Студент: Назад в 90-ые (СИ) - "LikanTrop" - Страница 11

- Первое дело, когда откинусь после суда – поедем с пацанами в ресторан «Русь»! Не слыхал? Это в Салтыковке 5 км по Носовихинскому шоссе. Мы там часто с пацанами зависаем. Закажу себе водки, филе миньон или судака Агратан, салатиков! А потом танцы, Мурка ээээх

- Кокс, – кивнул я на доску

- Давай еще партию, братан! Я просто отвлекся. Не веришь? До прогулки час – выиграешь еще раз с меня на воле поляна. Свожу в Русь, так и быть, – хохотнул Футболист, – а вот тоже случай недавно был. Отдыхаем в Руси, а так какие то грузины ахеревшие давай по кругу свои Сулико заказывать. Одна за одной! Одна за одной! Мой бригадир Ржавый подходит к певцу злой как черт Ты говорит чо грузин? Ему этот фраер –я русский! А бригадир ему – ни хуя ту не русский. Раз такие песни поешь. Ща я тебя в настоящего дитю гор и превращу! И дал тому в носяру. Кровь хлещет! Нос распух у того, понял. Ну, внатуре стал как грузин! – громко заржал Вовка, довольный своим каламбуром. Я тоже улыбнулся из вежливости.

Ресторан Русь я помнил – известное место было в Москве. Спортсмены, звезды, бандиты были там постоянными гостями. Любила там зависнуть и дочка бывшего генсека Галя Брежнева. Тоже интересный персонаж к тому моменту уже отправившийся во все тяжкие. К этому правда и шло. Еще в конце 70ых, когда дочь ген сека закрутила с цыганеном Борисом Буряце, он же Бриллиантовый Борис, женщина подозревалась в разном. И в перепродаже брюликов и в наводке на квартирные кражи у высокопоставленных людей из правительства и интеллигенции. Говорят, порой Галя забирала драгоценные камни на фабрике еще до огранки под роспись. После смерти Леонида Ильича директор фабрики поехал сушить сухари, а Галю не тронули. Борю же говорят в итоге убили в 82.

«Кстати, нынешний муж Галины – Чурбанов, бывший зам министра МВД, как раз сейчас под следствием, – вспомнил я, – его же как раз в сентябре на 12 лет осудят! В Тагиле чалиться будет – надеюсь не свидимся!»

- А чо в итоге грузины? Схавали, что им песни больше не пели? – навострил уши сидящий рядом Губа, дернув щекой.

- Да не, быковать начали, – хмыкнул Вовка, – а потом пошла потеха. Все на всех. Знатно попиздились в тот вечер! В итоге кто то стрельнул одного носатого и все разбежались. Ментов была тьма, крутили на лево и на право!

- А стрельнул кто? – будто невзначай поинтересовался Губа

- А ты чо, блин, прокурор, такие вопросы задавать? – тут же набычился Вовка, – чо ты вечно вынюхиваешь, Губа? И тут спросишь и там?

- Да успокойся, Футболист! Ты чо кипешуешь? – поднялся на ноги и выставил вперед ладони Губа, – скучно же в натуре. Просто разговор поддерживаю.

- В натуре – кум в прокуратуре – фыркнул Вова.

- Марс – прервал их перебранку я, и показывал на доску

- Бляха муха, Студент! Как ты это делаешь? – и я уже подозревал, что балашихинский предложит мне еще одну партию, но тут нас позвали на прогулку.

- А ты чо, Губа. Опять будешь тут сидеть? – Вовчик подмигнул мне и сунул что то под майку, которую успел на себя накинуть. В камере все сидели по пояс голые из за перманентной духоты.

- Я солнца не люблю. Жарко, – отмахнулся Губа, дернув щекой, и начал шуршать газетой на шконке.

- Да ты и в дождь вроде тут валялся! Идем, Студент, ща оттянемся, – подмигнул мне Вова. Охранник вывел нас наружу, и мы застучали ботинками по лестнице. Прогулки в Бутырке проходили на крыше. В каменном мешке метров 12 на 10 по стенке которых ходили вертухаи с оружием.

- У меня тут знакомый начальник. Гляди, – Футболист достал из за пазухи самодельные тряпичные лапы, - ну что. Постучим?

Сказано сделано – пока дядя Гена с Сиротой прогуливались по кругу мы потратили час времени не напрасно. Стучали по лапам, отжимались и делали упражнения на пресс на лавочке, чтоб не застудиться на бетонном полу, отработали бой с тенью. Тело Студента и его память отлично помнило все чему его учили в секции бокса. Навыки парня буквально были моими собственными. Любопытно, что будучи Гришей, я в свою молодость выбрал карате, а не бокс! А теперь получалось владел сразу двумя видами единоборств – такой вот бонус.

