Нейтронный Алхимик: Консолидация - Гамильтон Питер Ф. - Страница 92

Там ее ждали. Дряхлый китаец в темно-синем шелковом халате сидел в инвалидной коляске, накрыв ноги клетчатым пледом. Лицо его было фарфорово-хрупким, как бывает у очень глубоких стариков, на лысой голове остался только ниспадавший на воротник венчик серебряных нитей на затылке. Даже коляска его была антикварная, из резного дерева, с огромными узкими колесами и хромированными спицами. Мотора на ней не было. Можно было подумать, что старик не сходил с нее годами, так удобно он пристроился в ее объятиях. На перилах восседала сова, не сводя с Сиринкс глазищ.

Старик поднял усеянную печеночными пятнами морщинистую руку и поманил девушку.

— Подойди поближе.

С ужасом осознавая, как безобразно она сейчас выглядит, Сиринкс сделала пару нерешительных шажков. Она покосилась в открытые окна, пытаясь заглянуть в дом, но за рамами колыхалась безликая тьма. Тьма, скрывавшая…

— Как меня зовут? — резко спросил старик. Сиринкс нервно сглотнула.

— Вы — Вин Цит Чон, сэр. Вы изобрели сродство и эденизм.

— Что за неряшливый способ мыслить, дорогая моя. Культуру нельзя изобрести, ее можно только вырастить.

— Простите. Я не… Мне трудно думать.

Во тьме мелькали чьи-то тени, смутно знакомые контуры. Сова тихонько заухала, и Сиринкс виновато отвела глаза, вновь глянув на старика.

— Почему тебе тяжело думать?

Она махнула рукой в сторону окна.

— Там. Люди. Я их помню. Правда. Что я тут делаю? Я не помню.

— Внутри никого нет. Не позволяй своему воображению заполнять черноту, Сиринкс. Ты здесь только с одной целью — повидаться со мной.

— Зачем?

— Потому что у меня к тебе есть очень важные вопросы.

— Ко мне?

— Да. Что есть прошлое, Сиринкс?

— Прошлое суть сумма событий, складывающихся в настоящее, которое…

— Стоп. Что есть прошлое?

Девушка пожала плечами. Ей было мучительно стыдно — стоять вот так перед основателем эденизма и не ответить на такой простой вопрос.

— Прошлое есть мера энтропического распада…

— Стоп. В каком году я умер?

— Ох… В 29-м.

Она выдавила облегченную улыбку.

— А в каком году родилась ты?

— В 258-м.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

— И что я есть в тот момент, когда тебе семнадцать?

— Часть множественности Эдена.

— Из чего состоит множественность?

— Из людей.

— Нет. Физически — нет. Из чего она состоит в реальности? Назови мне процесс, связанный со смертью.

— Перенос… О, воспоминания!

— Так что есть прошлое?

— Воспоминания.

Она широко улыбнулась, расправила плечи и ответила формально:

— Прошлое суть память.

— Наконец-то мы продвигаемся вперед. Где то единственное место, в котором твое личное прошлое может обрести форму?

— В моем разуме?

— Хорошо. А в чем смысл жизни?

— В накоплении опыта.

— И это тоже, хотя со своей личной точки зрения добавил бы, что жизни следует быть и восхождением к чистоте и истине. Но в глубине души я остаюсь упрямым старым буддистом даже через столько лет. Поэтому я и не смог отказать твоим психотерапевтам в просьбе поговорить с тобой. Очевидно, я для тебя остаюсь уважаемой персоной.

Губы его дрогнули в улыбке.

— В подобных обстоятельствах с моей стороны помочь в твоем освобождении — этодана,от которой я не мог отказаться.

— Дана?

— В буддизме — дарение, жертва, которая помогаетдаяка — дающему — на шаг приблизиться к просветлению, позволяя преобразовать его мышление.

— По… понятно.

— Если и вправду так, я буду очень удивлен. Эденизм, похоже, вовсе отошел от религии, чего я, признаться, не предвидел. Однако нынешняя наша проблема гораздо более актуальна. Мы установили, что жизнь есть накопление опыта, а прошлое суть память.

