Великие Спящие. Эпилог 1 (СИ) - Зыков Виталий Валерьевич - Страница 25

— Отец!! — прорычал принц. — Ты до сих пор не оправился от ран! Ты уже и сам должен понять, что не только душой, но и телом совсем не тот великий воин и маг, каким был раньше!! Ну тогда зачем так рисковать?!!

— Может быть потому что никакого риска не было? — искренне ответил К’ирсан, однако ни Яр’мир, ни изображающий безмолвную статую Храбр, ни даже выглянувший из шатра Гхол его правдивость кажется не оценили.

Более того, кажется его слова вообще сочли издевательством. Иначе бы почему вдруг от лица его высочества отлила кровь, и он зло прищурился.

— Одно и тоже, всё время одно и тоже! — зашипел Яр’мир, точно молодой дракон. — Высокомерие к врагам, нежелание слушать близких и… вечная… вечная гонка за миражами!! Отец, да половины вбуханных в эту никому не нужную пирамиду денег хватило бы не то что на постройку нового, нормально защищённого, дворца, но и на организацию охраны из лучших магов и бойцов всего Торна!!! Ты же строишь очередной алтарь для своих фанатиков.

— Не очередной, а последний и самый важный в сети храмов, — заметил К’ирсан, даже удивившись своему спокойствию.

Обычно к этому моменту их традиционных споров он уже начинал терять выдержку и давить на окружающих магией. А тут стоит, держится, причём сразу после того как выявил желание истинного Я вырваться на свободу… Неужели таково влияние впервые за многие годы продемонстрированной сыном искренности? Видимо да. И тем печальнее, что он сам не может дать Яр’миру ответную эмоцию — Кайфат уже достаточно «наигрался» с чувствами подданных, чтобы добивать их видом императора-примерного семьянина.

«Правитель может быть глупым, бездарным и непопулярным, но не может быть слабым!» — вот закон, по которому функционирует власть во всех мирах. И К’ирсан не собирался попадать в число тех безумцев, что сначала меняли империю на семью, а потом теряли и империю, и семью одновременно. Нет уж, лучше пусть всё идёт так, как идёт! Как бы от этого ни было печально…

— Самый важный… — повторил едва слышно сын, поджав всё ещё бледные губы. — Для кого важный? Для тех, кто молит их о защите? Для жрецов, благодаря алтарям сумевшим прикоснуться к крохам магии? Или для тебя, который даже не пользуется мощью Двойника⁈ Скажи, отец? Зачем тебе оружие, которым ты не пользуешься? Для участия в войнах, которые ты не ведешь⁈

К’ирсан мимолётом отметил, как вокруг начали виться призванные Глохом духи, глуша звуки. Верховный шаман как всегда проявил разумную осторожность там, где по его мнению хозяин проявил преступную небрежность. Жаль только, на этот раз ург вылез со своей инициативой зря. Сегодня Кайфат наоборот хотел, чтобы об их разногласиях с сыном узнали окружающие. Узнали и сделали надлежащие выводы.

— Зато ты ведёшь, твои дети будут вести, а может быть даже и прапраправнуки. И кто-нибудь точно столкнётся с врагом такой силы, справиться с которым удастся лишь обладая поддержкой бога, — мягко ответил Кайфат, после чего уже чуть более жёстко добавил: — Это на случай, если ты забыл наш последний разговор и не помнишь про недобитого Орриса…

— Я всё помню, все твои слова, отец! — перебил его уже откровенно кипящий от злости Яр’мир. — Жаль только ты забыл, что создавал не просто инструмент для уничтожения Двуликого бога, а строил империю, строил дом. Для себя, меня и всех тех, кто считает себя нашими подданными. И эту работу ты до сих пор не закончил! — Сын замолчал и пару мгновений пытался найти на лице Кайфата какие-то одному ему понятные признаки, но видимо так и не нашёл, раз болезненно поморщился и рубанул: — А! Да зачем я это всё говорю…

Полагающуюся по этикету просьбу разрешить удалиться Яр’мир проговаривал уже скороговоркой и практически на бегу. Можно было не сомневаться: какую бы цель перед собой принц этой встречей ни ставил, добиться её у него не получилось и на сей раз тоже.

— Как всегда убеждаюсь, что наши с его высочеством представления о правильном устройстве всего вокруг несколько различаются, — невесело усмехнулся Кайфат, ни к кому конкретно, в общем-то, не обращаясь.

