Нейтронный Алхимик: Консолидация - Гамильтон Питер Ф. - Страница 99

— Спасибо за урок истории, Лерой. А теперь к делу.

— Не важно, как ведется учет, считаем ли мы старинные монеты и банкноты или кредиты на счете в Юпитерианском банке. Нам надо установить природу самого долга, ту меру, в которую он переводится. В нашем случае ответ так прост, что мне пинка надо дать за то, что не додумался прежде.

— Сейчас тебе точно кто-то пинка даст, Лерой. И очень скоро. Какой долг?

— Энергистический. Плата волшебством. Ты платишь человеку тем, чего он хочет.

— Господи Всевышний, да это бред, — воскликнул Аль. — Какой мне прок в том, что кто-то задолжал мне кусок фокуса, когда я сам чудотворец? Из-за этой нашей способности экономика Новой Калифорнии и накрылась медным тазом.

Ухмылка Лероя стала раздражающе широкой. Капоне не стал заострять — он ощущал, насколько напряженно стройны мысли менеджера. Себя он в собственной правоте точно убедил.

— Ты можешь, Аль, — ответил Лерой. — А я — нет. Это не совсем риторический вопрос, но как ты собираешься платить мне за работу? Конечно, меня удерживает угроза одержания, но ведь от меня вам нужен талант, а одержи меня — и нет его! Но положите мне оклад, и я ваш до конца своих дней. За день работы обещай мне пять минут чудес — прояви для меня хороший костюм или копию «Моны Лизы»; все, чего я ни попрошу. И не обязательно тебе самому расплачиваться со мной за этот день. Я могу принять фишку, или расписку, или еще что и обратиться за своими чудесами к любому одержимому.

Капоне пожевал сигару.

— А ну-ка повтори еще раз, Лерой. Любой козел с твоими шоколадными монетками может явиться ко мне в любое время дня и ночи и потребовать позолоченный сервиз?

— Не в любое время, Аль. Но принцип-то простейший: ты — мне, я — тебе. Все сводится к перераспределению долгов. Не надо переходить на личности. Мы все гадали, как заставить неодержанных работать на одержимых, так вот он, ответ: мы станем платить им, платить тем, чего они захотят!

Капоне покосился на Джеззибеллу, та пожала плечиками.

— Пока что я не вижу подвоха, — заметила она. — Но как ты собрался вести учет, Лерой? Одержимые ведь могут подделать любую валюту.

— Верно. Но мы и не станем ею пользоваться. — Открыв чемоданчик, Октавиус вытащил оттуда маленький процессорный блок, матово-черный, с выгравированным на одной стороне золотым «томпсоном». — Я уже говорил, деньги — это прежде всего учет. Мы станем отслеживать взаимные долги при помощи компьютера. Хочешь, чтобы тебе творили чудеса, — компьютер покажет, сколько тебе положено. И наоборот, если ты одержимый — тебе напомнят, сколько работы тебе полагается от неодержанных. Мы организуем всепланетный банк, Аль, и заведем для каждого счет.

— Я, наверное, ума лишился, раз тебя слушаю. Я? Ты хочешь, чтобы я управлял банком? Первый национальный банк имени Аль Капоне? Господи Иисусе, Лерой!..

Октавиус протянул ему черный процессорный блочок:

— В этом и прелесть, Аль. Организация становится просто незаменимой. Потому что следить за честным соблюдением сделок станут твои солдаты. Под их присмотром пойдут обмен и торговля. Нам уже не придется принуждать и угрожать, как мы это делали при помощи сети СО, во всяком случае, не в таких масштабах. Мы не станем сдерживать экономику налогами, как другие правительства, потому что мы и есть экономика! И ничто не мешает одержимым самим пользоваться той же системой. Есть куча дел, которые не под силу одному одержателю. Это сработает, Аль. Правда сработает.

— Почеши спинку мне, я почешу тебе, — пробормотал Капоне, подозрительно косясь на черный блочок. Лерой отдал процессор ему.

— С этой счетной машинкой Эммет помог? — полюбопытствовал Аль.

Если бы не золотой герб, устройство с таким же успехом могло быть вырезано из куска угля.

— Да, босс, это его работа, и программа учета — тоже. Он говорит, что одержимый сможет вмешаться в работу системы только из вычислительного зала, поэтому он и предлагает разместить ее на Монтерее. Мы уже сделали его штабом Организации, а это только укрепит наше положение.

Аль бросил машинку обратно на стол:

— Ладно, Лерой. Вижу, ты на работе задницу рвал. Так что сделаем вот как: через два дня я собираю на Монтерее всех старших лейтенантов — посмотрим, что скажут они. Если купятся — я обеими руками «за». Что скажешь?

