"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Рэд Илья - Страница 29

Камнезор разложил на деревянном столе ножи и брал их по одному, выкладывая на плиту. Камень фокусировки представлял собой цилиндр с закруглёнными шляпками, в середине он испещрён многочисленными символами, потому мастер держался только за верхушку, боясь их повредить или стереть.

А далее он медленно двигал камень с кончика лезвия до рукояти и обратно, фокусируя на стали поток маны. Та вступала в диссонанс и, по словам Елисея, очень важно было не переусердствовать, а поймать ту грань, между которой сила впитается в клинок или разрушит его.

В течение часа мастер обхаживал так и сяк этот кусок металла, бурча, что сталь ни к чёрту и что зря он вообще в это вписался, но дело своё делал, и потому вскоре весь в поту, выжатый как лимон, он облегчённо оторвал руки от стола и попросил закурить.

Когда всё было закончено, лёгкий серебряный ареол покрыл контур ножа, а сам он приподнялся над столом, испуская стихию ветра во все стороны, но та не распространялась дальше, чем на пару сантиметров, а будто нарывалась на барьер. Как если бы её заперли внутри.

Я времени зря не терял и, поняв, что ничего толком не понял, пока мастер совершал ритуал, пролистал первую книгу: «Техническое руководство зачаровального дела» некоего Абермейера. Тут были изложены азы для новичков, и я понял для себя одно: это навык, требующий постоянной практики, и не получится вот так, с наскока всё порешить, но сдаваться не собирался. Всё же из всех доступных мне средств обогащения это импонировало мне как ценами, так и возможностью совершенствоваться в магии.

Нож вышел ровно в пять процентилей, и все радостно хлопали по плечу Елисея. Тот светился от самодовольства.

— Пустяки, это всё пустяки, мы и не такое делали.

— Так ты не расслабляйся, — уже посчитав в уме, сколько барышей можно выручить за эту работу, сказал Гришка, — давай ещё девять ножичков, и дело пойдёт.

На что мастер лишь развёл руками.

— На сегодня всё.

— Э, что значит всё? А ну, не отлынивай тут, — нахмурился зельевар.

— Извиняй, барин, практики давно не было — вся мана тю-тю, — развёл руками Елисей, не обращая внимания на Гришку..

Я как раз закрыл пособие по зачарованию и осмысливал прочитанное.

— Хочу сам попробовать, — признаться меня взял азарт: «Смогу ли?»

— Токмо вы это, барин, если с первого раза не выйдет, не расстраивайтесь. Обычно у подмастерьев расход один к ста, прежде чем что-то нарисуется, но я вас научу, — вслед за этим ремесленник показал мне, как надо двигать камень фокусировки, чтобы не вызвать сколов и деформации металла, чистая мана, выпущенная через этот инструмент, могла уничтожить нож на раз два.

Я решил не мелочиться и выбрал стихию огня: её у меня сейчас шестнадцать процентилей, а теней лишь один. Так что выбор очевиден. Сзади все тут же затихли, с любопытством наблюдая за «шалостью» наследника Барятинских.

Я знал, что на меня смотрят больше как на взбалмошного сынка барона, захотевшего поиграть в самостоятельность. Так что сейчас был очень важный момент. Если я смогу показать результат, то продемонстрирую им на деле — за мной стоит идти.

Руки Артёма не были приспособлены к такой долгой работе, и я еле сдерживал их от дрожания, перенаправляя свободную ману для насыщения мышц кислородом. Иначе бы всё полетело к чёрту. Я потратил три часа и даже не заметил хода времени — настолько весь процесс требовал концентрации.

Это было сродни созданию рун, только в замедленном режиме и с учётом качества стали. Оно действительно было плохим — сейчас я это смог оценить, потому что там, где можно было с лёгкостью прочертить линию, приходилось зигзагами опоясывать места разломов, минуя опасные участки.

Елисей вначале мне помогал, комментировал, но потом насупился и молчал, стараясь не сбивать меня. Он единственный, кто из всех выдержал вместе со мной это испытание. Остальные давно покинули помещение под угрозы матёрого зачарователя, дабы не мешать творческому процессу.

