Крушитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 3

Беда японцев не в том, что они не мыслят себя вне коллектива, а в том, что они не хотят мыслить и о окружающих. Зашоренность, благотворно сказывающаяся на фокусе, но за счет кругозора.

Путь до Токио оказался неощутим. Сакаки, будучи весьма опытным в делах Специального Комитета (и не только), имел при себе документы с описанием проектов, в которых мне требовалось принять участие. Также у него были несколько чистовых и черновых сценариев с выступлениями, в которых содержались акценты, которые мне надо будет сделать на публичных выступлениях. Некоторые нужно было переработать в соответствие с ожиданиями других интересантов и спонсоров, от некоторых пришлось отказаться, а один забраковать вообще.

— Я не буду вести переговоры с теми, кто занял вашу собственность, Сакаки-сан. Это нарушители закона, их нужно вышвырнуть с территории арен. С помощью полиции, если уж на то пошло. Либо…

— Ты не понимаешь, Кирью-кун. Они сами готовы уйти, но хотят сделать это публично. Хотят, чтобы СК официально признал, что то, чем занимаются «надевшие черное» — не спорт и к спорту не имеет никакого отношения. Ты, как представитель Комитета и… сам понимаешь кого, находишься в идеальной позиции, чтобы закончить этот конфликт.

— В этом я с вами согласен, но, Сакаки-сан, не далее, как неделю назад я сам в телестудии, под камерами, высказал свою точку зрения, что бои «надевших черное» ничем не отличаются от опасного, но спорта. Если вы считаете, что я уроню собственное лицо в угоду… да кому угодно, то глубоко ошибаетесь. Ищите иной выход из ситуации.

— Кирью…

— Еще раз напомню про то, что я богат, Сакаки-сан. Я могу уехать из страны на любое время. В любое время. Прекратите смотреть на меня как на капризного исполнителя и начинайте — как на полноправного партнера Комитета. Именно так указано в договоре, подписанном Икивашири Дайсуке.

— Можно мне? — пока Сакаки пыхтел, пытаясь отформатировать свое мировоззрение, Мана протянула руку к уже осмотренным нами договорам и проектам.

— Да, конечно, — передвинул я ей папку, поясняя для удивившегося инспектора, — Мана работает моим продюсером. Решающее слово в любом проекте, получившем мое одобрение — за ней.

Старик вздохнул, горестно закатывая глаза. Кажется, он сдался окончательно. Это позволило мне на какое-то время отрешиться от реальности, чтобы проанализировать всё, что произошло за последние четыре месяца, пока мы прохлаждались на севере острова. Точнее, якобы на севере.

«Серые люди» пришли за нами на третий день. Корректные, внимательные, равнодушные. Их не смутила ни Мана, ни наличие в моем номере бездыханного, но полного энергии тела Ганса Аффаузи, не смутила даже разумная панда, тут же высунувшаяся в коридор на чужой запах. Пангао они сделали какое-то отдельное предложение, после которого волосатый негодяй попросту куда-то испарился, а нас троих… забрали в космос.

Там, на околоземной орбите, и летала вокруг земли наблюдательная станция эрзац-расы кистомеи, инопланетной цивилизации, достаточно продвинутой, чтобы знать о параллельных мирах. Ну… или наблюдать сотни тысяч лет за другой расой.

Кистомеи оказались удивительными существами, причем, вовсе не с точки зрения физиологии, а в ментальном плане. Их не интересовало «что», результат для них был лишь точкой отсчета. Они хотели знать «как». В случае этой Земли, их интересовало только Ки. Сами они были его лишены, более того — не могли воспроизвести. Вот насчет последнего как раз и стоит упомянуть о физиологии.

Нельзя сказать, что я многое узнал из их лаконичных ответов, но представители расы, выглядящие точь-в-точь как любой homo sapiens, вовсе не маскировались под нас, а были изначально выделены такими под этот проект. То есть, грубо говоря, у кистомеи не было общего физиологического, генетического и анатомического однообразия, они производили специалистов под определенную занятость. Высокоспециализированные особи направления «изучение Ки» выглядели, функционировали, рождались и умирали в точности как люди.

