.