Вперёд в СССР! (СИ) - Глебов Виктор - Страница 24

— А ты куда ходишь? — спросил я сестру.

— В неё же. Мама тоже там работала, — вздохнула Оля. — Давай мимо школы не пойдём. Свернём вот здесь.

Мы двинулись через засаженную липами аллею и вскоре добрались до проспекта. На противоположной стороне возвышался какой-то дворец с квадратными башнями, верхушки которых напоминали древние зиккураты, увенчанные шпилями. На них красовались обрамлённые венками советские гербы.

— Это что такое? — спросил я.

— Дворец молодёжи. Мы туда иногда ходим на концерты. Ну, и сами выступаем.

— Ты выступаешь?

Оля кивнула.

— Ага. В ансамбле народных танцев. У нас даже первые места есть. Может, через год на всесоюзные соревнования отправимся.

— Круто. Надо будет и мне как-нибудь сходить посмотреть.

— Один раз ты был. Не уверена, что тебе понравилось.

— Обязательно понравится.

— Сходим к фонтанам? — предложила девочка. — Это туда, — она указала направо.

— Конечно. Веди.

Вскоре мы вышли на площадь, вымощенную красной и серой плиткой. По обе стороны тянулись облицованные чёрным мрамором фонтаны, сделавшие бы честь даже Петергофскому комплексу. Звучала торжественная музыка — какой-то бравурный марш — и струи воды плясали под неё, становясь то выше, но ниже, то вовсе исчезая.

— Вечером тут ещё и подсветка включается, — сказала Оля. — Очень красиво. А вон там сцена. На ней мы тоже однажды выступали. На Первомай. В прошлом году.

Гуляющих было много. Мамочки с колясками, влюблённые парочки, любители скейтов и роликов, моноколёс, гироскутеров и самокатов — все собрались здесь, буквально заполонив пространство.

От воды ветерок приносил брызги. Скамейки были заняты. Сидели даже на постаменте, служившем основанием для огромной скульптуры нынешнего правителя Союза. Одетый в костюм-тройку и пальто до колен, он глядел вдаль, держа на ладони вытянутой руки окружённый овалами шарик. Видимо, подразумевался вклад вождя в развитие мирного атома. Подойдя ближе, я увидел, что постамент украшают чугунные барельефы с символическими сценками из жизни советского человека: пионеры, солдаты, небесные и обычные корабли, менторы, открывающие портал, рабочие и убирающие урожай колхозники.

На краю площади я заметил лоток с мороженым.

— Как насчёт съесть по стаканчику? — спросил я сестру, указав на него.

— О, давай!

Продавцом была полная женщина в белой шапочке и со значком почётного работника торговли на груди.

Я выбрал шоколадный вафельный, а сестра — пломбир.

— Приятного аппетита, — улыбнулась продавщица. — С вас три рубля и две копейки.

Сначала я решил, что ослышался, но затем сообразил, что цены с учётом инфляции, по сравнению с теми, что были в моём мире во времена СССР, поднялись примерно в восемь раз.

— Можешь часами расплатиться, — подсказала Оля, решив, что я не знаю, что делать.

— Часы-то дороже, — не въехал я сходу. — Да и вряд ли их примут.

Продавщица весело рассмеялась, словно я удачно пошутил.

— Да нет, — схватила меня за запястье сестра. — Просто приложи их, глупый!

Она прижала часы на пару секунд к терминалу, который пикнул и показал на экране, что оплата произведена. До чего дошёл прогресс, однако!

— Спасибо, — кивнула продавщица. — Приходите ещё.

Мы двинулись вдаль, выходя с площади. На газонах виднелись школьники в белых рубашках и красных галстуках. Одни закапывали в землю саженцы, другие подстригали кусты. Вожатая в юбке выше колен и белых гольфах следила за ними, поглядывая время от времени в смартфон. Чуть дальше ехала жёлтая поливалка, смывая с тротуара пыль.

— Слушай, — начал я, решив порасспросить сестру кое о чём, раз уж выпала такая возможность. Не всё ж по ОГАСу ползать. Да и молча идти такое себе времяпрепровождение. — Ты же была в музее интеронавтики, так? Помню, рассказывала, как вас от школы водили на экскурсию.

Девочка кивнула.

— Ага! Круто было. Мне очень понравилось.

— Вам про другие миры что говорили? Вот про орков, например. Они же, вроде, за нас?