Правда, у них не было души, но это своё наблюдение я пока оставил при себе, пытаясь разобраться, что они такое. Определить, приносят ли они зло или пользу. Результаты моих наблюдений оказались ошеломляющими, кистомеи очень быстро доказали мне, что моя оценочная система обладает определенным дефицитом данных. Когда они этот дефицит покрыли, я понял, что в глобальном масштабе всё, кроме тотального уничтожения человечества на этой планете, не может котироваться как вред.

Кистомеи, наблюдающие восход и развитие человечества на этом объекте, были наблюдателями, почти никак не вмешивавшимися в процесс. Они были активны лишь на начальной стадии, когда первые пещерные люди объединялись в племена, но после нескольких коррекционных программ, призванных повысить частоту феномена появления Ки, они вернулись к роли простых наблюдателей. Ровно до тех пор, пока исследовательский проект кистомеи не был признан провальным.

Это случилось восьмого сентября тысяча девятьсот сорок пятого года. На тайной встрече представителей стран Союзников и Советов было принято решение не развивать далее немецкий план по созданию уберсолдат на основе «надевших черное». Страны, нуждающиеся в восстановлении после изнурительной войны, не могли себе позволить такую роскошь, которая, судя по докладам гитлеровских ученых, могла растянуться на десятки лет. Приняв это решение, коалиция занялась своими проблемами, а история мира пошла дальше, по Сценарию…

— «Видите ли, Кирью-сан, у каждой разумной расы, что существует в том или ином измерении, есть Сценарий, которому она следует. Этот Сценарий включает в себя множество реперных точек, которые раса проходит вне зависимости от мелких индивидуальных отличий измерений. Эти Сценарии… Формулы, Истории — они повторяются раз за разом, от измерения к измерению. В миллионах миров, которых вы называете „Земля“. Это правило может быть нарушено, но до сих пор непонятно, каким образом. Когда мы отправили доклад о провале проекта, нам поступил последний приказ: принять любые меры для того, чтобы сломать Сценарий этого мира. Но мы не можем это сделать любыми методами, мы потеряем релевантность данных… а вот вы можете нам помочь»

Не «что», а «как». Брошенный на произвол судьбы анклав кистомеи принялся за задачу, для решения которой у него не было иного ресурса, кроме собственных технологий. Аккуратно «вводя» человечеству те или иные решения, они выжидали, посматривая в учебники, описывающие общие черты Сценария. Пока что, на сегодняшний момент, их усилия равнялись нулевым. Фактор Ки, который определенно должен был изменить Сценарий этой планеты, не делал свою работу.

Пока на их сенсорах не появился я. Не как эффектор, воздействующий на Сценарий, а как тот, у кого есть радикально иной и в сотни раз более эффективный метод воздействовать на Ки, чем у местных. Это привело пришельцев в состояние абсолютного когнитивного диссонанса: цель с потенциалом, превышающий их возможные оценки, была здесь, до неё было рукой подать, но проект свёрнут, приказы изменены, цели теперь совершенно иные…?

Проще говоря, они растерялись. Полностью. В восприятии этих странных существ я был сплошным «что», без малейших шансов выяснить и понять «как». Человек бы на их месте поймал бы странное создание в плен, допросил бы его, вскрыл, клонировал, экспериментировал над оригиналом и клонами, пытаясь понять, как я работаю. Кистомеи интересовал только естественный процесс. Много тысяч лет. А теперь их должно было интересовать другое, но что-то с этим были проблемы. Забавные они, эти пришельцы.

Зато они показали мне врага. Сценарий. По нему, если всё идёт как идёт, это человечество превратит свою планету в радиоактивные руины через двести два года. Смешной срок, если смотреть на него с точки зрения их… или меня, рассчитывающего оставить потомство в этом мире.

Первым шагом мы решили вернуть статус «надевших черное» хотя бы к нейтралитету.

— Аната, малыша Нори надо покормить, — отвлекла меня жена, — Сходишь за едой?