Вернуть Боярство 22 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 54

И пусть тогда в Николаевске было весьма тяжело, пусть каждый день был борьбой на выживание, но зато он мог дышать полной грудью и жить свободно, а это стоило любых рисков.

Ну а после случилось то, о чем он и мечтать не смел. Его взял в ученики реинкарнатор, взял, несмотря на то, что разобрался в его природе, и более того — его принял в Род! Он тогда не сразу понял, насколько это было значимо — и лишь позже, осознав, что он часть Великого Рода, что его новая фамилия незримой горой возвышается за его спиной, позволяя забыть о всех прежних опасностях… Да, он Благословленный Тьмой. Да, ему все также не рады все Священный Синод и почти вся знать Империи. И они все ещё с огромным удовольствием растерзали бы, сожгли под торжественные молитвы попов на костре, дабы заглушить свои глупые страхи… Это не изменилось. Но изменилось другое — теперь, видя родовой герб на его одежде и доспехах, слыша его фамилию и особенно в присутствии его новых товарищей и родичей, ему больше не приходилось опускать глаза, подбирать слова и тем более унижаться.

Петры, Алтынай, Андрей, сорс Ильхар и его супруга Феркия и многие другие, с кем он познакомился, а с некоторыми и сблизился, оказались пусть каждый со своими заморочками, но в целом хорошими людьми. Особенно он сошелся со своим соучеником Петей — сам бывший крестьянин без роду и племени, он с полувзгляда понял его проблемы в общении с другими аристократами, которые начались в Прибалтийском походе, и Ольгой Инжирской, своей полной противоположностью, без которой он теперь не мыслил своей жизни…

В общем, он сильно прикипел к новой жизни, и потому тот факт, что какие-то вампиры нацелились на него, сильно напрягал. А ещё сильнее напрягло то, что учитель наотрез отказался позволять ему, ради того, чтобы отвести беду от Рода, попробовать бежать и скрываться. Его гнел груз осознания того, что причиной всех свалившихся бед был он.

И вот, наконец, пришел день, которого он столько ждал и боялся. День, когда он сможет спросить с них за все! О, как долго и с какими трудами он перебарывал себя, заковывал свою ярость в цепи и демонстрировал окружающим хладнокровие… Но сейчас, в этом Плане Тьмы, ближайшем к их миру, он, наконец, мог не сдерживаться.

Троица змееглавых волшебников, сцепившись чешуйчатыми, когтистыми ладонями, сотворили совместными усилиями чуть светящийся сероватый пузырь около полусотни метров диаметром, захвативший ещё и парочку вампиров. Падение в глубины тьмы пятерки врагов сперва замедлилось, а потом и вовсе остановилось — и вслед за ними прекратил своё падение и он.

— Ты! — прошипел тот из змееголовых, что был в центре. — Прерви ритуал, или клянусь Первым Взломщиком — тебе конец!

— Вы в моём царстве, пресмыкающееся! — презрительно фыркнул зависший в сотне метров от пузыря чародей. — Будь с вами та девка или Дух, у вас ещё были бы какие-то шансы, а так… чем ты можешь мне грозить, уродец? Вас самих вот-вот раздавит Тьма, даже без моих усилий!

Он не врал. Присягнувший на верность наставнику вампир рассказал им много, очень много о методах, предпочтениях, возможностях, уловках, возможным тактикам и стратегиям своих бывших товарищей и господине. Будучи тем, кто тысячи лет отвечал за разведку, шпионаж, диверсии и подготовку нападений своего гнезда, он был бездонной кладезью интересной информации. На основе которой уже и был составлен план на эту битву…

И в целом он оказался прав. Могло показаться, что действия Арзула фир Виниттора не отличаются особой сложностью и довольно предсказуемы — напасть в момент, когда Николаевы-Шуйские будут отчасти ограничены в действиях из-за множества гостей, за которых несут ответственность, много ума не надо.

Обрушиться на все сколь-либо значимые поселения в их владениях, оттягивая силы во все стороны, тоже не тянуло на гениальность в тактике. Затем же выманить самого Великого Мага, явив свою ауру — тот не мог не отреагировать на подобное, иначе все, кто находился вне пределов Николаевска, стали бы добычей Арзула.

