Аспирант. Москва. 90-е (СИ) - Советский Всеволод - Страница 21

— Тогда давай поспи, посмотри хорошие сны, а у меня одно дело есть с соседом по блоку. Надо порешать. Жди меня, и я вернусь!

Улыбаясь с закрытыми глазами, Катя проворковала что-то вовсе неразборчиво и вмиг заснула. Я встал, оделся, постарался ее укутать поуютнее. Взял коньяк, фрукты, стукнул в дверь к соседу:

— Ну, Петроград, теперь-то можно?

— Теперь можно, — рассмеялся Петя, собирая книги с журналами…

Через минуту мы уже замахнули по первой рюмке. Напиток!.. Амброзия, боги на Олимпе обзавидуются. Я по максимуму просмаковал послевкусие, Петя тоже был впечатлен, о чем мне и поведал. Я подмигнул:

— Говорил тебе, благодарить будешь! Ну, давай повторим… Кстати, что-то я Антоныча давно не вижу. Куда он делся?

Так я постепенно хотел вывести приятеля на разговор о разных соседях по общаге.

— Да он ведь к супруге съехал. Где-то на Таганке, — сказал Петя, жуя зеленое яблоко. — Но здесь номер за собой оставил. Платит за него.

— Ты смотри! Надо же…

— У богатых свои повадки, — тонко ухмыльнулся Волков…

…Через полчаса мне пришлось признать, что план не оправдал себя. Я-то был как огурчик, а Петя назюзился, осовел, стал явно тяготеть «в люльку». К психологическому анализу оказался непригоден. Развезло, говоря попросту.

Я, впрочем, досадовать не стал. Первый блин комом — нормальная жизненная ситуация. Будут второй и третий. Коньячные эндорфины прекрасно разогрели меня, вдохновили, можно сказать. И я с удовольствием отметил, что еще на пару рюмок на двоих в бутылке есть… А потом меня ждет Катя на всю ночь.

— Давай, Петропавловск, вонзим еще по одной!

— Мне последнюю… — с трудом проворочал языком Петя. — И я того… на боковую. А ты уж финишируй сам…

От таких слов я еще больше воспрянул духом.

— Как скажешь, дружище! Но эту порцию под звон бокалов, святое дело.

И мы дружно выпили. Не успел я продышаться роскошным жарким амбре, как в дверь довольно деликатно постучали.

— Открою, — сказал я.

Стук повторился, но я уже был у двери.

— Иду! — и распахнул ее…

Глава 11

ГЛАВА 11

Вот это сюрприз!..

Радостно улыбаясь, передо мной стояли мама с сестрой. В руках объемистые сумки и пакеты.

— Привет! — воскликнула Юля.

Юля — это понятно сестра, она младше меня на шесть лет. А маму зовут Алевтина Ивановна. Ей сорок девять.

— О, здравствуйте! Заходите, заходите!..

Я стал сама предупредительность и обходительность — а в недрах сознания мысли понеслись лихорадочно: что делать⁈ Бухой сосед… Голая девка… Это аспирант Зимин так покоряет научные просторы и вершины… Ага…

Ладно! Хороших решений нет. Принимаем лучшее из худших.

— Мам, вы извините… Пока вот пройдите в эту комнату.

Мамины глаза немедленно округлились:

— В какую?

— Да вот, в соседнюю. У меня… ну, у меня гостья. Есть. Я ее сейчас вежливо попрошу на выход, и зайдем ко мне.

В мамином взгляде осознание происходящего сплелось с нарочито-педагогическим вызовом:

— То есть? Юра, я не очень понимаю…

Разъяснил не я, а Петя. Пошатываясь, он возник в прихожей:

— З-здравствуйте… Очень приятно познакомиться…

— Да, мам, — подхватил я, — и ты, Юль, тоже… Познакомьтесь! Это Петр Волков, мой коллега. Сдал кандидатский минимум по философии, — вдохновенно соврал я. — Серьезное достижение! Отметили.

Петя хоть и бухой, а смекнул, как надо действовать.

— Д-да! — подтверждающе мотнул он головой, но от этого движения малость потерял равновесие, взмахнул рукой…

И нечаянно ткнул ей в мою дверь, которую я не запирал.

От толчка дверь открылась…

Как нарочно рядом оказалась не Юля, а мама, интерьер моей комнаты возник перед ее взором. И перед моим тоже.

Катя спала самым сладким сном и, видимо, под теплым одеялом ей стало жарко. Уютно свернувшись в клубочек, она одеяло скомкала, наполовину сдвинула, и перед нами предстало дивное зрелище в виде голенькой и прехорошенькой девичьей попы.