Иногда мастер тряпочкой вытирал пот мне со лба и протягивал кружку с водой, за что я ему был безмерно благодарен. Обезвоживание действительно ужасное. Я израсходовал все резервы своего организма: как физические, так и магические.

— Получилось? — я выдохнул, выронив из дрожащих рук фокусировочный камень на пол, и упал на любезно подставленный стул.

Вещица, как и в случае с мастером, засветилась, но уже светло-оранжевым светом, испуская пламя на короткую дистанцию, а потом с лёгким звоном упала на плиту остывая. Елисей взял нож щипцами и продемонстрировал всем. От поделки шёл пар.

— Ну, сколько там? — не смог сдержаться Гришка.

— Один процентиль, — сказав это, Камнезор так выпятил грудь вперёд, что мне показалось, он издевается.

«Всего один? За вот это вот всё?»

Я был готов тут же броситься делать следующий, чтобы смыть с себя этот позор, но мастер остановил все возражения выставленной вперёд рукой.

— Вы что, недоумки, не понимаете? — он гневно переводил взгляд с Семёна на Григория. — Это же шедевр! У него талант, вы только посмотрите — эта вещь выдержит любую проверку временем. Такой чёткой структуры я давно не видел, ты точно нигде раньше не учился зачарованию?

— Нет, — я помотал головой.

— Во-первых, как я уже говорил, подмастерье в среднем делает артефакт с сотой попытки, а тут сразу и без подготовки! — выставил он указательный палец вверх. — Во-вторых, кристаллическая структура! Артём построил шикарный узор. Это как… — он призадумался, — как говном нарисовать гениальное полотно, во!

— Да, но как продать потом это говно? Что мне говорить покупателям? — возразил алхимик.

— Погоди ты, Гришь, у него дар, я же говорю… Надо развивать…

— Так что говорить-то⁈

— Бл…! — выругался матом зачарователь и высказал всё, что думает обо всех коммерсантах, гоняющихся только за деньгами, но потом успокоился и в конце добавил. — Говори, что срок службы в три раза дольше любой поделки в Громовце.

— А вот с этим можно работать. Я возьму? — он протянул руку к ножу и, быстренько осмотрев его, спрятал за пояс по соседству с пятипроцентным. — Господа, я так понял, больше я вам не нужен. Время деньги — побежал спасать наши задницы. Надо будет подыскать к ним ножны, — он посмотрел на меня вопросительно, и я отдал ему последние сто пятьдесят рублей на хорошие кожаные футляры для артефактов, тут Феликс прав — богатая упаковка играет важную роль в сбыте.

После этого мой карманный жулик удалился в закат.

— Артём Борисович, — Елисей так расчувствовался, что, прослезившись, жал мне руку. — Для меня большая честь стать вашим учителем. Вы… Сынок, ты вернул мне страсть к делу, спасибо, спасибо… — он сжимал обеими грубоватыми ладонями мою тоненькую и такую белую.

— Ещё поработаем, Елисей, — я хлопнул его по плечу. — Сделай из этого места лучшую зачаровальню и научи меня всему, что знаешь.

— Мне даже денег не надо, просто кормите, чтоб не сдох, — вытер нос мастер.

— А вот этого я не слышал, — сказал я ему строго.

Мы договорились на оплату в десять процентов — остальное моё. Ремесленник о таком и мечтать не смел, и упал в ноги, не смея поднять головы.

— Да тише ты, встань, — я помог ему встать. — Хороший труд должен хорошо оплачиваться. Только пить бросай, Елисей…

— Брошу, барин, брошу.

Мы ещё обсудили несколько мелочей, и через полчаса я вышел вместе с Семёном, оставив мастера хозяйничать в новой вотчине. Теперь это его дом.

Дед был доволен и весь прямо-таки светился от гордости.

— Ты чего? — спросил я своего камердинера.

— Да так, стариковское, не обращайте внимания, Артём Борисович, — но я понял, о чём он, хоть и не подал вида.

Так как ману на сегодня я всю потратил, о медитации не могло быть и речи. Потому устроил себе физическую тренировку.

— Гири? — спросил меня кузнец, когда я упал ему словно снег на голову, тот ещё не успел отойти от заказа с ножами, а тут снаряды подавай капризному господину.

— Да, парные, по восемь, десять, двенадцать и шестнадцать килограмм, сможешь оформить?