Князь Серебряный (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 25

Юрий Васильевич оторвал глаз от чёрно-медного котла и посмотрел на ворота. Дым уже снесло ветром, и теперь стало видно, что ворота пострадали прилично. Одной створки вообще не видно, а вторая завалилась и стала удобный тротуаром перед воротами. Велком, дорогие гости. Всё для вас.

Его тут же трясти начали. Понятно, от переизбытка чувств князь Репнин прыгает рядом, и не скажешь, что человеку далеко за сорок. Как козлик молодой на полметра в воздух подлетает.

Юрий Васильевич попытался глазами отыскать минёров и татарских лучников, но в этой пляске и сутолоке ничего не видно и непонятно.

— Стройся! Стройся!

Событие тридцать шестое

Кто здесь глухой? В очередной раз Боровой голос сорвал. А всё одно не услышали. Продолжали радоваться, вынули сабли из ножен и над головой ими стали махать. Какая-то свадьба у горцев, а не поход русской армии… русской судовой рати на Казань. Охрипнув, Юрий Васильевич сначала хотел пинками наводить порядок, но бросил это дело. Ближайшим была задница князя Репнина. И старенький и шишка приличная, не стоит его пинать. Рядом «чепчик в воздух бросал» мурза Мустафа-Али. Как бы тоже перец знатный и вообще дружбу народов не хотелось порушить. Опять же вон как помогли касимовские лучники. С другой стороны прыгал Егорка. Его вообще жалко пинать. Пацан, чего от него ждать, если князь Репнин скачет?

Решил тогда Боровой, пока его войско неуправляемое, глянуть, а чем сейчас главные ратники занимаются? Как можно их должности в звания из будущего перевести. Первый воевода Большого полка? Пусть будет — генерал-лейтенант. Второй воевода этого же полка и первый воевода передового полка? Эти пусть будут — генерал-майорами. Второй воевода Переднего или передового полка и воеводы полков Правой и Левой руки? Это должно быть — бригадиры или бригадные генералы. Комбриги. Их вторые воеводы и воевода засадного полка — полковники. А такие товарищи, как князь Серебряный и князь Репнин — воеводы отдельных небольших отрядов будут — подполковниками.

Так все эти генералы и комбриги тоже прыгали в сторонке и обнимались. И хоть бы один организовал штурм города, пока там у татаровей паника и неразбериха. Нет! Они уже победу празднуют. Может Юрий Васильевич чего не знает, и уничтожение одних из нескольких ворот, самых не главных — это всё, уже взятие города⁈ Теперь Сафа-Герай сдаваться придёт с ключами от города?

Сафа-Герай не спешил. Зато там, за поваленными воротами, наметилось какое-то шевеление. Ворота южные и солнце ещё в них не заглянуло, оно по-прежнему на востоке, едва от горизонта оторвалось., а потому, чего там происходит в тёмном зеве ворот под башнями не видно.

Ну, там могло три действа происходить. Первое и неприятное самое — там накапливались всадники или пешие воины для атаки. Второе похожее — там накапливались воины для отражения атаки. И третье — там строили баррикаду. Ну и чего? Допрыгались, прозевали такой отличный момент ворваться в город. Где этот знаменитый воин князь Серебряный? Явно перехвалили его.

Юрий стал останавливать радовавших ратников и кричать им чтобы строились. Потом и князь Репнин с Ляпуновым к нему присоединились. И очень вовремя, из ворот повалили всадники. Сразу и ясно стало, что там за ними происходило. Решились на вылазку татаровья. Уж больно много вреда им русские пушки доставили, нужно их захватить.

Спасло войско… Триста человек, включая шесть десятков касимовских татар, это войско? Спасло батальон князя Репнина то, что все к вылазке были готовы. Тромблоны заряжены, фальконеты заряжены, даже два пистоля и пищаль у брата Михаила заряжены. Осталось только построиться и жахнуть.

— Ляпунов! Флаг жёлтый поднимай! Делай как я! — Юрий Васильевич чуть не вырвал пищаль из рук монаха, сунул по привычке приклад под мышку, опустил сталеварские очки на глаза и в надвигающуюся от ворот серо-коричневую массу выстрелили.

Бабах. Облачко дыма взвилось над пищалью, как всегда горячий ветер даже жгучий даванул по лицу.

— Одеть шейный платки, опустить очки! — крикнул он ближайшем. — Передать по цепочке.

