Студент: Назад в 90-ые (СИ) - "LikanTrop" - Страница 6

Оставшись наедине с полным принятием новых раскладов, я задумался о том, что же делать дальше. Оказался в теле молодого человека в 88ом. Причем со всем багажом знаний и опытом прожитой жизни. Жизни в которой времена лихие застал в самом расцвете сил. Тюрьма и связанные с бандитами финансовые отношения меня не пугали, скорее я чувствовал азарт и предвкушение. Потому ситуация казалось скорее хорошей, чем плохой. Да и что тут может быть плохого? Кому еще второй раз удается побыть молодым? И если это навсегда и завтра я опять не очнусь 55 летним развалиной то надо соображать что делать уже сейчас. Завтра придут менты и начнут работать в полную силу, благо к этому времени уже будет попроще. Больничка не камера. Лютовать не смогут. На этой мысли уставшее после операции молодое тело благополучно отключилось, и Гриша провалился в глубокий сон. Не заметив, как скреблась к нему с ужином на тележке Авриль, а потом недовольно фыркнув вышла.

Утром пришли сразу все вместе. И врач, и мент. Лепила спросил о самочувствии и представил моего старого «знакомого» следователя Куркова. Он, кстати, оказался целым зам начальника.

- У вас пол часа, не больше, - строго напомнил менту доктор и оставил нас одних.

- Ну привет, Слава, - взял Курков стул и присел возле моей кровати, - Анатолий Игоревич меня зовут. Что ж ты, дорогой. Спокойно не мог посидеть в камере, дебош устроил, дверь пинал, кричал. Да еще и когда товарищ сержант тебя успокоить решил – на него с кулаками кинулся. Это же статья.

- Вы же прекрасно знаете, что ни на кого я не кидался, - спокойно ответил я. Мент был очевидно матерый, да другой и не мог быть следователем, и явно брал меня в оборот. Готовь ставить гелик против запорожца – дальше он меня будет крепить, чтоб я заявление не писал.

- Я ничего не знаю, меня там не было, - капитан порылся в папке и достал какие-то бумаги, -а вот рапорта моих подчиненных и дежурного – вот они. А это статья, - подождав секунд десять, мент улыбнулся и доверительно улыбнулся, - но ты парень молодой – жизнь тебе мне окончательно ломать не хочется. Мы забудем об этом инциденте, и я эти рапорта попридержу. К тому же – тебе же еще в тюрьме до суда сидеть ни один месяц. Все лучше, когда у тебя в милиции есть друг, а не враг. Тебе же не нужны враги?

- Я все понял, Анатолий Игоревич. Про побои уже забыл, - кивнул я. Лезть сейчас в бутылку действительно не имело смысла. Что у меня против ментов? Заявление и побои? Так в суде это пыль перед рапортами сотрудников. Да и в тюрьме Курков действительно мог проблемы нарисовать. Короче игра свеч не стоила ни под каким боком, - а как дела у сотрудника? Ну, мне лейтенант, что обыск проводил сказал, что вашего сотрудника подстрелили.

- Сергей в реанимации. Но пока живой, - встал на ноги капитан, довольный нашим разговором, - но ты не сильно радуйся, пока он в больнице, ты соучастник в убийстве. Так что после того, как отсюда выпишут, повторюсь, отправишься в Бутырку. Ну а там уж как суд решит. Я лично против тебя ничего не имею. Служба, а против патронов и показаний свидетеля не попрешь.

- Еще момент, - остановил я Анатолия Игоревича в дверях, - я правильно понимаю, что сколько я пробуду в больнице решает доктор?

- А ты не такой дурак каким кажешься, -хмыкнул капитан, -все правильно. Так что дружи с врачами, может подольше пролежишь. Все лучше, чем на нарах. Я обещаю, что мешать со своей стороны не буду. И да, если вспомнишь, где искать брата – обращайся. До суда будешь сидеть почти как на курорте.

Курков ушел, но вместо него показалась любопытная мордашка Авриль. Увидев мою улыбку и приглашающий жест, она закатила внутрь тележку с завтраком. «Дружить значит надо? – хмыкнул я про себя, - значит, будем дружить».

