Искупление варвара (ЛП) - Диксон Руби - Страница 3

— Если ты попытаешься укусить меня, я снова усыплю тебя и удалю хирургическим путем все твои зубы, — говорит она сухим голосом. У нее морщинистые руки и лицо, и она не выглядит дружелюбной. — Поняла?

Я плотно прижимаю ноги к телу и съеживаюсь на столе, на котором сижу. Я оглядываю комнату в поисках чего-нибудь знакомого, но я здесь одна. Других людей нигде не видно, и я не узнаю это место.

Синяя женщина заканчивает сканирование меня.

— Ты обезвожена и недоедаешь. Я сделаю тебе укол, который восполнит часть недостающих электролитов и обеспечит некоторыми витаминами, но тебе нужно убедиться, что ты ешь достаточно.

Я просто смотрю на нее, крепче обхватив колени.

— Верно. Они сказали, что ты неразговорчивая. Это делает мою работу такой увлекательной, не так ли? — Она качает головой и смотрит на электронный блокнот, набирая команды. — У тебя также есть кишечные паразиты. Могу я дать тебе что-нибудь, чтобы убить их, или ты хочешь оставить их себе?

Оставить их себе? Кто, черт возьми, стал бы хранить в себе паразита? Я пристально смотрю на нее.

Она пожимает плечами.

— Я слышала и о более странных вещах. Ладно, я дам тебе таблетку, которая их убьет. Ты можешь сама выбрать, принимать ее или нет. — Она подходит к другой настенной панели и нажимает несколько кнопок. Пара таблеток со звоном ложатся в маленький металлический стаканчик. — Я бы также порекомендовала хороший скраб и обезжиривание, так как ты довольно грязная, но это только мое мнение. — Женщина поворачивается и протягивает мне стаканчик в ожидании.

Я хочу выбить это у нее из рук, но… Я также не хочу, чтобы у меня были кишечные черви. Я колеблюсь, а затем хватаю таблетки, запихиваю их в рот и быстро проглатываю.

— Хорошо. Это было не так уж трудно. — Она бросает на меня быстрый взгляд и откладывает блокнот. Она постукивает по своему запястью и говорит в него, меняя языки. Я не могу разобрать, что она говорит, но мгновение спустя дверь в пустую, странную комнату, в которой я нахожусь, открывается, и входит молодой голубокожий парень.

Он машет мне рукой.

— Следуй за мной, пожалуйста.

Я перевожу взгляд с него на женщину. Я не уверена, что хочу идти с ним. Женщина выше меня и крупнее, но у меня больше шансов уложить ее, чем его. Самец почти в два раза больше меня.

— Я бы не стала этого пробовать, — говорит женщина. — Я не снимала с тебя шоковый ошейник. — Ее улыбка тонкая и невеселая. — Я не глупая.

Я протягиваю руку, и, конечно же, ужасный ошейник все еще у меня на шее. Я чувствую еще один прилив беспомощного гнева. Я бы зарычала на них, если бы думала, что от этого будет хоть какая-то польза. Однако, когда эта штука включена, они могут вырубить меня одним нажатием кнопки. Я ненавижу их. Я ненавижу это.

Я ненавижу этих голубокожих инопланетян, которые притворяются милыми, но их глаза остаются по-прежнему холодными. Это похоже на то, что они стараются быть вежливыми, но в них нет настоящей заботы.

Мужчина указывает на дверь.

— Да ладно тебе. Я не собираюсь просить тебя снова.

Я соскальзываю со стола и встаю на ноги, и замечаю, что на мне надето что-то вроде тонкого бумажного халата, как в кабинете врача. Это первый предмет одежды, который у меня появился почти за год, и он странно ощущается на моей коже. У меня начинается зуд, и я осознаю, насколько я грязная.

Впрочем, это не имеет значения. Пока что я останусь грязной. Грязная в безопасности. Никто не хочет прикасаться к грязному.

Большой рогатый самец делает еще один нетерпеливый жест в сторону двери, и я поспешно двигаюсь вперед, мои шаги шатаются. Я чувствую легкое головокружение, и в голове у меня пульсирует. Я вхожу в темный, недружелюбно выглядящий коридор, который, кажется, полностью сделан из металла. Это напоминает мне что-то из фильма о космическом корабле. Мой покупатель хватает с полки небольшой сверток, а затем жестом показывает, чтобы я следовала за ним.

