Воспитай себе друга - Нехаев Виталий - Страница 3

— Ни в коем случае не берите за лапки, — сказал Женя. — Надо одной рукой под брюшко, а другой под задние лапки. Пока слабые связки, их можно растянуть или даже порвать.

Щенок еще немного потыкался носом на подстилке и снова устремился к краю. Он долго нащупывал лапкой опору, но, не найдя ее и видя, что пол рядом, перевесил обе передние лапки и сполз вниз. И снова раздалось нечто похожее на «ай». Потом это «ай» слышалось довольно часто. И тогда, когда он попадал лапкой в миску с молоком, и тогда, когда не мог вновь забраться к себе на место.

Прошел примерно час, прежде чем он утихомирился и заснул.

ЩЕНОК ПОДСКАЗЫВАЕТ КЛИЧКУ

— Пока он спит, — сказал Женя, — давайте придумаем ему кличку. Только хочу предупредить, что кличка должна обязательно начинаться на букву «А».

— Почему? — спросил Эсвэ.

— Есть такое правило, — пояснил Женя, — всех родившихся щенков называть на какую-либо одну букву алфавита. Так легче будет вести в клубе учет. Поскольку это первые щенки от Гесса и Атрикс, то клуб решил в честь матери всем щенкам дать клички, которые бы начинались на букву «А».

Мы задумались.

— Может быть, Акбар, — нерешительно предложил Эсвэ.

— Нет, Акбаром не надо, — возразила Тамара. — Недалеко живет уже один Акбар.

— А если Атос?

— Не советую, — сказал Женя. — Уж слишком много среди доберманов Атосов.

Потом предложения посыпались одно за другим: Арго, Аякс, Альгис, Агат, Антей, Алекс, Абрек, Амур, Атаман, Ахил. Ни одна из этих кличек нам не нравилась. Не надеясь больше на свою фантазию, мы взялись за энциклопедический словарь, справочники, журналы. Но и в них мы не нашли ничего подходящего.

— Вот если бы на какую-нибудь другую букву, — вздохнула Тамара.

И тут неожиданно проснулся щенок. Он поднял мордочку, огляделся по сторонам и снова издал свое короткое «ай».

— Что же это ты все время айкаешь? — сказала Тамара. — Слушайте, — повернулась она к нам, — а если мы назовем его Айк?

Или все мы уже устали от поисков, или кличка действительно подходила к нашему малышу, но только мы мгновенно согласились с этим предложением.

Так, спустя некоторое время в родословной — документе, который выдается всем чистокровным, породистым собакам, — в первой графе появилось:

«Айк. Доберман-пинчер. Коричнево-подпалый. Родился — 31 марта 1973 года. Отец — Гесс. Мать — Атрикс фон Мальховер Зее».

КАК ВСЕ ИНТЕРЕСНО

Начало мая в Москве выдалось солнечным и теплым. И поэтому мы решили обязательно гулять с Айком. Ультрафиолетовые солнечные лучи очень полезны для щенка: предостерегают от заболевания рахитом, делают организм крепким. Пока Айкушка был еще слишком мал, гулять мы выносили его на руках. Эти прогулки были довольно короткими: шесть раз в день по пять — десять минут.

Чтобы щенок больше двигался на улице, мы с ним играли. Брали бумажку, перевязывали ее ниткой, давали ему познакомиться с игрушкой, а затем дергали бумажку. Игра очень забавляла его. Мы хотели, чтобы прогулки доставляли Айку удовольствие. Бегая за бантиком, он развивал лапки, грудь, легкие. Он становился крепче. Когда щенок привык к кличке, мы с Сережей расходились на несколько метров в разные стороны и поочередно звали его к себе. Когда Айк подбегал, гладили его по спине и повторяли: «Хорошо, хорошо». Первое время он боялся отходить от нас, сидел рядом у ног, и нам приходилось делать несколько шагов в сторону от него, чтобы заставить малыша двигаться. Стоило нам отойти немного, как он тут же перебегал и вновь усаживался у ног. Но он уже начинал интересоваться окружающим. Первым, что привлекло его внимание, был большой сухой прошлогодний лист клена. Как-то, перебегая с места на место, он задел его лапкой. Лист хрустнул. Айк остановился, а затем сел возле него, потянул к нему мордочку, но как только коснулся листа носом, отдернул его. Он еще дважды пытался понюхать лист. Интерес брал верх над страхом. И вдруг щенок отпрыгнул от листка и… тявкнул. Этот звук, звонкий, тоненький, был, видно, для Айка большой неожиданностью. Он присел на мгновение и огляделся по сторонам, недоумевая, кто бы это мог так тявкнуть. Посидев немного, щенок поднялся и снова подошел и обнюхал лист. Теперь уже он попробовал его не носом, а лапкой. Попробовал раз, другой, третий… Вероятно, лист показался ему занятной игрушкой, потому что через несколько минут он уже пробовал его своими острыми, как иголочки, зубками, поддавал лапками…

Шли дни. Айк рос. Но нам это не было особенно заметно. Зато соседи, не видя его несколько дней, говорили: «Ну и растет он у вас, как на дрожжах». Гулять мы с ним выходили не когда придется, а в строго определенное время. Правда, он был слишком маленьким, чтобы ждать, когда его вынесут на улицу. Но мы его не ругали за проступок. Мы знали, что наступит время, когда он научится проситься и терпеть, а пока что сами терпеливо ждали этого времени.

Каждый день в его характере появлялось что-нибудь новое. Он становился смелее. Через несколько недель он уже хорошо изучил маршрут прогулок и даже начал позволять себе некоторые вольности. Если, например, ему что-то не нравилось — сильный ветер или редкий весенний дождь, — Айк проворно направлялся к подъезду дома. Не успеешь повернуться, как коричневая спинка мелькнет уже вдали, у угла дома. Бегом догоняешь щенка, возвращаешь на место прогулки и говоришь: «Гулять, гулять». Вроде заинтересовался чем-то. Но глядь — снова нет. Значит, сидит у подъезда.

Во время одного такого самостоятельного возвращения домой на пути Айка попался котенок, который весь взъерошился, выгнул спину дугой, хвост под себя подобрал и застыл на месте. Остановился и Айк. Это была его первая встреча с неизвестным зверем. Щенок даже присел от удивления. Смешно наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, Айк рассматривал котенка. Еще немного — и они наверняка подружились бы, но я подбежал и поспешно забрал Айка на руки. Если бы это был домашний котенок, то можно было бы и не препятствовать знакомству. Но котенок был бродячий и жил в подвале дома. А вдруг он носитель стригущего лишая — очень опасного для животных заболевания? Крошечная царапина когтем могла заразить щенка.

Как только я взял Айка на руки, котенок перестал сердиться и юркнул в маленькое окошечко, ведущее в подвал.

Наблюдать за Айком во время прогулок было одно удовольствие. То с цветка упала на нос капелька воды, и он от растерянности не знает, что делать дальше: снова подойти к цветку или обойти стороной. Бабочка вспорхнула — снова растерянность. Зашумел под ветром куст — испуг. Тот из нас, кто гулял с Айком, гладил его по спине и повторял: «Хорошо, хорошо». Нужно было научить его не бояться неожиданностей, показать, что все живое, что попадалось на пути — стрекоза, бабочка, лягушка, жук, котенок, — это друзья, а не враги. Мы не боялись, что щенок станет добродушным, неразборчивым к друзьям и врагам. Мы не хотели, чтобы он обижал слабых, беззащитных.