Позволь мне остаться - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 15

– Попей. – Ира вкладывает мне в ладони кружку с остывшим чаем. Допиваю залпом, ставлю на стол. – Мир тебе обязательно поможет. Попробуй ему поверить. Против силы, малышка, в данном случае можно бороться только силой. Большие мальчики что-то придумают.

«А если нет?» – пишу, стянув из органайзера другой карандаш. – «Если будет хуже? Если я зря сбежала?»

– Точно не зря, – уверенно отвечает Ира. – С этой минуты ты начала бороться.

Опустив голову, смотрю на свои дрожащие пальцы. Дверь открывается слишком громко. Я вздрагиваю, Ира сжимает мои плечи крепче.

– Поехали. – Мирон протягивает свою широкую ладонь. – Покажем твое украшение одному старому знакомому.

Я послушно поднимаюсь и надеваю все, что на мне было, а Ирина стискивает пальцами блокнот с моими скупыми откровениями.

– Можно отдать? – спрашивает у меня. И все они ждут моего ответа.

– Да, – шевельнув губами, киваю, и блокнот оказывается у подполковника.

– Тебя подбросить? – Ворон обращается к жене.

– Нет, поезжайте. Я не домой. – Она нежно касается его щеки, а в глазах появилась тоска.

Выходит, теперь я тоже испортила им праздник.

– И это я сбежал после брачной ночи, да? – дразнит ее Ворон.

– Не ворчи. – Ира легко целует его в губы и подмигивает мне.

– Все готовы? Едем? – Мирон поправляет капюшон своей толстовки на моей голове.

Я послушно разворачиваюсь и направляюсь к двери. Едем. Вдруг там нам и правда помогут.

Глава 13

Мирон

Читаю откровения Лии, и волосы на затылке шевелятся, а руки рефлекторно сжимаются в кулаки. Смотрю на нее и словно чувствую боль, которая ее переполняет.

Малышка… это же пиздец.

Шумно втягиваю носом воздух, чтобы хоть немного остудить пламя, что разбушевалось в груди, и выдыхаю. Но легче не становится, желание убивать, рвать голыми руками обидчиков этой девочки растет и крепнет во мне. Мозгом я понимаю, что скатываюсь в ненужные эмоции, но по-другому не получается. Все, что касается Лии, задевает за живое. Буквально полосует когтями по сердцу.

Стиснув зубы, еще раз пробегаюсь словами по тексту. Комментировать нечего. Слов приличных у меня попросту нет. Отдаю Ворону листок, а девчонку притягиваю к себе и крепко прижимаю к груди.

– Все будет хорошо, – шепчу ей, обещая в очередной раз. Зарываюсь пятерней в белокурые волосы и тяну, заставляя посмотреть на меня. – Ты больше никогда не будешь вещью.

Лия растерянно хлопает пушистыми ресницами и жалобно всхлипывает. Поддавшись порыву, касаюсь ее губ своими и снова притягиваю к груди.

Ворон молча читает и никак не комментирует. Лицо абсолютно непроницаемо, но глаз едва заметно подрагивает от напряжения, выдавая эмоции с потрохами. Его тоже цепляет вся эта дикая история. Молча переглядываемся и идем к машине.

Помогаю Лие устроиться на заднем сиденье в машине друга и пристегиваю ремнем. Сам сажусь вперед. Не могу сейчас рядом, мне надо прийти в норму и успокоиться. Очень трудно контролировать себя, держать голову холодной, когда видишь воочию, во что превратили девчонку.

Ворон плавно ведет тачку, а я тупо медитирую и смотрю прямо перед собой. Ищу внутри какой-то островок адекватности, чтобы не наломать дров. Друг все понимает, поэтому даже не пытается вторгнуться в мои мысли. А в них сейчас война. Не на жизнь, а на смерть. Я едва сдерживаюсь, чтобы не отдать приказ притащить эту тварь ко мне на допрос и там уже грохнуть по тихой.

Эта слабость будет стоить мне карьеры и, вероятно, свободы. Крыша у него, блядь! А за мной друзья, правда и справедливость! Но махать шашкой не наш метод, именно поэтому мы с Вороном не делаем резких движений. Разнести полгорода несложно, но слишком опасно. Неоправданный риск. Сначала нужно собрать максимум информации, потом трезво оценить противника и свои силы.

