Новогоднее утро с… Бандосом! - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 3

– Ты издеваешься? – мой голос вибрирует от возмущения. – Пьяные отморы обнесли кого-то. Тут и так все ясно. – фыркаю, пролистывая документы. – И ты реально думаешь, что мне не на что потратить время?

– Значит, проблем не будет? – Стас невозмутимо приподнимает бровь – Результат нужен как можно быстрее. Давят сверху.

– Я закрою это дело к утру, – захлопываю папку. – Готовь документы на перевод.

Стас кивает и как-то подозрительно усмехается.

– Конечно. Сразу, как вагоны найдешь.

Какие нахрен вагоны? Снова открываю дело и читаю внимательнее. Увели два вагона с железнодорожной станции. Это что шутка такая? Но Волков совершенно серьезен.

– И что в них?

– Новогодние игрушки, – невозмутимо улыбается, а я чувствую, как ловушка моя захлопывается. Все же годила в какую-то западню.

– Так, подожди… Ты хочешь сказать, что кто-то обнес вагоны с елочными игрушками? – начинаю понимать, что это не просто «обычное дело».

– Именно так. И кто-то за это получит премию, если вернет их вовремя.

– А если не вернет?

– Тогда Новый год для тебя тоже будет без гирлянд, но с очень длинным дежурством, – он усмехается, а я закатываю глаза.

– Станислав Михайлович, как же я обожаю ваши способы поднимать боевой дух, – говорю я с сарказмом. – Вот знаешь, как испортить праздник.

– Работай, Лен, – подмигивает мне и буквально исчезает за дверью, оставляя меня наедине с последним делом и очень странной перспективой.

И вот сижу я, смотрю на фотографии вагонов и пытаюсь понять, кто на самом деле украл эти гребаные игрушки и зачем. И, самое главное – чувствую, что в этом деле не все так просто. Что-то здесь слишком гладко… и слишком подозрительно. Черт, похоже, это дело куда сложнее, чем я думала… Ладно, и не с таким справлялись. Что тут у нас от криминалистов?

Глава 3 Охотник

«Дзынь, дзынь, дзынь» – звенит в башке. Как тяжело. Нахрен мы столько пили?

«Я больше ни-ни» – нагло вру своему организму, надеясь, что дебилы без чувства самосохранения сейчас наиграются с кнопкой и свалят, а я смогу нормально выспаться.

Звонок повторяется. Вздохнув, сдавливаю пальцами пульсирующие виски. Раньше не замечал, что у моего дверного звонка такой громкий и мерзкий звук.

Зачем мне вообще дверной звонок? Не помню, чтобы кто-то из своих им хоть раз пользовался. Шлюхам и курьерам я открываю сам, а чужие ко мне заходят очень редко. Наверное, аура отпугивает, как в сказках про мрачный лес, когда герой покрывается мурашками при виде темных кривых стволов старых деревьев и зловещего тумана.

Мда. Похоже, в вискаре было что-то тяжелое. Мой пьяный мозг генерирует полнейший бред, а дебилы за дверью снова давят на кнопку звонка.

– Да черт бы вас побрал! – Сжимаю зубы.

Звонок сменяется очень настойчивым стуком. Кажется, по моей двери бьют ногами. Охренели что ли? Кто там такой бессмертный?

Скатываюсь с кровати на пол, смачно шлепнувшись голым торсом о паркет. Поправляю трусы, съехавшие с задницы, и едва продрав глаза, чтобы не собрать все косяки, иду открывать.

Передо мной два незнакомых мужика. Один в кожанке с меховым воротником, а второй напоминает небритый платяной шкаф – высоченный, широкий, с щетиной на щеках. Моя интуиция еще не протрезвела, а от наркоманского бреда в мозгах становится смешно, только эти двое моего веселья не разделяют. Ну да, не все же вчера столько пили.

– Я никого не вызывал… вроде, – хмурюсь, пытаясь хоть что-то вспомнить, но вчерашний вечер в моей памяти сохранился лишь короткими отрывками.

– Мы обычно сами приходим, – заявляет мужик в кожанке и сует мне в лицо корочку.

Продрав глаза, читаю: «Марьянин Максим Олегович. Старший оперуполномоченный…»

Э-э-э… забавная обезьянка в моей голове стучит круглыми железными штуками, никак не вспомню название. Пить, наверное, надо все же меньше.

– Заинтриговали, парни, – кошусь на «платяной шкаф».