И большинство вольных или невольных свидетелей очередного конфликта между отцом и сыном правильно оценило ситуацию, сделав вид будто их нет здесь вовсе. Один лишь Гхол, весьма болезненно переживавший подобного рода сцены, вступился за Яр’мира.

— Принца тоже можно понять, Владыка, — осторожно заметил ург, тщательно подбирая слова. — Слишком большую тень ты отбрасываешь, слишком густую. Расти в ней непросто.

— Это про то, что он в сорок с гаком лет всё ещё его высочество? — насмешливо уточнил К’ирсан, краем глаза наблюдая за тем как меняется лицо того же Храбра.

Командующий Северной армией очевидно считал, что вопрос гоблина опасно приблизился к той границе, за которой правители обычно начинают подозревать измену. И потому не знал как себя вести — то ли притвориться глухим, то ли наоборот наброситься на урга с обвинениями.

Выглядело это весьма забавно.

— Нет, хозяин, я про то, что он сын живого бога, сын Владыки. И чего бы он ни сделал, какие бы дела не совершил — любое его достижение будет меркнуть на фоне величия отца. А это очень тяжело, я бы даже сказал невыносимо! — принялся объяснять Гхол, проявив неожиданно глубокое понимание человеческой психологии.

И К’ирсан не нашёлся что ему ответить. Потому как ург был совершенно прав…

Общую неловкость ситуации исправило появление гонца от участвующих в строительстве магов Корпуса. Молодой чародей, явно страдающий от жары и регулярно случающихся в Стеклянной пустыне колебаний Силы, подбежал к императору и доложил о полной готовности всех участников грядущего действа к финальному ритуалу. Дело было только за Владыкой: прикажет начинать и пирамида будет «встроена» в уже функционирующую сеть алтарей, решит всё отложить — и маги примутся за срочную консервацию колдовских механизмов, чьи энергетические схемы не были рассчитаны на длительное существование в активном режиме.

Всё как обычно упиралось в решение К’ирсана. И хотя собравшиеся прекрасно понимали каким оно будет, тем не менее подсознательно ждали сюрпризов. Благо император-маг и раньше был на них горазд, а уж в последние годы и подавно любил шокировать подданных. Один отказ от бескомпромиссной войны с эльфами чего стоит…

И Кайфат не собирался их разочаровывать. Там, где все ждали простой отмашки на создание моста к обретающемуся в Астрале Двойнику — что в принципе не требовало прямого участия императора-мага в ритуале, — К’ирсан запланировал кое-что для всех неожиданное.

— Тогда пусть начинают, — повелительно бросил он гонцу и уже гоблину добавил: — А ты иди со мной.

После чего, не дожидаясь каких-то ответных слов, решительно зашагал в сторону ведущей на верхний ярус мастабы лестницы. Словно и не было днём ранее обсуждений со старшими магами того, насколько опасносно приближаться к пирамиде во время открытия прохода в Астрал.

— Но Владыка… — растерялся Гхол, что впрочем не помешало ему припустить за неожиданно быстро шагающим на своём протезе императором.

— Я уже больше сорока лет Владыка! Иди и молчи, — фыркнул К’ирсан, вдруг ощутив себя вернувшимся в те времена, когда он был молод, глуп и шатался по Торну в сопровождении раба-гоблина и ныне покойного Тёрна.

Сегодня, правда, место Согнара занял Храбр — причём по своей воле, Кайфат ему ничего не приказывал, — но ведь занял. И значит всё было почти как прежде.

Почти…

Пока он отчитывал зелёного коротышку, вокруг сложенной из белого мрамора пирамиды — белоснежного как эта проклятая Древними пустыня, — уже пришли в движение все четыре Стихии. По песку побежала мелкая рябь, точно от брошенного в воду камня, ещё сильнее задышали жаром стены, начал посвистывать в камнях ветер, а в воздухе, вопреки самой природе этого места, начали собираться тучи. Магия меняла мир, наполняя его жизнью, а тот в свою очередь, менял собранную здесь магию.

Чтобы заметить уже незримые, запущенные чародеями, трансформации, увы, следовало быть специалистом по Древнему чародейству. И раз кроме К’ирсана таковых здесь имелось только трое — все ученики Канда, — то и наслаждаться зрелищем могли только они. Тем как ударили из земли десятки видимых магическим взором зелёных лучей, словно бы подсветивших мастабу снизу, тем как затем вокруг гигантской постройки закрутились кольца странных пространственных искажений, и, наконец, тем как где-то вовне дрогнули уже подготовленные врата в Астрал.