Таджикские народные сказки - Автор Неизвестен - Страница 22

Барашков отдавала —

На дойру их меняла…

А это не пустяк!

Тум-балака-бум!

Тум-балака-бум!

Бака-бум-бак!..

И весело мне стало.

И песня зазвучала…

Про всё, что повидала,

Поведала я вам.

Тум-балака-тум!

Тум-балака-тум!

Бака-бум-бам!

Бака-бум-бам!..

Рассказывают, что до сих пор тыква сидит на том холмике, играет на дойре и поёт песни.

САЛИМ-ПАХЛАВОН

ЛЮБИМАЯ ЧАША

Было или не было, а в одном великом государстве правил грозный падишах. Много у него было разных сокровищ, но больше всех своих сокровищ падишах любил волшебную чашу. И она всегда стояла на золочёной полке в нише его опочивальни. Одна была чаша. Но стоило её взять в руки, как она на глазах начинала множиться: из одной чаши получалось десять. И одна другой краше. А поставишь чаши обратно на полку — из десяти снова остаётся только одна!

Однажды выпала любимая чаша из рук падишаха и разбилась. Загоревал падишах. И тогда повелел он своим слугам собрать во дворец всех мастеров государства, умеющих делать чаши. И сошлись во дворец мастера из всех городов и кишлаков государства.

— Даю вам сорок дней сроку, — сказал им падишах. — Если за этот срок никто не сделает для меня чаши, подобной прежней, я велю всех казнить.

Опечалились мастера. Ведь теперь их жизнь была в руках грозного падишаха. Но не знали они, как им такую чашу сделать. Не знал этого даже самый старый из них, а ведь он занимался тем ремеслом с семи лет и до семидесяти.

Отправился старик-мастер домой с опечаленным сердцем, поникшей головой и заплаканными глазами. А жил он в том же городе, где находился дворец падишаха. Шёл он так, шёл, и вдруг из ворот одного дома выбежал ему навстречу какой-то мальчик в лохмотьях.

— О чём ты горюешь, дедушка? — спросил он у старика. — О чём плачешь?

— О дитя моё несмышлёное, — отвечал старый мастер. — Как же мне не горевать, как же мне не плакать? Ровно через сорок дней и ночей падишах велит казнить всех мастеров, делающих чаши. И я один из многих!

— В чём же ваша вина? — спросил мальчик.

— Падишах разбил свою любимую чашу. А чаша та была не простая, а волшебная. Когда её брали в руки, чаша начинала множиться, из одной получалось десять. И одна другой краше. Вот какая была та чаша! И никто из нас не знает, как сделать такую чашу!

— Не печалься, дедушка! — сказал мальчик. — Возьми меня к себе в дом, и я помогу вашему горю.

Обрадовался старый мастер и привёл мальчика к себе в дом. Там он накормил его, переодел. И сказал тогда мальчик:

— А теперь, дедушка, покажи мне свою мастерскую.

Мастер отвёл мальчика в свою мастерскую. Тот внимательно оглядел её и сказал:

— Хорошая у тебя мастерская, дедушка. Только здесь не хватает глины с Красной горы, с Жёлтой горы и с Чёрной горы.

В тот же день старик привёз на осле глину и с Красной горы, и с Жёлтой, и с Чёрной.

Мальчик перемешал всю эту глину и стал месить её. И месил он десять дней и десять ночей. Потом заперся в мастерской изнутри и попросил старого мастера не подходить к дверям три дня и три ночи.

Когда миновали три дня и три ночи, мальчик отпер дверь мастерской и позвал старого мастера. Вошёл старик в мастерскую и замер в изумлении. Он увидел на полке не одну прекрасную чашу, а целых две!

Обрадовался старый мастер, взял одну — самую красивую — чашу и хотел отправиться во дворец падишаха. Но мальчик остановил его и сказал:

— Потерпи, дедушка. Ты пойдёшь во дворец падишаха как раз в срок — на сороковой день. И тогда возьмёшь с собой не одну, а две чаши. Сначала ты покажешь падишаху только одну из них. Вторую вытащишь из хурджина потом.

Старик так и сделал. На сороковой день пришёл он во дворец и видит: туда явились все мастера государства. И у всех у них головы опущены, глаза заплаканы. И понял старик, что никто из них не смог сделать чаши, подобной той, которую разбил падишах.

Вышел к собравшимся мастерам грозный падишах и спросил:

— Кто сумел сделать для меня волшебную чашу?

Все молчали, только старый мастер ответил грозному падишаху:

— Я сделал такую чашу!

Сказал так старик, вынул из хурджина прекрасную чашу и отдал её падишаху. Только повелитель взял чашу в руки, как она тут же размножилась — была одна чаша, а стало десять. И одна краше другой.

Посмотрел падишах на чашу и сильно разгневался.

— Где ты взял эту чашу, собачий сын?! — грозно спросил он у старого мастера.

— Я её сделал!

— Нет, ты украл её! — закричал повелитель. — Знай, что у меня было две волшебные чаши — одна стояла на золочёной полке в стене моей опочивальни, другая спрятана в моей сокровищнице. Я пошлю сейчас в сокровищницу своего верного визиря, и он скажет нам, на месте ли вторая чаша. И горе тебе, если чаши там нет!

Сказал так грозный падишах и послал своего верного визиря в сокровищницу.

Скоро визирь вернулся и объявил:

— О государь! Волшебной чаши в сокровищнице нет!

Ещё больше разгневался грозный падишах.

— Ах ты, сын собаки! — закричал он на старого мастера. — Ты обманул меня! Ты не сделал эту чашу! Ты украл её из моей сокровищницы! Сейчас я велю отрубить тебе голову!

Услыхал эти слова старик и рассмеялся.

— Почему ты смеёшься? — удивился падишах и его визирь тоже. — Ведь сейчас тебе отрубят голову!

— Скажи мне, повелитель, — спросил у падишаха старик, — сколько чаш было в твоей сокровищнице?

— Я уже сказал! Там была одна чаша! — сердито отвечал падишах.

— Если я украл эту одну чашу и принёс тебе, откуда же взялась у меня вторая чаша? — спросил старик и вынул из хурджина вторую чашу, сделанную мальчиком.

Падишах взял чашу из рук старого мастера, и она тоже на глазах у всех размножилась — из одной стало десять. И одна краше другой.

— Расскажи мне, старик, — сказал тогда повелитель, — как ты сделал эти чаши? Открой нам тайну своего мастерства!

Старик молчал. И поняли тогда падишах и его подданные: старый мастер не сам сделал эти чаши. И сказал ему падишах:

— Ступай и приведи того, кто сделал эти чаши!

Вернулся старый мастер домой и обо всём рассказал мальчику.

— Не беспокойся, дедушка, — сказал ему мальчик. — Ступай во дворец и скажи падишаху, что чашу сделал сын Устоносира — Надир. Скажи, что живу в твоём доме, что явлюсь во дворец, если падишах велит застелить бархатными коврами всю дорогу от твоего дома до падишахского дворца, если падишах пришлёт за мной коня в золотой сбруе, а мне самому — роскошные одежды.