— Да.

— Может ли оно навредить тебе?

— Нет, — гордо ответила она. Очень логичный ответ.

— Ты не права. Если бы так и было, мы не учились бы на ошибках.

— Я учусь на них — да. Но они не причиняют мне вреда.

— Однако прошлое может влиять на тебя. И очень сильно. Полагаю, мы спорим о том, сколько ангелов поместится на острие иглы, но влияние может быть вредоносным.

— Наверное…

— Скажу по-иному: воспоминания могут тревожить тебя.

— Да.

— Хорошо. Как это влияет на твою жизнь?

— Если хватает ума, человек не повторяет уже сделанных ошибок, особенно болезненных.

— Правильно. Таким образом, мы установили — прошлое может управлять тобой, но само тебе неподвластно, так?

— Так.

— А как насчет будущего?

— Сэр?

— Может ли прошлое подчинять себе будущее?

— Оно на него влияет, — осторожно ответила девушка.

— Посредством чего?

— Людей.

— Хорошо. Это называетсякамма — в западной традиции принцип — «Что посеешь, то и пожнешь». Проще говоря — судьба. Твои действия в настоящем предрешают будущее, но сами основываются на твоей интерпретации прошлого опыта.

— Понятно.

— В этом отношении у тебя серьезная проблема.

— Да?

— Да. Однако прежде чем мы продолжим, я попрошу тебя ответить на вопрос личного свойства. Тебе семнадцать лет; ты веришь в Бога? Не столько примитивное понятие, как тот Творец, которого громогласно восхваляет большинство религий адамистов, но, быть может, некую высшую силу, привносящую порядок во вселенную? Отвечай честно, Сиринкс. Я не рассержусь, каким бы ни был твой ответ. Не забудь, из всех эденистов я, вероятно, наиболее склонен к исканиям духа.

— Я верю… я думаю… нет, боюсь, что не верю.

— Приму это за ответ. В нашем роду подобные сомнения распространены.

— Правда?

— Воистину так. Сейчас я кое-что сообщу тебе о тебе самой, сообщу постепенно, а тебя попрошу подвергнуть каждое высказывание скрупулезному логическому анализу.

— Понятно.

— Это воспринимаемая реальность, и ты помещена сюда, чтобы справиться со своей болезнью.

Старик ласково улыбнулся, взмахом руки предлагая девушке продолжить.

— Если я прохожу лечение, моя болезнь не может быть физического плана — мне не потребовалась бы воспринимаемая реальность. Значит, у меня было нечто наподобие нервного срыва, а это — сеанс психотерапии?

При этих словах у нее бешено заколотилось сердце, но торопливо прогоняемая по сосудам кровь почему-то лишь холодила руки.

— Хорошо. Но, Сиринкс, у тебя не было нервного срыва, и твои мыслительные процессы образцово стройны.

— Тогда почему я здесь?

— Действительно — почему?

— Ох… Внешнее воздействие?

— Да. Крайне неприятные переживания.

— Психотравматический шок.

— Как я уже сказал, твои мыслительные способности впечатляют. Те из нас, кто занимается твоим лечением, блокировали доступ к твоей взрослой памяти, чтобы на эти процессы не оказывала влияния память о шоке. Сейчас ты можешь думать без помех, но в этом состоянии твой интеллект не может функционировать на полную мощность.

Сиринкс широко улыбнулась.

— Хотите сказать, что я вообще-то умнее?

— Я бы сказал — быстрее соображаешь. Но нынешние твои способности для наших целей вполне пригодны.

— А наши цели — это моя психотерапия. Пока моя взрослая память была доступна, я не слушала. Кататония?

— Частично. Твой уход от реальности был вызван тем, что психологи называют психотическим порочным кругом. Те, кто причинил тебе боль, пытались принудить тебя к чему-то невыразимо мерзкому. Ты отказалась — из любви. Все эденисты гордятся твоей стойкостью, но именно это упорство и привело тебя к нынешнему состоянию.