Элитные спецы - Самаров Сергей Васильевич - Страница 40

– Я, товарищ генерал, конечно, не дурак насчет того, чтобы прихваст… то есть хорошую чистую правду рассказать… Но здесь я имею в виду совсем другое… Я говорю об уровне подготовки спецназа ГРУ и о разнице в подготовке всех других спецназов… Даже хваленых иностранных… А к чему я это говорю? А говорю я это в качестве примера… Если бы мы поставили себе задачу провести диверсию в ядерном центре, мы провели бы ее, и никакие антитеррористы не смогли бы нас остановить… Это я гарантирую… Ни «Альфа», ни Интерпол не стали бы для нас помехой… Но нельзя опираться на наш опыт и проводить аналогию. У нас мышление другое и физическая подготовка другая… Но все же элементы нашего подхода смогут проявить и они… Об этом говорит факт посещения двумя учеными имамами патриаршей библиотеки. Я предлагаю пустить спецназ ГРУ в свободный поиск… Мы будем просто-напросто проводить уже объявленные учения и действовать по своему усмотрению… То есть мы будем выполнять работу террористов, грубо говоря, параллельным курсом… Авось где-то наши пути пересекутся, если они сумеют мыслить нестандартно. А если не сумеют, то их обычную прямолинейность вы и сами заметите…

– Честно говоря, я не вижу в таком использовании высококлассных специалистов реальной пользы, – возражает Астахов.

– А я вижу… – не соглашается с генералом полковник Мочилов. – Группа «зеленых» так и так должна работать, чтобы не рассекретить перед иностранцами действительное положение вещей… Но от этой группы пользы будет гораздо больше, если она найдет слабые места, которыми могут воспользоваться и настоящие террористы. Такая работа будет гораздо лучше и действеннее любой инспекторской проверки.

– Ну, если рассматривать дело с такой точки зрения, я, пожалуй, соглашусь… – Астахов вздыхает, словно его долго уговаривали и измучили до того, что смогли уговорить. – Естественно, о каждом слабом месте в охране центра должно быть сразу же доложено по инстанции.

– Или взято под охрану спецназом ГРУ… – добавляет Кордебалет.

– Никакой ведомственной инициативы. Только обобщение сведений. Только так, и никак иначе! – Астахов категоричен. – Игры в «красных» и «зеленых» мы оставим на потом…

– В «синих» и «зеленых»… – поправляет Согрин. – Я согласен с товарищем генералом. В игры играть в подобной ситуации недопустимо.

Астахов на поправку не реагирует. Для него сейчас противоположная сторона будет оставаться противоположной, даже если ее назовут «фиолетовой».

– В таком случае действуйте… Я жду ваших сообщений… А мне сегодня предстоит подготовить документы по сложившейся ситуации… Для доклада на самый ведомственный верх, чтобы оттуда он пошел еще выше…

Он поднимается, показывая, что разговор закончен.

Первым отбывает генерал. Он и без того слишком часто за время разговора поглядывал на часы.

Мочилов тоже спешит – его ждет с докладом руководство, поднятое с постели в начале ночи. Необходимо довести до сведения этого руководства существо состоявшейся договоренности. И это невзирая на то, что полковник нынешней ночью даже не ложился. Спецназовцы уезжают вместе с Мочиловым – на случай, если начальник ГРУ пожелает провести с ними личную встречу. Как предполагает Мочилов, такое желание может возникнуть. Но Сохно, глядя на свой портрет, украшающий стену, обещает вскоре вернуться и обсудить план совместных действий.

Согрин договаривается с Басаргиным, что в силе остается прежний уговор о задействовании членов команды Интерпола. Единственно, при нынешнем раскладе выпадает из игры Александра Басаргина, поскольку вариант с портретами преподобного Никодима пока решено отложить, хотя совсем от него не стоит отказываться.

В «уазике», на котором приехал Юрий Петрович, водитель – солдат срочной службы. При нем разговоры о существе вопроса вести невозможно. И потому до здания ГРУ на Хорошевке добираются почти молча. И только в кабинете полковника Согрин говорит Сохно:

– Рассказывай…

– Что?

– Было четыре… Осталось три… Сам проговорился… Какая мысль в голову накатила?

Сохно вздыхает:

– Раскусил, командир… Ладно… Прокурорская проверка… Астахов проболтался… Охрану начинает проверять прокуратура. А почему я или ты, или еще кто-нибудь не сможем «прокатить» под следователя Главной военной прокуратуры…

– Если там уже начинают работать следователи, они друг друга в лицо знают… – возражает Мочилов. – Легко проколоться…

– Но ведь и следаков кто-то проверяет… – Кордебалет развивает мысль Сохно. – Есть же в Главной военной прокуратуре отдел собственной безопасности?

– Кроме того, существуют и следаки Генеральной прокуратуры… Они тоже могут подключиться… – полковник Согрин тоже цепляется за мысль. – И это мы можем рассматривать как продолжение учений…

– Что-то здесь есть… – нехотя соглашается Мочилов, сломленный тройной атакой со стороны спецназовцев. – Но все следует тщательно обдумать, прежде чем идти с этим к начальству… Чтобы не получилось, как в прошлый раз…

– Кстати, – добавляет Согрин. – Стоит предложить начальству выйти за рамки ограничений, наложенных учебным режимом, и включить в операцию оперативный отдел… Они-то как раз и умеют просчитывать варианты… Учения учениями, а ситуация в самом деле более серьезная, чем кажется на первый взгляд.

– Да, с этим я соглашусь… И начальство, думаю, тоже…

– А уж, имея за спиной поддержку всего «аквариума», я могу и сам реактор, если понадобится, выкрасть… – обещает Сохно. – Только грузовичок приготовьте покрупнее…

Мочилов созванивается с адъютантом начальника ГРУ, выясняет, что его ждут, и подбирает в папку документы, которые необходимо попутно подписать у начальства. Раздается телефонный звонок. Полковник смотрит на определитель номера.

– Басаргин, похоже, уже по Сохно соскучился… Игорь Алексеевич, поговори… А я побежал…

И выскакивает из кабинета – начальство не любит ждать и догонять… Согрин берет трубку:

– Полковник Согрин. Слушаю вас…

– Игорь Алексеевич, – басит Доктор Смерть так, что мембрана готова выскочить из микрофона. Полковнику невольно приходится отодвинуть от уха трубку, чтобы не оглохнуть, – у нас появились новости от младшего Ангела из Нью-Йорка… Разговор не телефонный… Приглашаем вас к нам.