Брак с чудовищем, или Хозяйка хлебной лавки - Дворцова Инна - Страница 7

Никогда не встречала людей, у которых вместо имён были бы прозвища. В моём окружении таких не было.

– Почему? ― вырвался у меня ещё один вопрос, и я сжалась. Муж бы уже угостил оплеухой за излишние расспросы, а незнакомец, словно бы почувствовав мой страх, успокаивающе улыбнулся.

Его улыбки, предназначавшиеся мне, утешали и успокаивали, когда же он улыбался Бонни, то устрашал.

– Потому что мне улыбается счастье всегда и во всём, ― ответил он.

– Хозяйка, поспешите, не успеем же вернуться, ― взволнованно просит служанка, вставая с бревна, на котором меня поджидала. ― Ваш муж будет гневаться.

От упоминания мужа те маленькие лучики радости от нормального разговора угасли, оставив взамен тьму безысходности.

Я забыла о Бонни и об Эдуарде, разговаривая с нормальным человеком. Словно вернулась в дозамужнюю жизнь, когда я была человеком, а не женой барона Райносо.

– Он ещё долго не появится, ― рассмеялся Вейнард. ― Ловит своих извечных врагов.

Бонни открыла было рот, чтобы возразить, но он пригвоздил её взглядом к месту, заставив захлопнуть рот.

― Матушка его тоже появится не раньше трёх часов дня, ― уверенно сказал он. А я подивилась, откуда он всё это знает.

– Вейнард, ― произнесла я его имя, и мне понравилось, как оно звучит. ― Кто извечные враги моего мужа? Он напал на новый ковен ведьм, который они по глупости основали в Корнуоле?

– Ведьмы, ― брезгливо выплюнул он. ― Да, кому они сдались, эти ведьмы. По правде говоря, их то в этой богом забытой стране и не осталось. Настоящих ведьм, я имею в виду.

– Тогда кто?

– А вы не знаете? ― подозрительно спросил он, сверля меня взглядом. Он словно пытался проникнуть в душу и прочитать, что правда, а что ложь.

Я помотала головой.

– Оборотни, ― сказал он и горько рассмеялся. ― Ваш муж всеми фибрами души ненавидит оборотней. Я подговорил парочку знакомых ребят, чтобы они пошустрили в Корнуоле, так ваш муж, как гончая пошёл по следу.

Он сейчас серьёзно? И я не о ненависти мужа говорю. Что он может яростно ненавидеть, я уже поняла. Но разве оборотни существуют?

― А это не сказки? ― робко спросила я. ― Разве они живут на свете?

– Если есть ведьмы, то почему вы отказываете вправе на существование оборотням, вампирам, эльфам и другим расам, отличающимся от людей?

– Я не знаю, ― растерянно призналась я. ― Просто никогда не задумывалась об этом.

– Тогда не стоит об этом думать вообще, ― дотронулся он до моей руки, а я испуганно вздрогнула.

– Кто вы? ― прошептала я, убирая руки за спину.

У Эдуарда нюх, как у собаки ещё почувствует запах другого мужчины. О том, что будет дальше, я запретила себе думать.

– Неправильный вопрос, ― весело произнёс Вейнард.

– А какой правильный? ― второй раз за нашу беседу улыбнулась я.

– Кто меня прислал к тебе, ― в голосе Вейнарда послышалась нежность.

– И кто же?

– Фелис, ― сделал он ударение на последнем слоге.

А мне это имя ни о чём не говорило.

Глава 10

― Я не знаю никакого Фелис, ― на всякий случай уточнила, вдруг он ошибся. ― Вы меня с кем-то перепутали.

Оттого что он пришёл не ко мне, стало горько, неужели мне так и влачить жалкое существование с мужем до самой смерти. От ужасной перспективы в горле словно ком застрял.

Потопала ногами, которые в лёгких сапожках уже стали ледяными. Смахнула с пальто снег и даже хотела пройтись, как следующая фраза пригвоздила меня к месту.

– Я никого никогда ни с кем не путаю, ― сказал он с ноткой превосходства. ― Это твоя сестра Аманда.

Он же мог ошибаться. Перепутать меня или Аманду с кем-то. Я ущипнула себя за руку, может, сплю. В голове, словно мокрый снег друг на друга липли нехорошие мысли.