— Конечно. Только правильно говорить «гратхи». Это они сами так себя называют. Орки — это из книжек всяких. Они злые, а гратхи нормальные. Ну, то есть, сейчас уже нормальные. После того, как приняли социализм, у них многое изменилось. Повезло им, что именно мы до них добрались. А то ведь могли и капиталюги портал открыть. Правда, они всё равно туда лезут. Пытаются на свою сторону гратхов перетянуть. Да только не выйдет у них ничего, потому что правда за СССР!

Ну, похоже, тест Оля пройдёт нормально, — улыбнулся я мысленно.

— Там очень жаркий мир, — продолжила девочка, откусывая мороженое. — Много пустынь. В музее показывали видео. Прямо океан песка! Прежде гратхи были кочевым народом, цивилизация у них не так давно появилась. Но мы им вовсю помогаем.

— Строить светлое будущее?

— Ага. И настоящее тоже.

— И что, прямо все орки стали сразу коммунистами? — спросил я.

— Нет, конечно. Так не бывает. Некоторые вожди ещё держатся за феодализм, но их быстро завоёвывают советские гратхи. Скоро всех ре-ак-ци-о-не-ров, — по слогам выговорила Оля, — победят, и настанет у них эра процветания. Так сказал Василий Степанович. Это историк наш.

— Понятно. Здорово. Слушай, а волосы у них реально красные или это в честь коммунизма?

— Ну да, — кивнула Оля. — Сначала это у них считался цвет битвы, а теперь красят, чтобы показать, что прогрессивные. Правда, от реакционеров всё равно не отличить, — хихикнула девочка.

— А зачем нам с ними… союзничать? — спросил я осторожно. — Этого вам Василий Степанович не говорил?

— Говорил, а как же? Гратхи занимаются скотоводством. Правда, животные у них странные. Пустыня всё-таки. Но мясо вкусное. Кроме того, ведётся добыча ископаемых, строятся железные дороги, плотины для озеленения земель и развития сельского хозяйства.

— Видимо, благодаря нам? — улыбнулся я.

Сестра кивнула.

— Конечно, — сказала она гордо. — Без СССР гратхи так и кочевали бы между своими крошечными городками. Теперь-то они, правда, больше стали. Но всё равно не такие, как у нас. До Москвы им далеко.

— Кто бы сомневался. А одарённые у них есть?

— Есть, — Оля сунула в рот последний кусок пломбира, так что пришлось дождаться, пока она его прожуёт. — Шаманы называются.

— Шаманы? Это которые с бубнами?

— Не знаю. Таких не видела.

— А… религия у них есть? — спросил я осторожно.

— Нет, конечно! — девочка даже фыркнула. — Советский человек… или гратх в такие вещи не верит. Это всё происки капиталистов, чтобы народ в повиновении держать. Гратхи давно разрушили свои капища и отказались от поклонения выдуманным богам. Теперь их девиз: «Орк — звучит гордо!».

Я чуть не поперхнулся мороженым.

— Серьёзно⁈

— Конечно. А что?

— Нет, ничего. Это вам историк всё рассказал?

— Ну, да. И по телику я видела. Пойдём туда? — девочка указала на небольшой сквер, усаженный деревьями. — Посидим в тенёчке, а то жарко очень.

Да, неплохо тут мозги промывают детям с малолетства. Качественно. И ведь я буду работать именно на орган, который занимается пропагандой.

Перейдя улицу, мы вошли в сквер и двинулись по аллее. Впереди виднелся установленный на высоком гранитном постаменте бюст вождя, за ним блестел пруд. Среди кустов сирени виднелись скамейки. Люди кормили голубей и уток, дети катались на велосипедах.

Выбрав скамейку под сенью раскидистого клёна, мы сели отдохнуть. Спустя пару минут к берегу подошли три человека — высокий мужчина, девочка в полосатом платье и мальчик лет шести. Сначала они кидали хлеб птицам, которые сгрудились перед ними, радостно гогоча, а затем отец семейства вдруг картинно поднял руку, повёл её из стороны в сторону, и вода из пруда поднялась вращающимся столбом метра на четыре, рассыпалась миллионом брызг, а затем приобрела форму раскидистого дерева с дрожащими, будто на ветру, ветвями и листьями в виде сердец. Дети запрыгали от восторга, а мужчина, улыбнувшись, опустил руку, и созданное им чудо исчезло, вернувшись в лоно пруда, распугав уток.