Я так и делаю, потому что не знаю, есть ли у меня другие варианты. Только не с надетым шоковым ошейником. Я не возражаю против небольших шлепков шоковой палкой, потому что они мягкие, и в большинстве случаев это того стоит. Укусить рабовладельца? Разряд тока стоил того. Выбить еду из рук придурка-охранника? Разряд тока стоил того. Но электрошоковый ошейник не из мягких. Я видела, как у большого раба-человека-ящерицы расплавились мозги и потекла кровь из носа после того, как его слишком много раз ударили шоковым ошейником. После этого я научилась бояться ошейника.

Страх — мощный мотиватор для раба.

Мужчина ведет меня по нескольким извилистым коридорам, а затем стучит по настенной панели. Дверь открывается, и внутри я вижу других людей. Они все сбились в кучу в комнате размером с мою старую спальню на Земле. Все одеты в бумажные халаты и накинули на плечи одеяла. Мужчина протягивает мне сверток — вероятно, мое одеяло — и жестом показывает, что я должна присоединиться к остальным.

— Нам потребуется около двух дней, чтобы добраться до места назначения. Вам всем нужно оставаться здесь и вести себя тихо. Мы принесем вам поесть. Вон за той дверью находятся удобства. — Он указывает на узкую каморку в стороне.

Гейл похлопывает по свободному месту рядом с собой, и я подхожу ближе.

— Ты забираешь нас на Землю? — спрашивает Гейл со спокойной уверенностью в голосе. Она по-своему храбрая.

Самец фыркает.

— Нет. Тебе же сказали. Земля под запретом. Я не знаю, как им удалось незаметно проникнуть в зону, чтобы схватить вас, но нас наверняка засекли бы на радаре и посадили в тюрьму. Вы не вернетесь. Мы отвезем вас в другое место.

Одна из других девочек — розоволосая Брук — начинает плакать. Кейт крепко обнимает ее и гладит по плечу, и на их лицах читается беспокойство.

Гейл хмурится. Я могу сказать, что эта новость повергла ее в уныние, но я не удивлена. Много лет назад я поняла, что никогда больше не увижу Землю. Гейл и остальным потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

— Тогда куда вы нас везете?

— В другое место, — повторяет он неопределенно. — Люди там милые.

— Они люди?

Он выглядит смущенным, затем выходит из дверного проема, собираясь уходить.

— У меня еще полно дел. Как я уже сказал, через несколько часов кто-нибудь придет с едой. Ведите себя тихо и постарайтесь не производить слишком много шума.

— Одежда? — спрашивает Гейл, когда дверь начинает закрываться. — А что, если мы… — он уходит прежде, чем она успевает закончить предложение, и она бормочет череду проклятий. — Ладно, по одной проблеме за раз, — говорит она, качая головой.

— По крайней мере, мы можем размяться, — говорит высокая блондинка. Но она не выглядит взволнованной.

Я не виню ее. Ни кроватей, ни одежды, и нам не принесут еду, пока мы не будем вести себя «тихо»? Они обращаются с нами не как с людьми. Они обращаются с нами как с неудобными домашними животными. Люди не возражают против домашнего животного до тех пор, пока оно не доставляет слишком много хлопот.

Когда они становятся обузой, им находят нового владельца.

Но у меня есть бумажное платье и одеяло, и я с остальными. В чем-то это лучше, чем предыдущее место, а в чем-то и хуже. Пока не произойдут по-настоящему ужасные вещи, лучше всего наслаждаться тишиной. Я разворачиваю одеяло и ложусь, моя голова раскалывается от боли.

У нас есть два дня до того, как нас передадут нашим новым хозяевам. Два дня до того, как мир снова изменится.

До тех пор я собираюсь наслаждаться этим одеялом.

Глава 2

БЕК

Каждое утро, как всегда, я встаю с рассветом. Я встаю, одеваюсь, подталкиваю Харрека ботинком, потому что он храпит достаточно громко, чтобы разбудить косоклюва в это жестокое время года, и хватаю свое оружие. Я выхожу из маленькой хижины, которую делю с другими неспаренными охотниками, и потягиваюсь на свежем утреннем воздухе. Я просыпаюсь первым и оглядываюсь по сторонам, прежде чем направиться в свое тайное убежище, где у меня припрятана моя секретная шкатулка. Я направляюсь в каньон, поближе к гнездам грязноклювых, и высматриваю характерные выступы трех скал, выступающих из стены. Я направляюсь к нему, оглядываюсь, чтобы посмотреть, не последовал ли за мной кто-нибудь еще, а затем опускаюсь на колени и начинаю копать.