Сам сунул пищаль монаху и тут же, пока руки свободны, шейный платок поднял, натянул на нос. Теперь не сильно и нужен. Из пистолей можно стрелять, вытянув руку, но народу нужно пример подать. У них тромблоны вещь в разы мощнее пистоля.

Смотреть за тем, кто как в ворога стреляет пока некогда. Но краем сознания Юрий Васильевич зацепил, что очень в разнобой, совсем не залпом уже начали стрелять пушкари из фальконетов, их свистящий выстрел с хлопком тромблона не спутаешь. Это для тех, кто слышит. Так Ляпунов ему поведал, сам же Юрий Васильевич по размеру порохового облака ориентировался. Окутывались дымами и ряды за выстроившими уже тромблонщиками. Это те, кому достались по жребию алебарды спешили свои пищали и мушкеты разрядить. Их пули достанут уже до всадников, выезжающих из ворот.

Казанских татар подвела… да хрен его знает, как это называется? Они не могли из ворот выехать больше, чем вдвоём. А потом им построиться нужно для атаки. Они это делать начали, а тут по ним грохнули из мушкетов и пищалей пулями. Пусть практически не целясь, сейчас и мушек то почти нет ещё на ружьях, но выстрелов было восемь десятков и четверть-то пуль точно нашла в кого попасть. А потом картечью жахнули фальконеты. Строились всадники метрах в сорока — пятидесяти от ворот давая возможность выезжать следующим. На это расстояние картечь уже летит.

Бабах, и передние ряды татар словно под свинцовый ураган попали. Их просто скосило всех. В воротах на какое-то время затор организовался. Наблюдавшие уничтожение своих казанцы застыли, но сзади напирали и вытолкали эту пробку под второй залп фальконетов.

Глава 13

Событие тридцать седьмое

Юрий Васильевич вертел в руке аугсбургский пистоль. Стрелять из него рано пока. Эти примерно сто пятьдесят метров пуля если и пролетит, что маловероятно, то точно никого не убьёт. Вообще, в его батальоне толком никто не стрелял. Он сам себя перехитрил. Тромблоны вещь замечательная… для ближнего боя. Сейчас, если бы его двести двадцать человек стреляли все из пищалей и прочих мушкетов с аркебузами, то всадники казанские сыпались бы с лошадей как горох из прохудившегося, проеденного мышами мешка, да и лошади бы сыпались на землю. А в итоге всего восемьдесят человек стреляет, а большая часть стоит и ждёт. Ждуны, блин! А, ну, ещё двенадцать фальконетов палят. Но это почти та же пищаль, только пули мельче и их десять. На таком расстоянии, наверное, и не могут убить, так, ранят. Если не в лицо.

Вся их шеренга вновь окуталась дымом, это в третий раз выстрелили из фальконетов. Тут Боровому монах сунул под нос перезаряженную пищаль. Юрий Васильевич вернул брату Михаилу пистоль и выстрелил в сторону ворот. Там из-за того, что много уже убитых, и они довольно плотно легли, образовалась пробка. Следующие вои просто не могли выбраться из ворот. Эх, туда бы сейчас десяток мин послать. А нету!

— Тимофей Михайлович! Выдвигай вперёд на сто шагов ратников с тромблонами! Сто шагов и стреляйте без команды, а потом бегом назад! — пришла Боровому в голову замечательная мысль. Там всадники не могут преодолеть баррикаду из своих же трупов. И не смогут погнаться за его ратниками. Если гора не пошла к Мухамеду, то он сам подойдёт, проявит вежество.

Они нечто подобное отрабатывали. Начало другое. Сначала обстрел из миномётов, потом быстрое сближение и залп из тромблонов и бегом назад под прикрытие воев с пищалями и алебардами. Перезаряжаться.

Как красиво шли каппелевцы, или кто там? в фильме «Чапаев». Ровные ряды. Мерный шаг. И это под пулями. Вот — это и есть настоящий орднунг, а тут получилось так себе. Слева народ пошёл, а с противоположной стороны команды не услышали и замешкались. Потом догоняли. Тут их со стен стрелами обстреляли. Стрелы не долетели и стрелков этих сразу касимовцы согнали со стены, но порядок в шеренге тромблонщиков опять нарушился, и под конец они побежали. Добрались по их мнению до дистанции, с которой картечь долетит, воткнули в землю алебарды и грохнули на них ручницы. Залпа и на учениях настоящего не получалось, а тут и подавно. Ратники стреляли и тут же назад бегом. А некоторые только ещё алебарду не могут в землю каменистую воткнуть.