Предатель. (Не) твой сын - Попова Елена - Страница 5

Этот деревянный дом, кстати, единственная недвижимость, которая перешла ко мне по наследству, но жить в нем с грудным ребенком было невозможно: печь сломана, крыша протекает, крыльцо перекошено. Да и с газом там постоянные проблемы.

Я не рискнула ехать туда.

Искала способы выжить в Москве, и в какой-то момент у меня появилось чувство, что весь мир обернулся против меня и моей грудной дочери.

Я не видела света в конце тоннеля. Осталась без жилья, без работы, без любимого мужчины и с маленькой дочерью на руках.

Думала, что не смогу поднять Полю в одиночку, но именно в этот самый темный час одна моя знакомая Ляйсан предложила вариант заработка: стать суррогатной матерью.

– Диан, для тебя это самый лучший способ поправить финансовое положение, – уверяла Ляся. – Тебе всего двадцать три, ты здоровая, у тебя есть свой ребенок, и ты идеально подходишь на роль сурмамы. Не успеешь оглянуться как пролетят девять месяцев, и ты получишь на руки огромную сумму. Плюс во время беременности тебя будут содержать, и тебе не придется думать о том, где жить и на что покупать подгузники.

Предложение было очень заманчивым, но я далеко не сразу пошла на это. Не могла представить себя в роли контейнера, вынашивающего чужого ребенка. Тем более я прекрасно знала, что такое девять месяцев носить под сердцем маленькое чудо и ожидать его появления на свет.

Я прекрасно помнила все счастливые моменты беременности: как моя доченька начала пинаться и переворачиваться, как я пела ей песенки, а она, словно реагируя на мой голос, крутилась в животе.

Несмотря на то, что рядом со мной в тот момент уже не было Олега, и что мне приходилось скитаться по знакомым, эти девять месяцев все равно стали самыми лучшими в моей жизни. Я чувствовала, что не одна в этом мире. Знала, что теперь со мной навсегда останется маленькая частичка любимого мужчины – плод нашей любви, наша доченька.

Клянусь, мои счастливые глаза было видно из космоса, когда я впервые взяла ее на руки и прижала к себе.

Именно из-за этих воспоминаний я долго не решалась стать суррогатной матерью.

У меня в голове не укладывалось, как можно отдать малыша, которого вынашивала столько месяцев. Которого чувствовала, с которым разговаривала. Ведь за это время мать и дитя становятся одним целым, поэтому мне казалось, что отдавать ребенка сразу после родов, это как оторвать от себя частичку.

В какой-то момент финансов не осталось даже на подгузники, а подруга, которая нас с Полей приютила, сообщила, что к ней вскоре приедут родственники и попросила освободить квартиру.

Тогда я и приняла решение стать суррогатной матерью. На тот момент Поле было чуть больше годика, а мне только исполнилось двадцать четыре.

Ляся привела меня в клинику, передала в руки доктору Анне Николаевне, а затем меня познакомили с Оксаной и Романом Шаховыми.

Оксана сразу показалась мне не особо приветливой и доброжелательной. Красивая, стройная блондинка модельной внешности смотрела на меня свысока и всем своим видом давала понять, что я для них что-то вроде прислуги.

А Роман Альбертович расположил к себе с первой встречи.

Высокий, красивый, деловой мужчина с пронзительным взглядом показался мне очень обходительным. После того как я забеременела, он предложил мне вместе с дочкой жить в их доме вплоть до самых родов.

Я согласилась, а на шестом месяце беременности не выдержала и попросила его снять мне квартиру.

Не смогла больше жить под одной крышей с Оксаной. Девушка затыкала уши, когда Поля громко смеялась или плакала, ругалась, когда наступала на ее игрушки, и в грубой форме запрещала моей полуторогодовалой дочери прикасаться к вещам в доме.

Помню, как Роман ее упрекнул, а я ненароком это услышала.

– Дочь Дианы – это отличный способ посмотреть на то, как ты ладишь с маленькими детьми. Если ты точно так же будешь шарахаться от нашего ребенка и затыкать уши, когда он будет смеяться или реветь, то навряд ли ты станешь хорошей матерью.