– Подождите, ― я даже схватила его за руку, ― У Аманды фамилия Вельская,а не Фелис. Или…

Меня осенила мрачная догадка, а что если Фелис такое же прозвище, как и Вейнард.

Зачем Аманде менять фамилию? Только если она занимается чем-то нехорошим. Не знала, что и сказать, а он так внимательно смотрел, словно ждал ответа.

Он взял мою руку и поднёс к губам, запечатлев поцелуй, и тут же отпустил. Вот только мне показалось, что он незаметно понюхал мою руку, прям как иногда делал Эдуард. Мне снова стало страшно, а вдруг это муж его прислал?

– Я знаю, кто такая Аманда, ― сказал он так, словно знает мою сестру лучше, чем я. ― А вот вы, кажется, нет.

Обида затмила страх перед мужем. Обида за наши сестринские отношения. Кто он такой, чтобы заявляться ко мне и обвинять в том, что я не знаю свою сестру.

– Я с ней выросла, и вы говорите, что я не знаю Аманду, ― я обиженно на него посмотрела. ― А вот откуда вы знаете её?

– Мы вместе работаем, ― буднично проговорил он, вот только глаза выдавали его живейшее любопытство. Ему интересно, как я отреагирую на его нелепый выпад.

– Нет, ― я покачала головой, уже даже не чувствуя холода. ― Аманда не может работать, она аристократка.

– Да неужели? ― насмешливо спросил он, а я кивнула.

– Вы сомневаетесь в том, что Вельские дворяне? ― насупилась я.

Странный он какой-то. Имени своего не говорит. Об Аманде распространяет гадости. Зачем он стал марать честное имя сестры?

– В этом-то я как раз и не сомневаюсь, ― произнёс он, без тени улыбки или насмешки. У меня отлегло от сердца. Если он не сомневается, что Аманда ― аристократка, то должен понимать, что его слова о работе оскорбляют её.

– К сожалению, Аманда нигде не училась, ― сказала я. ― Получить место гувернантки для неё невозможно, а в прислуги она не пойдёт.

Не тот у сестры характер, чтобы работать прислугой. Хотя…

Я вдруг вспомнила, как она исчезала по ночам или не появлялась в доме по несколько дней. Приходила уставшая и даже Ядвига не трогала её, когда она спала в своей комнате.

В душу непрошенным гостем закрался страх. Неужели… Я закрыла рот руками, чтобы не закричать.

– Она…― только и могла выдавить я. ― Она…

– Да, к величайшему вашему сожалению, Аманда работает, ― снова сказал он. ― А иначе как бы вы могли содержать дом и выучить Амелию. Да, вам что-то надо было кушать.

– Ядвига знала? ― только и смогла выдавить я из себя.

Боги, ну почему мир так несправедлив? Почему Аманда пожертвовала собой из-за нас. Она могла поделиться со мной, и мы бы вместе что-то придумали.

Отчаяние, подобное топям болота, на котором мы сейчас стояли, отравляло меня. Прощу ли я себя когда-нибудь за то, что она пожертвовала собой ради нас с сестрой.

– Конечно, тётка знала.

Обвинять себя так тяжело, что я перенесла свой гнев на Ядвигу. Она взрослый человек и не смогла запретить Аманде такое.

Хотя что я от неё хочу? Она же смогла продать Эдуарду меня и не пожалела, ни его, ни меня. Так почему она должна была отказаться от добровольной жертвы Аманды?

– Сволочь, ― с горечью прошептала я. ― Какая же она сволочь.

– Кто Аманда? ― спросил Вейнард.

– Тётка, ― выплюнула я, словно только от звука её имени во рту появляется желчь.

– Правильно ли я понял, что вы глубоко опечалены тем, что сестра вынуждена была работать и обвиняете в этом тётку?

Я кивнула.

– Очень удобно, ― насмешливо сказал он. ― Между вами разница в возрасте небольшая, да?

– Да, ― подтвердила я, не понимая, куда он клонит. ― У нас с Амандой два года, а между ней и Амелией пять лет.

Он рассмеялся неприятным, обидным смехом.

– И вы обвиняете тётку? Не себя, не собственное равнодушие к судьбе сестры, а тётку? ― в голосе его было столько намешано, что и не разобрать злость, раздражение и горечь.

– А вам-то какое дело до наших внутрисемейных дел? ― я позволила эмоциям выплеснуться, не проконтролировала. Но когда дело касается моей семьи, меня даже Эдуард не пугает.