Ненормальный практик 3 (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 26

Медитация длилась около часа. За это время в юрту несколько раз входили солдаты — кто прилечь минуток на двадцать, кто забрать вещи. Все старались не шуметь, заметив меня в позе лотоса, за что им отдельное спасибо. Когда, наконец, открыл глаза, в юрте было уже человек десять, все занимались своими делами.

Митька сидел по соседству, меняя портянки. Увидев, что я закончил, тут же подсел ближе.

— Сашка, ты как? — заговорил он тихо, — что-то бледный весь.

Он прав, переработка эфириума тоже отнимает силы, не меньше физической нагрузки. Причина тому — постоянная концентрация.

— Да так, устал маленько после сегодняшнего, — отвечаю как всегда размеренно. — Ты сам-то как? После боя на льду?

— Да какой там бой? — хмыкнул он. — Я даже меча не вынул! Всё так быстро… А ты, это… и правда не говорил, что контурщик?

— Нет, не говорил, — качаю головой. — Но это не то чтобы секрет. Просто никто не спрашивал.

— Ну да, ну да, — усмехнулся Митька. — И силища у тебя будь здоров. Значит ты этот? Универсал?

— Типа того, — не отрицаю очевидного.

— Кстати, — ещё тише сказал Митька. — Тут знаешь какой слушок прошёл?

— И какой же?

Митька оглянулся, проверяя, не подслушивает ли кто:

— Говорят, ты из тайной службы, — зашептал он. — Под прикрытием. Что тебя специально заслали, чтобы выявить проблемы батальона. И предателей. А вся эта история с судом и ссылкой — просто легенда.

Чего?

Даже не знаю, смеяться или плакать. Что-что, а никогда не перестану удивляться буйной фантазии людей. Решаю подшутить и говорю с притворной серьёзностью:

— Митька, ты не предатель?

Митька сглотнул.

— Нет конечно! Братан, да как бы я мог⁈

— Да тихо ты, просто шучу, — и хлопаю его по плечу. — Короче, чушь всё это. Какой с меня агент? Не хожу никуда, ничего не вынюхиваю, ни с кем особо-то и не общаюсь. Так что теория провальная.

— И то верно, — кивнул карманник. — А некоторые… некоторые ещё знаешь что считают? Что ты вообще не человек, а какой-то дух, посланный нас всех извести.

Тут уже не выдерживаю и смеюсь.

— Ну конечно! Дух, решивший притвориться зеком в штрафбате. Отличный план.

Митька тоже нервно засмеялся.

— А я так и сказал, глупости! Но это не я придумал! Так Беззубый трындит.

— И многие в это верят? — продолжаю улыбаться.

— Да никто особо, — отмахнулся Митька. — Все больше первую версию обсуждают. Про тайную службу.

В этот момент в юрту вошёл уже мой «коллега» по сержантскому составу Белов, и объявил во весь голос:

— Четвёртый взвод! Всем строиться на плацу!

— А что случилось? — спросили из дальнего угла.

— Сами увидите. Быстро, быстро, пошевеливайтесь!

…

На плацу перед штабом уже выстраивались взводы. Всего пять. Полная третья рота «Чёрного Лебедя».

— Что происходит? — тихо спросил купец Захар. — Опять нападение?

— Вряд ли, — покачал головой Рыжий. — Не такая суета была бы.

— Может, приехал кто важный? — предположил Сивый. — Генерал какой или интендант.

— Тогда бы нас вообще не позвали, — возразил Гирев. — Не любят начальники на зеков глядеть.

Проходя мимо них, говорю:

— Тишина. Стройтесь ровнее.

Через несколько минут все пять взводов стояли в относительно ровном построении. Занимаю место командира второго отделения на правом фланге своих бойцов.

Внезапно деревянная дверь нашего «штаба», похожего на сарай, распахнулись, и на крыльцо вышла лейтенант Куваева. За ней ещё несколько офицеров, включая «Коняру», или просто старшего лейтенанта Телицина. Гордо и надменно он оглядывал строй, будто искал кого-то. Капитана Громова с ними не было, что показалось странным. Зачем тогда построение? Раз нет командира роты?

Куваева вышла из шеренги офицеров, встала перед строем и окинула всех цепким взглядом.

— Рота! Рав-няйсь! Смир-но! — крикнула она зычно.

Строй выпрямился. Офицеры позади Куваевой также приняли строевую стойку.