А затем так или иначе пробраться в Замок и либо пленить силой, либо как-то умудриться незаметно похитить цель. Не слишком замудренный план… И Николаевы-Шуйские должны были, осознавая всё это, дополнительно вложиться в усиление защиты и сигнальных чар своего Замка, рассчитывая на то, что их Родовое Гнездо устоит своими силами. И так бы и было — если бы не одно «но».

О Взломщиках вампир тоже поведал. Как и о других возможных вариантах развития событий…

От замершей пятерки потянуло мощными чарами, и встряхнувшийся Василий начал действовать. Раскинув на максимум свою ауру, он попытался словно бы слиться с Тьмой. Не полностью, упаси его Творец-Всесоздатель, коего так любит поминать учитель, а самым краешком, той её частью, что была по самым её краям — и, почувствовав, что безграничный океан родной ему Силы откликнулся своему избраннику, послал свою просьбу.

У Тьмы как таковой не имелось разума в привычном людям или даже богам понимании. Учитель и классические труды по магии утверждали, что у Тьмы, как и у иных Сил или Стихий, и вовсе не имеется вообще никакого разума, однако будучи Её Избранником, Василий чувствовал, что это не так. И потому, чуть отлетев назад и сокрыв себя от чужих глаз, Василий обращался к ней, словно ребенок к матери — ведь в каком-то смысле он был Её сыном, верно?

Тьма вокруг изменилась — в ней начали формироваться завихрения, водовороты и течения, кое-где она напротив начинала сгущаться и уплотняться, принимая материальную форму… Темный не видел этого в привычном смысле этого слова, глазами — но ему это и не требовалось. Он всем своим существом ощущал происходящее, и потому, а уж дальше воображение вырисовывало в мозгу соответствующие картины.

Змееглавые были заняты важным делом — отчаянно пытались вырваться обратно в материальный мир. По идее, их бы итак должно было выкинуть из-за Законов Творца, но Василий, создавший эти чары лично, вдохновлялся рассказом учителя о ловушке, устроенной ему на месте Темного Источника. Почерпнув там интересную идею, он на основе знаний, полученных у Темных Богов, создал свой аналог тех чар, закрыв ловушку. Правда, если сам Темный покинет План Тьмы, то чары, не позволяющие врагам выбраться отсюда и блокирующие Закон Творца, исчезнут вместе с ним.

Насланный им ураган закачал, закружил серый пузырь, словно утлую лодочку, оказавшуюся посреди десятибалльного шторма в открытом океане. Разнонаправленные течения, вихри и водовороты так и норовили разрушить его, добраться до спрятавшихся внутри чародеев, но защита, сформированная троицей Взломщиков, оказалась неожиданно хороша. Вместо того, чтобы лопнуть в течении семи-восьми секунд, как ожидал Темный, он держался, минуту за минутой выдерживая яростные нападки разбушевавшейся Тьмы.

Василий был вынужден держаться в непосредственной близости от своих врагов — ему нужно было непрерывно транслировать свою просьбу окружающему мраку, дабы шторм не утих, и выполняли их лишь в радиусе пятисот метров вокруг него. Так что он поддерживал буйство магической стихии и одновременно с этим — скликал из окрестностей местных обитателей. Правда, пока ни один ещё не пришел, а из-за своего же шторма узнать, откликнулся ли хоть кто-то, он был не в состоянии…

И все же нельзя было сказать, что его усилия пропали втуне. Защита постепенно уменьшалась в размерах, сжимаясь под напором яростной стихии. В данный момент он уже потерял половину объема и процесс продолжался, обещая минуты через три сломить её полностью.

Темный уже понял, что эта странная магия была делом рук не самих чешуйчатых Взломщиков, а результатом работы артефакта. Весьма странного — состоящего из трех отдельных предметов, что работали вместе, объединяясь воедино через физический контакт своих владельцев. Сами же чародеи-медвежатники активно искали выход, время от времени пробуя разные комбинации чар.

Вампиры поначалу пытались воздействовать на взбунтовавшийся мрак — всё же это была родственная им Сила, однако быстро осознали, насколько это бесперспективное занятие. Здесь, на Плане Тьмы, значение имели лишь две вещи — имеешь ли ты право тут находиться и насколько ты родственен здешней хозяйке. Кровососы же, несмотря ни на что, были обитателями материальной части мироздания. А в плане родства… В сравнении с Темным они были как внучатые племянники восьмиюродной сестры против родного сына.