Оксана оправдывалась, ссылаясь то на головную боль, то на усталость, и уверяла мужа, что для своего ребенка она станет самой лучшей и заботливой матерью.

Она убеждала Романа, что мы с Полей ей нисколько не мешаем, а в телефонном разговоре с подругой говорила совсем другое. И да, кстати, ее нисколько не смущало, что я сидела в соседней комнате и прекрасно слышала каждое ее слово.

– Илон, я ненавижу, когда в нашем доме чужие люди! – гаркнула она в трубку. – Я не могу медитировать, не могу спокойно заниматься йогой, или просто поспать в конце концов! Меня раздражает их присутствие. Поскорее бы все это уже закончилось.

Когда мы уезжали из их дома, Оксана чуть ли не порхала от радости. В ее ярко-накрашенных искрящихся глазах читалась фраза: «Наконец-то эти двое сваливают в съемную квартиру».

К слову, съемная квартира была большой, светлой и очень уютной, за что спасибо Роману. Это он нашел ее и сделал все, чтобы нам комфортно жилось там.

Каждый день на протяжении всей беременности он интересовался моим состоянием, переживал за малыша, которого я вынашивала, нанял для меня водителя, который возил нас с Полей в магазин за продуктами и помогал доставить пакеты до квартиры. Роман сделал все, чтобы я не носила тяжести, не преодолевала длительные расстояния, и вообще ни в чем не нуждалась.

Поэтому тяжелее всего было получить удар именно от него.

Все четыре года я считала его предателем и не понимала, как он с такой легкостью смог отказаться от сына, которого так сильно ждал.

Мне было до слез обидно за новорожденного мальчика. Глядя на кроху, думала о том, что ему придется отправиться в дом малютки, и сердце кровью обливалось.

Никогда не забуду момент, как мне впервые разрешили взять его на руки. Как я прижала его к груди и больше не смогла отпустить.

Я сказала Анне Николаевне, что хочу оставить малыша себе. Помню, как женщина резко изменилась в лице, замешкалась, и попыталась отговорить меня, но я свои права прекрасно знала.

Биологические родители отказались от малыша, а я имела законное право оставить его себе.

Анна Николаевна явно не ожидала, что я решу забрать ребенка, и обрушила на меня целую тонную вопросов.

– Как ты будешь справляться с двумя маленькими детьми? У тебя же нет никакой поддержки.

– Ничего, справлюсь, – решительно заявила я. – Шаховы отказались от ребенка, но деньги выплатили мне в полном объеме. Хоть на этом спасибо. Я продам дом в Вологодской области, добавлю деньги Шаховых и куплю квартиру.

– В Москве? – тут же поинтересовалась Анна Николаевна.

– Нет, в Вологде. Там жилье в пять рез дешевле, чем здесь. Да и в Москве меня больше ничего не держит.

– Шаховы в Швейцарию, а ты, значит, в Вологду… – задумчиво обронила женщина и глубоко вздохнула. – Что ж, тогда я буду готовить документы для регистрации ребенка.

Я начала называть его своим сыном с того дня как решила оставить себе. Жила у Ляси, пока я была в больнице. Помню, как позвонила ей и сказала, что у нее появился братик. Затем предложила назвать его Матвеем, на что она с радостью согласилась.

Пока мы с Матвеем лежали в отделении недоношенных детей, я нашла покупателей на дом. Затем наткнулась в объявлениях на хорошую квартиру в Вологде, вскоре купила ее, и с того дня у меня наконец-то началась белая полоса.

Мне больше года пришлось бегать с Матвеем по врачам и разрываться между ним и Полей, но я все равно была безумно рада.

Рада, что забрала Матвея в свою семью и не позволила ему остаться сиротой.

Рада, что стала мамой двоих прекрасных детей, без которых моя жизнь потеряет смысл.

Я прошла через многое, чтобы поднять на ноги сына, чтобы сделать своих детей счастливыми и наконец-то обрести уверенность в завтрашнем дне, а теперь мне говорят, что с одним из моих детей мне придется расстаться?

Да ни за что на свете!

Беру телефон, ищу в списке контактов номер Романа Шахова, который сохранился еще с тех времен, и назначаю ему встречу.