- Футболист, ты там пыхтишь? – раздался голос из-за стенки, когда мы уже почти закончили.

- Я, Ржавый! Чо такое? – подошел к стенке Вова

- Нам братва на счет деньги положила на ларек! И кое чо привезли в передаче. От мамки если чо, имей ввиду. Так что гуляем.

- Лады! – обрадовался Вовка – ну чо, Студент! Не ресторан Русь, конечно, но тоже пойдет! Тебе чо – чего надо, братан?

- Да мне бы щетку, зубную пасту, да мыло стираться, – после паузы решил озвучить я. Вован явно парнем был довольно бесхитростным и предлагал от души, – как возможность будет – сочтемся.

- Забудь! – хохотнул мой сокамерник, – слушай. А тебя родня греть собирается?

- Я сирота, – пожал я плечами, – а брат…

- А брату ща лучше не отсвечивать, – расплылся в гадкой улыбке Губа. К концу разговора мы уже зашли в камеру, где мой «земеля» с дергающейся щекой и послушал конец разговора, – я тут маляву от друганов с Долгопы у адвоката получил! Оказывается, брательник то старшой у Студента герой афгана! Стрельнул мента и теперь шкерится, а вместо него брата приняли.

- А друганы твои что, в ментуре работают, что такое знают? – холодно спросил я. Губа откровенно бесил меня, но долгие годы жизни и опыт научили держать эмоции в узде.

- Ты базар то фильтруй, Студент – окрысился Губа

- А то чо? – подошел к нему Вовка, – нормальный вопрос задал парень. А чо типа его дело на столбах расклеено, что каждый встречный об этом знает в Долгопе?

- Можно сказать и так. В газете заметка была, – примирительно махнул рукой Губа и улыбнулся, – я ж говорил, что я не сам по себе на воле. А под Сашей Хромым – это центровой в Долгопе! Считай смотрящий за городом. Я тут покумекал - чо твой брат будет по подвалам ныкаться? Давай ему маляву напишем, да передадим. Пусть к Хромому идет, тот ему поможет. К делу приставит, прикроет, а может вообще по мокрухе этой порешает? У него разные подвязки есть. А, Студент? Главное знать куда маляву передать, а там Хромой порешает. И передачи потом через него брат организует? Всем хорошо!

- Ага, давай, – кивнул я. Обтираясь мокрым полотенцем, – записывай адрес. Улица Пушкина – дом Колотушкина.

- Какой дом?

- Колотушкина, - фыркнул я. В камере наступила тишина, а потом наполнилась мощным басовитым ржанием Футболиста, а позже и дяди Гены. Сирота снова витал где то в своих мыслях.

- Ты чо, Студент. Попутал? – глаза Губы начали наливаться кровью, а правая щека задергалась особенно часто.

- Я то не попутал. А ты? – вышел я из закутка и посмотрел прямо в глаза сокамерника, – ты сперва моим делом интересуешься. Теперь месторасположение брата узнаешь. Так кто попутал? – ответа я не получил. Губа молчал, дергал щекой и пытался убить меня взглядом. Я пожал плечами и под одобрительный довольный хрюк Вована вернулся к умывальнику с холодной водой.

К адвокату он ходил, ага. В опер часть Губа бегал. И оттуда же вся информация по делу. Видимо здорово его прижало, раз он совсем на дурака решил меня на инфу про брата развести. В общей камере такое бы не прокатило. За такие вопросы этого идиота уже бы спросили окружающие. А тут первоходы – спрашивать некому. Даже любопытно, на каком крючке Губа у Кума, если так шустрит? В любом случае с ним надо держать ухо в остро – сдается мне он не успокоится.

13 июня 1988 года Бутырская тюрьма г. Москва. Кабинет начальника опер части Старовойтова Геннадия Сергеевича

- Ну что, Дмитрий Губин, чем порадуешь? – за высоким столом в удобном широком кожаном кресле сидел пожилой мужчина лет 50. Седая как лунь голова, гладковыбритый подбородок и внимательные смотрящие будто сквозь тебя глаза – вот что сразу замечал человек, который впервые видел Старовойтова. Мужественное лицо портили пухлые щеки и ярко выраженный второй подбородок. Кум любил покушать, а метаболизм с возрастом уже не справлялся с обьемами поступающей внутрь пищи. Да и заброшенные тренировки тоже сказывались, чего уж там.