— Вольно! — скомандовала она через пару секунд. — Солдаты! Сегодня произошло событие, о котором должен знать весь батальон «Чёрный Лебедь».

Солдаты переглянулись, не понимая, о чём речь.

— Сегодня бойцы четвёртого взвода под моим командованием, — продолжила лейтенант, — столкнулись с отрядом ледяных численностью более семидесяти всадников!

Пронёсся удивлённый шёпот. Семьдесят всадников — серьёзная сила для набега.

— Благодаря мужеству наших бойцов и нестандартным действиям сержанта Волкова, — Куваева сделала паузу, — нам удалось не только отбить атаку, но и уничтожить большую часть нападавших!

Теперь шёпот стал громче.

— Кто такой Волков? — донеслось из соседнего взвода.

— Это не тот ли новенький?

— Семьдесят всадников⁈

— Сержант Волков, — продолжила Куваева, — проявил инициативу и, используя навыки контура, создал схему, подорвавшую лёд на озере. В результате шестьдесят язычников погибли мгновенно.

Солдаты из других взводов не верили своим ушам. Шестьдесят язычников — одним контуром? Разве так бывает?

— Такой подвиг заслуживает награды, — объявила Куваева. — Сержант Волков!

— Я! — отзываюсь и тут же десятки глаз устремляются в мою сторону.

— Ко мне!

— Есть!

Выхожу из строя и чеканным шагом подхожу к лейтенанту. Останавливаюсь, делаю доклад, мол сержант Волков прибыл и стою по стойке смирно, всё как полагается. Сотни глаз разглядывают меня, наверняка пытаясь понять, как юный неофит первой ступени провернул нечто такое? А не надувательство ли это?

— Сержант Александр Волков, — официально произнесла Куваева, — от имени командования батальона «Чёрный Лебедь» и за проявленную в бою доблесть, не только на озере, но и в битве на северном посту с подмастерьями, награждаю вас двумя нашивками отличия!

Шок, прокатившийся по строю, был осязаемым.

Две нашивки сразу?

Признаться, сам едва держусь, чтобы не выказать удивления.

Одну — за подмастерьев, вторую — за язычников на озере, понятно. Но ЗАЧЕМ ВЫДАВАТЬ ИХ РАЗОМ⁈ Перед всей ротой… Такой демонстративный жест мог означать только одно — Куваева, нет, офицерский штаб, сознательно выставляет меня на всеобщее обозрение. Зачем? Какова их цель? Вариантов в голове множество, знать бы истину.

Лейтенантше поднесли две серебристые нашивки. Небольшие металлические пластинки с выгравированными на них чёрными лебедями.

— За уничтожение двух подмастерьев ледяных кланов в вашем первом бою, — произнесла она, прикрепляя первую нашивку к моему кителю чуть ниже сержантского знака.

— За уничтожение шестидесяти язычников одним контуром, — добавила она, прикрепляя вторую нашивку рядом с первой. — Служи так и дальше, сержант, — завершила она официальную часть.

— Служу Империи! — отчеканиваю, отдавая воинское приветствие.

Куваева также козырнула и повернулась к строю:

— Солдаты! Перед вами пример мужества и верности долгу! Всего два дня в нашем батальоне — и уже две нашивки отличия! Ещё одна — и сержант Волков получит право на досрочное освобождение и возвращение в столицу!

Строй молчал.

А напряжение нарастало.

Для многих, проведших здесь недели и месяцы, мои две нашивки за два дня, как красная тряпка быкам. Ненависть. Зависть. Да, меня явно возненавидели. Особенно другие взводы. Теперь понятно, почему Анисимов предупредил. Знал, значит о моём награждении. Но, как и ранее, мне всё равно — любят меня или ненавидят, я просто делаю своё дело и иду к цели. Всё просто.

— Рота, разойдись! — скомандовала Куваева. — Сержант Волков, задержитесь.

Пока солдаты расходились, бросая в мою сторону косые взгляды, в которых смешались всё. И зависть, и неверие и даже страх, продолжаю стоять перед лейтенантом.

— Удивлён? — спросила она, когда плац опустел.

— Да. Две нашивки? Балуете. А ещё не ожидал публичной церемонии, — отвечаю честно, как есть.

— Так было нужно, — пожала Куваева плечами. — После твоего озёрного фокуса весь лагерь уже всё равно гудит. Лучше официально признать заслуги, чем позволить слухам разрастаться. Другие получали нашивки за меньшие усилия.