Игнат не нашел ничего нового или полезного. Этот Анзор кристально чист. Как и его фармацевтический бизнес. Даже приводов не было. Не бывает так, особенно там, где крутятся большие бабки. Единственная зацепка – это то, что появился Балашев чуть больше двух лет назад, а до этого времени о нем никто ничего не слышал. Какой-то тут подвох, и я обязательно его найду, но сначала освобожу девочку из этого жуткого рабства.

Ворон въезжает на закрытую территорию и паркуется напротив здания. Выхожу на улицу и осматриваюсь. Забор высокий, охрана со всех сторон. Тут что, президент бывает?

– Если хочешь, можешь посидеть в машине, – предлагаю Лие.

Испуганно качает головой и тянет ко мне руки.

– Хорошо-хорошо, пойдем.

Помогаю выбраться из машины и натягиваю на нее капюшон. Лия вжимает голову в плечи, сразу становясь еще меньше и незаметнее. Все вместе идем в здание. Ворон с кем-то здоровается, и нас провожают сразу к кабинету главного. Адиль Садер. Павел называет его «торговец живым товаром». Даже звучит мерзко.

Паша толкает дверь и входит без стука, я за ним, а Лия прячется за моей спиной.

– Ворон. – Хозяин кабинета встает из-за стола, оскаливается и идет в нашу сторону. – Что-то ты зачастил в последнее время.

– Так повод даешь, – хмыкает Паша, делает несколько шагов вперед и пожимает протянутую ладонь.

– Лучше бы ты просто выпить приехал. – Адиль по-дружески хлопает его по плечу.

– Сорян, с этим теперь большие проблемы. Женился вчера.

– У-у-у, поздравляю, – тянет Садер и расплывается в улыбке. – А ко мне каким ветром?

– Вот познакомься, Мирон. – Ворон представляет меня. – Подполковник ФСБ, ему нужна информация.

– Адиль Садер, – протягивает мне руку без особого энтузиазма и подозрительно прищуривается. – Только из уважения к Ворону. Спрашивай.

Всем своим видом дает понять, что совершенно не рад знакомству. Впрочем, это взаимно. Но выбирать не приходится. Я, в отличие от Павла, обычно захожу с официальным визитом, но сейчас не на службе.

– Ошейник на девочку ты повесил? – вывожу Лию вперед, сжимая плечи ладонями, и сдергиваю с ее головы капюшон.

Малышка вздрагивает и пятится, упираясь спиной мне в грудь. Адиль подходит ближе и внимательно рассматривает девочку. Черные бесстрастные глаза равнодушно скользят по лицу к шее и обратно.

– Темненькая была и немая… – констатирует он и жестом помогает себе вспомнить. – Иди-ка сюда, – ловит ее за руку и резко дергает на себя.

– Эй! – шагаю к ним, но меня тормозит Ворон, а Адиль разворачивает Лию к себе спиной, давит ладонью на затылок, требуя наклонить голову. Поднимает волосы. Девочка съеживается, когда мужские пальцы касаются ее шеи.

– Татуировка наша. Должен был убедиться, – поясняет Садер.

– Какая еще нахрен татуировка? – подхожу ближе. Ворон подтягивается с другой стороны.

На шее Лии, под линией роста волос набит чертов ошейник, а от него вниз, до выступающего позвонка спускается тонкая цепь.

– Сука, как символично, – хмыкаю я.

– Это метка всех наших кукол. Для их же безопасности. Если перехватят, увезут, по ним всегда можно опознать и вернуть «на родину». – Адиль отпускает Лию.

Она разворачивается лицом к нам. Я тут же оказываюсь у нее за спиной.

– Что-то корейское. Лия Ким, кажется? – Садер вспоминает имя.

Лия кивает и оборачивается на меня. Поглаживаю по плечам, стараясь успокоить, а торговец продолжает:

– Помню-помню, я продал ее на аукционе года два назад. Одному состоятельному джентльмену, – пожимает плечами и возвращается к столу.

– Продал? – глухо рычу и делаю шаг за ним, но Ворон меня останавливает.

– Мир, спокойно. Это тоже бизнес. Как оружие или наркота, и ничего с ним не сделаешь.

И я понимаю, что он прав. Головой понимаю, трезвым рассудком тоже, но не принимаю. Для себя. Не укладывается подобная дикость в моем мировоззрении, и все то, что кипело во мне еще недавно, теперь превращается во взрывоопасный коктейль.

– Как зовут покупателя? – цежу сквозь зубы и стараюсь дышать ровно, чтобы не сорваться к херам собачьим.