Развод. Ваша кнопка, Босс! - Трофимова Любовь - Страница 8

– Люблю! – схватив меня за предплечья, пророкотал Артур и, склонившись ниже, прошипел, глядя в упор: – Люблю. Ты моя жена и останешься со мной.

– А она? – хмыкнула я, понимая, что простить не смогу, даже если он уволит Юлю.

– И она, – кивнул муж. Свёл брови на переносице и забил последний гвоздь в мою веру в любовь. – Считай это своим уроком. Я уволил бы её, но…

– Но это ничего бы не изменило, – завершая не озвученное, но очевидное, едва слышно пролепетала я.

– В качестве оправдания могу сказать… У меня довольно специфические вкусы, – отстранившись, спокойно поделился муж и, пожав плечами, пояснил: – Ты моя жена, и я не собираюсь практиковать с тобой всё, на что любая из них соглашается без проблем.

– Любая из?.. То есть Юля не одна?! Или не первая?..

Не думала, что болезненная правда может ранить физически. Покачнувшись, ухватилась рукой за косяк дверного проёма и, задрожав всем телом, заплакала. Артур закатил глаза и, взъерошив волосы, несдержанно заорал:

– Не цепляйся к словам! Просто оговорился!..

– Видимо, по Фрейду!.. – заикаясь, огрызнулась я и, направившись к двери, прошипела: – С меня хватит. Ни секунды не останусь в этом доме. А шмотки… Засунь себе их в жо…

Договорить не успела. Догнав почти у выхода, Артур подхватил меня на руки и, подойдя к кровати, опустил на матрас.

– Останешься! – пригвоздим меня злым взглядом, пророкотал он и, прищурившись, добавил: – Успокоишься, подумаешь и примешь мои условия. Иначе из комнаты больше не выйдешь.

– Не посмеешь! – огрызнулась, снова пытаясь вскочить. Щеку обожгла пощёчина, а я ахнула и замерла, шокировано, наблюдая, как муж выходит из комнаты.

– Успокойся, – уже в дверях попросил он, как ни в чем не бывало. Демонстративно вставил в замочную скважину ключ и, кивнув на мой живот, вкрадчиво напомнил: – Не надо нервничать. Всё будет хорошо, любимая.

ГЛАВА 10

Диана

Накрыв ладонью горящую щеку, долго смотрела на закрывшуюся дверь. Щёлкнувший замок, словно спусковой крючок пистолета, подвёл черту, разбивая на мелкие осколки мои наивные мечты о счастливой семейной жизни. Вынуждая всерьёз задуматься и принять решение.

Но легко сказать, – подумай, реши и сделай. Внутренности буквально скрутило от боли, и, всхлипнув, я рванула в ванную комнату. Склонилась над унитазом и, вырвав, медленно подышала, пытаясь успокоиться.

Разрывать даже нездоровые отношения всегда больно. Особенно, если любишь… Невыносимо осознавать, что тот, кого любила, кому верила, кого видела рядом до конца дней, от кого хотела детей, вдруг оказался… Кем?..

Обиженно всхлипнула, но, заставив себя подняться, подошла к раковине и умылась.

– Я не буду реветь. Не собираюсь с этим мириться. Не дождёшься, – проскулила, пытаясь сдержать истерику, и, пнув тумбу, прорычала: – Не буду! Не сломаешь! Не подчинюсь! Всё равно здесь не останусь!

Посмотрев на своё отражение, криво усмехнулась. На светлой коже расплывалось рваное красное пятно, грозящее превратиться в синяк. И это просто пощёчина? Моя кожа отличалась особой чувствительностью, но…

С какой же силой он ударил? Да какая разница… Такое простить нельзя! Сволочь! Гад! Скотина!

Заряженная собственной злостью, вернулась в спальню и, осмотревшись, решительно направилась в гардеробную. Сумку, отброшенную Артуром в дальний угол, нашла сразу же, а вот с вещами пришлось повозиться.

Вывалив всё, что успела напихать впопыхах, принялась дотошно собирать по-настоящему важные мелочи и шмотки. Вечерние платья, меха и соблазнительное бельё полетело в сторону, а сумку начали заполнять повседневные вещи: хлопчатобумажное бельё, костюмы, футболки, шорты, юбки и простенькие платья, кроссовки, лодочки и пара ветровок.

Тщательно утрамбовав всё в сумку, с трудом застегнула молнию и, оценив учинённый разгром, начала торопливо распихивать оставшиеся вещи по полкам. В случае чего Артур не сразу заметит, а я буду готова к побегу в любой момент.

