Обнажённый Бог: Феномен - Гамильтон Питер Ф. - Страница 75

Южная Африка: — Ну что ж. Вы сейчас хозяин положения. Но если вы не справитесь с Декстером за десять дней, то я проголосую за изоляцию его, где бы он ни находился. И тогда посмотрим, сможет ли он уклониться от ядерного заряда так же хорошо, как от сенсорного датчика.

Заседание завершилось. Западная Европа попросила Северную Америку, Военную разведку и Ореол не отключаться. Естественные союзники в вечном противоборстве в вопросах внутренней политики Би7, они немедленно согласились. Европеец настроил программу, согласно которой все они разместились в его гостиной и стали виртуальными гостями, прибывшими к нему на выходные.

— Все будет против вас, — предупредил Ореол. — Они счастливы, что вы взвалили на себя ответственность за охоту на Декстера. Пока он существенного урона не нанес, но стоит ему обнаглеть, и они от вас отвернутся.

— Это все Южная акватория, маленькая лгунья, — пожаловалась Северная Америка. — Говорит, что я должен взорвать Нью-Йорк! Что она о себе воображает?

— Она всегда отличалась прямолинейностью, — заявил европеец. — Мы же не первый год ее знаем. Вот почему я так ее и люблю. Она позволяет мне ощущать свое превосходство.

— Какая она ни есть, неприятностей она нам еще много доставит, — заявила Военная разведка.

Европеец подошел к высокому, открывающемуся в сад окну и впустил в гостиную двух лабрадоров.

— Знаю. Поэтому и считаю сегодняшний день обнадеживающим.

— Обнадеживающим? — изумилась Северная Америка. — Вы не шутите? У меня по Нью-Йорку бегает этот ублюдок Декстер…

— Вот именно. У него что-то пошло не так. Он стоял на карачках, когда его обнаружили сенсоры, и исчез через несколько секунд. Его засекли. Еще один факт в нашу пользу.

— Может, и так, — сказал Ореол. (Он очень в этом сомневался.)

— Хорошо, — сказала Северная Америка. — Что дальше?

— Вам необходимо сделать две вещи. Закройте движение поездов через сорок минут.

— Через сорок минут? За это время и след его простынет.

— Да. Как я уже говорил, он понял, что мы его засекли. Мы должны его уверить, что отстаем от него на пять шагов. Поэтому закройте движение поездов. В Нью-Йорке его уже нет, так что все это не имеет значения.

— Вы надеетесь?

— Я знаю. Раз его засекли, выход у него был один: уехать как можно быстрее. Нью-Йорк отныне для него закрыт. Он, вероятно, выбрал самый короткий маршрут, полагая, что полиция немедленно закроет движение, но это исключено.

— Хорошо. На сколько времени вы хотите их закрыть?

— Это уже второй вопрос. Мы должны исходить из предположения, что он уехал. Тем не менее здесь он наверняка оставил группу одержимых. Вам необходимо найти их и уничтожить. Пока вы проводите эту операцию, держите Нью-Йорк закрытым. Лучше всего изолировать друг от друга отдельные купола.

— Вы и в самом деле думаете, что он этим занимается?

— Да. Он хочет нанести максимальный урон планете. Вместе с приспешниками он постарается заразить как можно больше аркологов. А потом они выйдут по его приказу на улицы, и пошло-поехало.

— AI осуществляет мониторинг за электроникой аркологов.

— Да. На Кулу и других современных планетах это эффективно, но ведь мы с вами знаем, что в наших старых районах это не так. У нас миллионы старых систем, не слишком надежных. AI — хороший сторож, но не слишком на него полагайтесь. Лучший источник, который есть в нашем распоряжении, — секты.

— Секты?

— Ну разумеется. Этих идиотов не надо даже заставлять, они без всякого принуждения поддержат одержимых. Декстеру это известно, поэтому он к ним и отправится.

— Хорошо. Я займусь этим.

— И все же что вы намерены делать? — спросил Ореол у Западной Европы.

— То же, что и ранее. Постараюсь устроить встречу. Нужно подослать к нему наших людей, когда он видим и, следовательно, уязвим.

— Чем мы его сможем уязвить?