— А-а… — только и произнесла ошарашенная мама, но здесь уж я твердо взял бразды в руки:

— Так! Мама, Юля, сюда пройдите, пожалуйста. Петь, прими гостей на три минуты!

— Пр-рошу… — с запинкой пригласил Волков. А я шагнул к себе, прихлопнув за собой дверь, успев услышать Юлины слова:

— Ну мам, ну чего ты?.. Ну, девушка у него, это же нормально… — очевидно, в мою защиту.

Катя умильно спала, но мне пришлось прервать ее сновидения.

— Катерина! Катя!

— А-а?.. — она не сразу проснулась. Ну, оно и понятно, отодрал я ее знатно. После такого перетраха спи да спи, как ежик зимой.

Тем не менее, я быстро вернул красу-девицу из сна в реальность.

— Катюша, — сказал я ласково, — ты извини, ко мне внезапно родные приехали…

— Кто?..

— Мама с сестрой. Поэтому вынужден тебя потревожить. Ночное рандеву откладывается. Ничего не поделаешь. Форс-мажор!

Катя вскочила голышом, волшебно проведя нагими прелестями по моим мужским струнам:

— Ой, да конечно! Что ты! Бегу! — и оделась так стремительно, что я едва глазом успел моргнуть. Обняла меня, крепко прижалась…

— Потом приходи, — успел шепнуть я. — Всю ночь будем спать в обнимку…

Она рассмеялась, чмокнула меня в щеку и вышмыгнув из блока, почти побежала — я слышал, как спешат и затихают ее шаги по коридору. Улыбнулся, вернулся в «трешку».

Петя пытался быть светским кавалером, что получалось у него с нюансами. Естественно, он затеял речь о том, что знал лучше всего, то есть о теме своей диссертации. Увы, точную формулировку я не вспомню, но что-то связанное с кейнсианством. Его применение в современной российской экономике — что-то вроде того. И сейчас он развлекал дам следующими пассажами:

— Понимаете, основное противоречие между кейнсианством и монетаризмом понятно и ребенку! Если умело разъяснить, конечно. В сущности, здесь и противоречие-то мнимое… Да вот позвольте: могу раскрыть вам его на самом элементарном примере. Просто представьте деревенский рынок. Стоят бабушки, торгуют огурцами, помидорами, укропом, петрушкой…

В глазах Юли мелькала досада. Ей, студентке медучилища, будущему фельдшеру, слушать такую херню, понятно, было ни к чему. У мамы же лицо было удивленное, но и почтительное. Столь продвинутый монолог, похоже примирил ее с затрапезным видом оратора. Да, выпил, конечно, ну да что ж теперь! Со всеми случается. Зато умный, это же видно!..

Я прервал научно-популярную лекцию:

— Все это очень интересно, Петр, но потом объяснишь. Уж извини, я своих заберу!

— Да-да, конечно!.. Очень приятно было познакомиться.

— Нам тоже… — с некоторой манерностью протянула мама. Видно было, что Петя произвел в целом благоприятное впечатление.

— Мама, Юля, прошу ко мне! Петь, можно у тебя варенье взять взаймы?

— Так у нас есть! — спохватилась мама. — Мы же привезли… — тут она чуть запнулась, — вам гостинцы! Вот, ребята, возьмите!

— Нет-нет! — вдруг азартно вздыбился Петя. — Возьмите! Мне особенно хочется вас угостить!.. Вот!..

Он вскочил, малость пошатнулся, но все же достиг встроенного шкафа, и чем-то так загремел в нем, что я даже напрягся: а ну как сейчас полетит посуда на пол!.. Но сосед справился с задачей, извлек полупустую банку с клубничным:

— Прошу! Попробуете и, с позволения сказать, не оторветесь. Гарантирую!

Все это было произнесено с излишним нетрезвым пылом, и я решил, что соседа надо бы вежливо охлаждать.

— Да-да, Петь, спасибо, принимается. Мы пойдем. Ну, идемте, дорогие родственники, время не раннее, Петру надо и отдохнуть…

Женщины встрепенулись, встали, и проводив их в свою комнату, я быстро заскочил обратно:

— Слушай, Петрашевский! Я их у себя спать уложу, а сам к тебе. Можно? На свободной койке перекантуюсь.

— Да какие вопросы! Я дверь закрывать не буду. Сейчас завалюсь.

— Ты коньячок-то допей. В подушку сновидений.

— Не, — отказался Петя. — Если что, пусть останется. Завтра оскоромимся.