Время жестоких чудес - Лунин Артем - Страница 16

В черной воде светилось что-то, казалось, на непредставимой глубине открыл единственный глаз Повелитель Горькой Воды.

– Здесь сеть…

Джо повел шестом, вытаскивая к поверхности невидимую сеть. Большая, весом с Рыжку, и почти такая же мохнатая рыба заплескалась. Ловко орудуя шестом, Джо намотал сеть на добычу и отпустил: не твое – не трогай. Белое пятно снова ушло на глубину.

– Значит, люди живут и здесь, – сказала Кати.

– Может быть, сеть поставили соседи? – спросил Алек.

– Думаешь, они ловят рыбу так? Еретикам достаточно слово сказать, чтобы сомы сами прыгали в лодку, – усмехнулся невидимый в темноте Макс.

Кати судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы, услышав запретное слово, но ничего не сказала. Джо окунул шест в воду, чтобы замерить глубину, дерево звонко стукнуло в дно.

Охотник шел перелесками. Он чувствовал запах большого зверя. Лесной бык… Дерек едва не вступил в кучу навоза. В деревне будет мясо.

Посторонний звук донесся до увлеченного охотой подростка. Рик остановился, сглотнул слюну. Хотелось свежей горячей крови, хотелось сырого мяса. Бык отдыхал где-то в зарослях, недалеко, недалеко, совсем близко…

Дерек резко выдохнул, вышвыривая из сознания звериное. Волк улегся в темноте души, глухо ворча, посверкивал зелеными глазами. Человек круто повернул и мягким охотничьим шагом побежал к реке.

Плеснула крупная рыба. Дерек подумал о сети во второй протоке. Наверняка что-нибудь попалось. При мысли о сочных ломтях жареной рыбы – или даже сырой – заурчал живот.

Голод и рыба могли подождать до утра. Другие звуки привлекли внимание охотника. Ночной лес не молчит, он полон жизни и звуков.

Над водой тянулись белесые жгуты тумана. Звук повторился – удар дерева о камни дна.

Люди.

Перестав таиться, Рик крикнул в темноту:

– Эй, на лодках! Какого тролля вы делаете на моей земле?

Послышалось испуганное восклицание, гавкнула собака, захрустела галька под шестом. На лодках гомонили вполголоса, ему отвечать не спешили. Рик сдвинул брови. Это еще кто такие? Услышав скрип натягиваемого лука, он проворно нырнул в кусты.

– Вы что, сдурели?! Это же я, Дерек!

Он недоуменно слушал, как в лодках спорят яростным шепотом. Потом ему соизволили ответить:

– Дерек, эй?

– Кто вы такие?

– Мы… Ну, я Макшем, и со мной… друзья.

– Из какой вы деревни?

– Из Трех Островов.

– Не слышал о такой. Это далеко?

– Далеко.

– Что вы здесь делаете, на моей земле?

– Мы на воде, а не на земле, – резонно ответил другой голос.

– Что вы здесь делаете, на моей воде?

– Плывем, – ответил тот же голос.

– Куда?

– На запад.

Беседа, ставшая похожей на разговор сумасшедших, прервалась, участникам надо было собраться с мыслями.

– Чего там плещется? – крикнула темнота.

– Рыба, – ответил Макс.

– Большая? – оживился голос.

– Большая.

– А! Плывите сюда. Погодите, вы же не знаете, я кину вам веревку… Ловите!

Свистнуло, рядом в воду что-то упало. Макс попытался дотянуться до веревки, чуть не перевернул лодку. С третьей попытки ему удалось зацепить веревку крюком на шесте. Лодка качнулась и споро пошла к берегу. Потом Дерек ловко накинул петлю прямо на носовое украшение второй лодки. Избавленные шагнули под сень того леса.

Дерек с удивлением смотрел на беглецов.

– Вы забрели в наши охотничьи угодья. – Он говорил на команэ с резким четким выговором, но не имперским, а другим, такого никто из беглецов раньше не слышал.

– Извините, мы не знали, что это ваша земля.

– Ладно, вы издалека, могли и не знать. – Дерек запрыгнул в лодку, оттолкнулся.

Оставшись одни на берегу, Избавленные переглянулись. Не такого приема они ожидали.

Дерек обернулся споро, вышвырнул из лодки мохнатую рыбину.

– Йуф, насилу выпутал… Разводите костер, – распорядился он. – Сначала ужин, разговор потом.