— Звучит неплохо.

— Ты мне по сердцу пришелся, Лерой. Сколько парадов для меня еще организовал?

Октавиус покосился на Джеззибеллу, и та чуть заметно покачала головой.

— Ни одного, Аль. Мерсед последний. Сейчас важнее, чтобы ты побыл на Монтерее, потому что мы готовы перейти к следующей фазе.

— Черт, как я рад это слышать!

Лерой довольно улыбнулся и засунул бухгалтерский блок обратно в чемодан.

— Спасибо, что выслушал, Аль.

Он встал.

— Нет проблем. Я только с Сильвано перемолвлюсь словом, и тогда можете отправляться обратно в космос.

— Хорошо, босс.

— Ну и?.. — поинтересовался Капоне, когда Лерой вышел.

— Это не моя забота, Аль, — ответил Сильвано. — Если хочешь, пусть так оно и будет. Признаюсь, какие-то бабки нам нужны, иначе вся система точно рухнет. Платформами СО людей долго не удержишь.

— Да-да. — Аль недовольно махнул рукой. Гос-споди, деньги за колдовство! Честнее в наперстки играть. Он покосился на своего лейтенанта — если бы не присущая одержимым способность ощущать эмоции, он бы так и не понял, что скрывает эта покерная смуглая рожа. Но Ричмана снедало нетерпение.

— Ну, так чего ты хочешь? Надеюсь, это хорошая новость.

— Похоже на то. Из бездны выбрался один парень, у которого есть для нас интересная информация. Негр, кликуха Амбар. — Сильвано ухмыльнулся. — Его занесло в тело этакого героического блондина. Боже, как он ругался! Чтобы снова стать настоящим братом, у него уйдет уйма сил.

— Вот кому пригодилась бы груда Лероевых фишек, — невинным голоском прозвенела Джеззибелла, отправляя в рот очередной кусочек рахат-лукума, и подмигнула Капоне, когда Ричман скривился.

— Точно, — хмыкнул Аль. — Ну и что он хочет предложить?

— Он умер всего тридцать лет назад, — ответил Сильвано. — На планете Гарисса. Говорит, ее в порошок стерли, до последней живой души. Вроде бы орбитальная бомбардировка антиматерией. Не знаю, верить ему или нет.

— Что-нибудь слышала об этом? — спросил Капоне у Джеззибеллы.

— А как же! Я чуть не собрала концепт-альбом о гарисском геноциде. Потом передумала — тема слишком мрачная. Чистая правда.

— Черт побери, целая планета! И этот парень, Амбар, там был?

— Так он говорит.

— Антиматерия правда такая мощная штука? Целую планету отправить к праотцам…

— Ага. Но дело в другом, Аль. Он говорит, что перед атакой гарисское правительство разрабатывало собственное супероружие, чтобы применить против Омуты. Амбар клянется, что это была самая большая на свете пушка. А ему ли не знать — в их флоте он был крупной ученой шишкой.

— Еще одно оружие?

— Да. Они назвали его Алхимиком. Амбар заявляет, что его построили, но так и не использовали — дескать, тогда бы вся долбаная Конфедерация знала. Мощная штука.

— Значит, оно где-то спрятано, — произнес Капоне. — Дай догадаюсь… Он знает, где?

— Нет. Но он говорит, что знал человека, который построил Алхимика. Она была его преподавателем в колледже. Баба по имени Алкад Мзу.

До отлета «Леди Макбет» оставалось восемь часов, хотя по ее виду сказать этого было нельзя. Двадцать процентов ее обшивки до сих пор отсутствовало, соты ребер прочности были обнажены. Вокруг зияющих дыр копошились на уолдо-платформах инженеры, с торопливой методичностью внедряя заново установленные системы вместо поврежденных в бою.

Внутри капсул жизнеобеспечения также кипела работа. Ремонтники из пяти астроинженерных компаний спешили довести корабль до ума. Полностью обновленный, готовый к бою корабль удивил бы своими полетными характеристиками многих боевых капитанов, хотя после нескольких десятилетий, что он оставался в недочиненном состоянии, поверить в это было непросто. Внутреннее оснащение снимали напрочь, заменяя соответствующим флотским. Джошуа хотел, чтобы старушка превзошла себя, а раз платит Иона… Чем больше он размышлял о том, на что согласился ради нее, тем больше тревожился. А зарывшись с головой в мелочи ремонта, он мог отвлечься ничуть не хуже, чем в полете.