– Никакой интриги, – Марьянин делает шаг ко мне. – Дарьял Виданович Сафин, вы арестованы по подозрению в краже вагонов состава № 3443…

Че, мля?! Какие вагоны я украл? Что они несут? Мы точно вчера только пили? Потому что обычно таких приходов с похмелья у меня не случается. Я начинаю сомневаться в собственном психическом здоровье, а в голове по-прежнему туман и никаких разумных объяснений происходящего.

– Стоп, мужики. Стоп! – Повышаю голос, прерывая опера. – Если это розыгрыш, то мне не смешно.

– Нам же заняться больше нечем, – отзывается «шкаф», – как искать вагоны вместо того, чтобы елку дома с женой наряжать.

– С женой дома надо заниматься другими делами, – вырывается у меня. Взгляд «небритого платяного шкафа» темнеет, ладони сжимаются в крупные кулаки. – Ладно-ладно, извини, – поднимаю ладони вверх. – Так кто вас прислал? Ворон?

Марьянин хмурится, затем странно хмыкает и закатывает глаза. Похоже, эти двое знакомы, только вот ордер, который впихивают мне в руки, не похож на розыгрыш от друзей. Я в документах разбираюсь достаточно, чтобы отличить подлинник от подделки, и мне больше не весело.

– Парни, у меня только один вопрос: вы у меня в квартире что искать собираетесь? Пропавшие вагоны?

Майор неожиданно усмехается. Пропускаю обоих оперов в квартиру. Бред же. Как я мог стащить два вагона! Это же, мать его, ВАГОНЫ, а не часы в ювелирном. Какая-то невнятная дичь.

«Шкаф» уходит за понятыми.

– Штаны надень, – кивает на мои трусы майор.

– Я все равно не понимаю, что вы хотите тут найти, – отвечаю ему.

– Улики, – Марьянин идет за мной в единственную жилую комнату.

Следит за тем, чтобы я оделся и ничего не выкинул. Смешно. Если я захочу что-то сделать, они нихрена не поймут. Парни, вероятно, не знают, к кому пришли. Я – хороший мальчик, пока мне интересно, что происходит. И мне действительно интересно, что за прикол с этими вагонами и кто решил меня так подставить.

Народу в моей квартире становится больше. Понятые, соседи, смотрят на меня так, будто видят впервые. Скорее всего так и есть. Хорошего охотника от плохого отличает не только умение стрелять и выслеживать добычу, но и отлично маскироваться. В моей работе умение быть «хамелеоном» имеет огромное значение. Я точно знаю об этих людях больше. Например, полноватая Арина преподает в педагогическом колледже и каждый день в восемь вечера выгуливает своего рыжего кота, а высокий и худощавый Эрнест – жалкий подкаблучник, который не от хорошей жизни с женой завел себе аж двух любовниц, и все три женщины содержат этого «несчастного» задрота.

Опера профессионально ищут. Снова ищут. Еще ищут. Вагонов нет, уже хорошо, значит я еще не совсем крышей поехал. Ощупывают мое барахло. «Шкаф» хмурится, лезет в один из карманов.

– Если ты нашел там сто баксов, оставь себе, – прислонившись к стене между двумя комнатами, ухмыляюсь я. Соседи неодобрительно на меня косятся, а этот чел вынимает из кармана моей куртки две игрушки, больше похожие на мужские причиндалы из секс-шопа, только с веселыми блестками на мошонке и милыми, разноцветными ленточками.

– Макс, я нашел! – Голосит опер. – Понятые, прошу обратить ваше внимание. В кармане куртки подозреваемого обнаружены эротические елочные украшения, точно такие же, как были в пропавших вагонах.

Я стекаю по стене в диком, истерическом гоготе. Сажусь на пол, стучу об него пятками и ржу. Такого цирка я еще не видел.

– Порноигрушки? Серьезно? – Отсмеявшись, смотрю на оперов снизу вверх.

– Дарьял Виданович, вам придется проехать с нами, – официально сообщает мне старший.

– Лучше бы вы нашли вагоны, – бормочу себе под нос.

– Если ты расскажешь нам, где они, всем будет проще, – догоняет меня голос «шкафа».

– Мне теперь самому интересно. Пять минут и я буду готов.

Одеваюсь, спокойно иду вслед за ними к машине. Пока плетемся по заснеженному городу, гоняю в голове нашу вчерашнюю пьянку. Ничего. Даже никаких ассоциаций пока. Откуда взялись эти игрушки? Каким боком я оказался причастен к исчезновению вагонов? И, главный вопрос все тот же: зачем мне два вагона с елочными украшениями, да еще и в форме члена, если я даже не отмечаю этот дебильный праздник?