7 июня 1988 года года УВД г Долгопрудный Кабинет капитана Куркова Анатолия Игоревича

- Добрый день, меня зовут капитан Курков Анатолий Игоревич, проходите, присаживайтесь, - молодая брюнетка с хищным, стервозным лицом и короткой прической, которая из-за ежика на макушки делала ее похожей на дикобраза, важно прошествовала по кабинету и расслабленно села на стул закинув одну стройную белокожую ножку на другую, фривольно обтягивающая бедра пестрая юбка чуть выше колен позволяла по достоинству оценить «таланты» красотки. Алая помада и густая краска на лице по мнению капитана были сущей безвкусицей, но среди молодежи конца 80ых ценилось как последний писк моды, выгодно отличая ее от серых фабричных «лохушек».

- Зачем меня вызвали, я же все уже сказала? – противным гнусавым голосом спросила девушка, - вот мне делать нечего как тут сейчас сидеть.

- Что я могу поделать, Светлана Сергеевна, - развел руки Анатолий Игоревич, - служба! Это вы тем кто прибыл в ту ночь рассказали, а делом занимаемся мы. Да и не задержу я вас на долго. К сожалению, того парня, что стрелял в Сергея мы еще не поймали. Но вот его товарища, что в ту ночь был с ним в кафе, мы задержали. Впереди у нас опознание, но перед этим хотел показать его фото. Вот – пододвинул к девушке фотокарточку Святослава милиционер.

- Да это школьник какой-то, - брезгливо, двумя пальцами подняла карточку перед лицом Светлана, - я же говорила, усы щеткой, а это какой-то пушок. Это не он

- Уверены? – капитан начал барабанить пальцами по столу, а потом достал папиросу и закурил. От мощной струи дыма девушка брезгливо сморщила носик, - тут вот какая история. На фото младший брат стрелявшего – Святослав Степанович Григорьев. Мы, конечно, можем его отпустить, но тогда наказывать за Сергея нам будет просто некого. Парень выйдет, брат успокоится и может вообще из города уедет и растворится где-нибудь на просторах нашей необъятной сраны. Вы же не хотите, чтоб тяжелая рана Сергея осталась безнаказанной.

- Не хочу конечно! – фыркнула Света, - этот гад Вовка должен страдать. Скажите, что мне надо сделать, чтобы этот говнюк страдал?

Глава 4

7 июня 1988 года ГБУЗ Московской Области г. Долгопрудный Святослав Степанович Григорьев

Утро было солнечным и настроение под стать. Голова болела меньше, тошнота при виде еды не появилась, каша, бутерброд с маслом и сыром и сладкий чай уходили в желудок Григория будто вода в песок. Молодой организм Славы восстанавливался не по дням, а по часам.

- Тебе еще чего-то принести? – девушка, подперев подбородок кулачком с умилением свойственным только женскому полу смотрела как я насыщаюсь.

- Да вроде все нормально, мало только, - я допил чай и ковырнул зубы, - разве что спичку, а то каша в зубах застревает.

Приоткрылась дверь и человек в форме сотрудника милиции поинтересовался все ли у нас в порядке.

- Да, он тихий пациент, без заскоков, не переживайте, товарищ милиционер, - с улыбкой ответила Авриль, позитив девушки был совершенно неистребим, а улыбка делала и без того солнечный день еще ярче. Пройдет пару тройку лет, страна развалиться и улицы заполнят люди с угрюмыми физиономиями. Спешащими найти хоть какое-то пропитание для себя и своей родни. Свободный рынок, мать его, хавать капитализм будем полной ложкой. Поводов для улыбок и беспредметного счастья не останется почти совсем, между семйными вечерами, где из развлечений - нарезание сникерса на дольки и разбавление спирта Рояль – лишь бесконечная борьба за выживание. Но обо всем этом я подумаю потом, а сейчас я с удивлением понимал, как же сильно меня тянет к этой улыбчивой девчонке.

То, что меня охраняют - сюрпризом не стало. Наоборот, удивлен, что этого не сделали раньше. Заботил сейчас совершенно другой вопрос:

- Слушай, Авриль, а как мне в туалет то ходить? – когда кружится голова, добраться до туалета тот еще квест.

- Так же как и когда ты был без сознания, - кивнула она на утку и покраснела, - думаешь кто этим до этого занимался?

- Выходит ты теперь обязана на мне жениться, - хмыкнул я, и увидев вопросительный взгляд сестрички пояснил, - ну, ты же первая девушка, кто меня трогала «там». А я ведь парень был не целованный, кому я теперь такой нужен? Так что теперь как сознательный советский гражданин ты просто обязана спасти мой моральный облик и подать заявление в ЗАГС.