Вернувшись в комнату, отодвинула от своего туалетного столика стул с высокой спинкой, сунула сумку в проём между полок, а стул вернула на место, пряча временный тайник от посторонних глаз.

Переоделась в обычные джинсы, маечку и джемпер. Собрала волосы в небрежный пучок и, подкравшись к двери, прильнула ухом, настороженно прислушиваясь.

Внизу что-то гремело, слышался звук разбивающегося стекла и непрекращающийся ор мужа. Слов я разобрать не могла, но предположила, что все сотрудники дома получают грандиозный нагоняй и новые распоряжения по поводу меня.

Чуть позже всё стихло. Подойдя к окну, я спряталась за тяжёлой шторой и, осторожно выглянув, заметила, как машина Артура выезжает с территории особняка. Охранник закрыл ворота и, подозвав напарника, что-то сказал, указав рукой на окна нашей спальни.

Несложно было догадаться, что моя роль жены и хозяйки дома за считанные минуты превратилась в незавидную роль затворницы, а вернее, пленницы собственного мужа. Я не собиралась сдаваться, но стоило лишь представить, какими методами он планировал моё перевоспитание, как меня передёрнуло от отвращения.

Нужно было срочно искать выход! Окна, легко просматриваемые с пункта охраны, в качестве варианта побега отмела сразу. Да и ноги ломать как-то не хотелось.

Осмотрев комнату, методично обшарила все шкафчики и полки, но запасного ключа так и не нашла. В гардеробной тоже ничего полезного на случай побега не обнаружилось, и я даже успела хорошенько пореветь.

Не от обиды, хотя она плескалась во мне, что называется, «с горочкой». Ревела я от бессилия и страха. Артур забрал всё, что я могла использовать для связи с миром! Мой телефон, ноутбук и даже паспорт.

Просто не понимала, как мне быть. Замерев посреди комнаты, ставшей мне теперь чужой и неуютной, сжала руки в кулаки и, закусив губу, всхлипывала. В таком состоянии меня и застала неожиданная гостья.

Щёлкнул замок, дверь открыл охранник и, пропустив в комнату Кристину, снова запер нас. Мумия, пряча взгляд, несла небольшой поднос, уставленный тарелками, блюдцами и небольшим чайником.

– Ваш обед, – сообщила она коротко и, поставив поднос на прикроватную тумбу, быстро пошла к двери.

– Убери, не хочу, – огрызнулась я и, подойдя к тумбе, смахнула поднос со всем содержимым на пол.

Дверь резко открылась, а охранник осмотрел комнату и замер взглядом на кучке осколков.

– Уронила, – буркнула мумия и, присев, начала собирать всё на поднос. Протяжно вздохнула и, обернувшись, рявкнула: – Ну чего тебе? Дверь закрой! Забыл, что сказал хозяин?! Я скоро.

Её поведение слегка удивило. Взяв вину на себя, Кристина будто на что-то намекала. Медленно собирала осколки, а небольшим полотенцем поспешно промокала с ковра пролившийся чай.

На меня всё ещё не смотрела, за погром не ругала, не огрызалась и не язвила. Странно… Я предполагала, что она уж точно не сдержится от своего коронного: «я же говорила».

– Помоги, – едва слышно попросила я и, шагнув ближе, добавила: – Кристина, прошу. Пожалуйста…

– Я же говорила, – отозвалась она, а я закатила глаза, узнав в ней привычную мумию.

– Знаю. Ты предупреждала, а я не послушала. Помоги…

– Поздно, – поджав губы, вздохнула она и, оглянувшись на дверь, обречённо перечислила: – Вам остаётся только подчиниться мужу, смириться, попросить прощения, стать покладистой. Он вскоре забудет, оттает и всё будет как раньше.

– Не могу и не хочу, – представив подобное будущее, заплакала я, а Кристина вскинула на меня растерянный взгляд.

– Но что я могу? – развела она руками, тут же поясняя: – Ваш муж усилил охрану, а нам приказал с вами не разговаривать и не выпускать из комнаты.

– Позвони папе, – попросила я, немного подумав.

– Чтобы он вернул вас буквально через неделю? – скептически фыркнула мумия и, направившись к двери, покачала головой: – Простите, я не могу так рисковать. Хозяин в бешенстве и обязательно узнает, кто передал информацию вашему отцу.