— Если он будет находиться в открытом пространстве, ударим по нему с платформ. Или же, если наш связной к нему подберется, попробуем электрошок или повреждение памяти.

— Повреждение памяти?

— Да, — вступила в разговор Военная разведка. — Разведка полагает, они могут убить души, запустив вирус в мозг одержимого. Он имеет действие, противоположное дидактической памяти. Сейчас они занимаются его разработкой.

Европеец почесывал живот лабрадору, собака с удовольствием разлеглась на ковре.

— Постарайтесь не затягивать, — обратился он к Ореолу.

— До конца недели не справимся, — предупредила Военная разведка.

— Понимаю. Постараюсь к этому времени организовать перехват.

— Как идут дела в этом направлении? — спросил Ореол.

— Связь с Беннет скоро будет налажена. Не уверен насчет девочек Кавана. Это рискованное предприятие, к тому же случайное. Но я над этим работаю.

Луиза просидела над комнатным процессором целый час, но ни к чему не пришла. Справочник дал ей много сведений о Беннет (173364 — с тех пор, как та удалила одержимого), но как они ни старалась связать их с Квинном Декстером, результат получался отрицательным. Она старалась изо всех сил припомнить, что говорил Декстер в ангаре на Норфолке. Беннет была женщиной. Это Луиза помнила. И Декстер сказал, что она ему сильно навредила. Что-то в этом роде.

Все эти факты должны были как-то соединиться. В этом она была уверена. Но как это сделать при полном отсутствии способностей к программированию? И опять вернулась к мысли, посетившей ее в такси. Идея эта приобретала в ее глазах все большую привлекательность.

«Почему бы и нет? — думала она. — Что уж тут такого опасного в нейросети? Вся Конфедерация пользуется ею. И у Джошуа она есть. Один только Норфолк против нее возражает». Она подняла руку и посмотрела на медицинский нанобраслет. На Норфолке его тоже запрещали, а он ей сейчас при беременности здорово помогает. Последний довод ее окончательно убедил. Луиза улыбнулась: решение добавило ей храбрости. «Отныне я должна брать ответственность на себя. Если на Земле нейросеть мне поможет, я просто обязана ее приобрести».

Из отеля они пока еще не выходили. Завтрак им подали прямо в номер. Женевьеву раздражало собственное безделье. Она хлопнулась на кровать и взялась за блок. И тут же ее окутал лазерный туман, по дисплею заскакали фантастические животные, подчинявшиеся всем ее командам.

— Джен?

Дисплей погас. Женевьева, моргая, смотрела на сестру, стараясь поймать ее в фокус. Луиза была убеждена: увлечение электронными играми вредно для зрения девочки.

— Что?

— Мы сейчас уходим. С этим блоком мне не справиться, поэтому я решила приобрести нейросеть. — Ну вот, она сказала это вслух. Теперь уже пути назад нет.

Женевьева смотрела на нее широко открытыми глазами.

— Луиза, ты это серьезно? Нам ведь не разрешают.

— Нам не разрешали. А сейчас мы на Земле, вспомнила? И здесь можно делать все, что захочешь, были бы деньги.

Женевьева склонила голову набок. На лице ее появилась обаятельнейшая улыбка, которая Луизу ничуть не обманула.

— Луиза, а мне можно такую же? Ты же знаешь, когда мы вернемся домой, мне не разрешат ее приобрести.

— Мне очень жаль, но ты еще не взрослая.

— Взрослая!

— Джен, не спорь. Ты и сама это прекрасно понимаешь.

Она топнула ногой, кулачки гневно сжались.

— Это несправедливо! Нет, нет! Ты всегда меня дразнишь, потому что я младше тебя. Задира!

— Я тебя не дразню. Тебе ее нельзя иметь, ведь твой мозг еще растет. И к нему нельзя подсоединиться. Я узнавала. Это запрещено, потому что разрушает клетки детского мозга.

— Не хочу быть маленькой.

Луиза прижала к себе девочку и подумала, что с тех пор, как они покинули родину, она часто ее обнимала. Дома они к таким нежностям не были приучены.

— Когда-нибудь и ты повзрослеешь, — шепнула она, уткнувшись во взлохмаченные волосы сестренки. — Когда вернемся домой, все будет по-другому.

— Ты так думаешь?