При неверном свете костра они смогли наконец как следует разглядеть Дерека. Худой и крепкий загорелый юноша, старше Алека, старше Макса, ровесник Мо. Выгоревшие волосы, убранные в хвост, серые глаза. Обычный деревенский парень… Кати украдкой осенила его Знаком, но Дерек спокойно продолжал потрошить рыбу, не собираясь исчезать или превращаться в чешуйчатое чудовище.

Шкура рыбы, распятая на веточках, сушилась над костром, Дерек разложил в углях крупные куски, завернутые в листья злодейки. Над лесом поплыл сладкий запах, беглецы стали глотать слюну. Наконец Дерек выкатил из углей обгорелые свертки, стал разворачивать:

– Отведаем, что послала река от щедрот своих…

Алек расстегнул пряжки перевязи меча, тот лег так, что рукоять оказалась под рукой. Избавленные помедлили, Макс первым взял истекающий жиром ломоть, сорвал ароматные листья злодейки, вонзил зубы, обжегся и зашипел.

Они набросились на еду так, словно голодали целую неделю. Плевали кости в огонь, урчали, чавкали. Рик молчал, дожевывая предложенный хлеб. Хлеб был вкусный.

Парень, который стал есть первым, первым и окончил, вытер испачканные жиром пальцы о траву и посмотрел на него:

– Твоя деревня далеко?

– День пути, если не торопиться.

– На запад?

Девушка, утолив первый голод, отошла от костра, вернулась с охапкой листьев, поставила в огонь маленький котелок. Запахло смородиной и чернолистником. Из мешочка появились палочки кленового сахара. Глотая горячий отвар, Дерек бросал любопытные взгляды на Избавленных. Оттягивать дальше было просто невежливо.

По молчаливому согласию остальных разговор начал Макс…

Дерек почесал макушку. История, конечно, странная, но и жизнь вообще непростая штука…

Он помолчал и наконец сказал извиняющимся тоном:

– Это надо обкашлять со старшими. В Поконе – это наши законы – сказано, что Мечта должна принять вас на первое время.

– Мечта? – хором переспросили беглецы.

– Так называется наш поселок. Это очень старое слово, понятия не имею, что оно означает… – Он помолчал. – Я сразу понял, что вы не воличи.

– Кто?

– Так мы называем себя.

Радоничи мало что знали помимо своих земель, но Кати встрепенулась:

– Воличи? Союз вольных племен, которые живут на краю земли?

Дерек сдержанно засмеялся.

– Мечта вовсе не стоит на краю земли, за ней лес, потом горы, закрывающие полнеба… великие леса, а дальше Большая Горькая Вода, такая широкая, что другого ее края не видно даже в самую сильную зрительную трубу…

Голос его изменился, стал торжественным и напевным.

– Ты сам там был? – спросил Макс. Охотник моргнул.

– Нет, конечно, так гласит древнее Слово, – со смущением сказал он. – Старый Майнус врет, что был и даже плавал по Горькой Воде, да еще Питер в позапрошлом ходже дошел до гор…

– А что такое зрительная труба? – спросила Кати.

– Это особая труба, у нее внутри куски стекла, которые, если в них посмотреть, приближают далекое.

– А Большая Вода в самом деле горькая? – с сомнением спросил Джо.

– Старый Майнус говорит, что Вода такая горькая, что из нее даже пить нельзя, и те, кто рискует путешествовать по ней, вынужден брать с собой запас пресной воды.

– Сколь дивный мир создал Господь, как много в нем чудес, – тихо запела Кати. Голос у нее был красивый, мягкий. Рик вздохнул восхищенно:

– Как ты… здорово… Сама придумала?

– Нет, конечно. – Кати удивленно смотрела на него. – Это же священный химн!

– Священный? Никогда не слышал, чтобы священники сочиняли химны…

Беглецы и охотник по очереди удивляли друг друга. Быстро выяснилось, что некоторые слова в Мечте означают совсем не то, что в Трех Островах или в Больших Порогах. Какие-то понятия были незнакомы Дереку, например, в Мечте не знали курения джега, курили только тоник, свернутый в сигары. Когда беглецы вытащили трубки, он тут же загорелся попробовать, с силой втянул в себя дым, вытаращил глаза и долго кашлял. Из уважения к чужим обычаям Избавленные больше не курили. Макс сказал, что джеговый дым отгоняет злых духов, охотник поинтересовался, кто это такие.