Нейтронный Алхимик: Консолидация - Гамильтон Питер Ф. - Страница 52

— Если вы желаете покинуть нас, посол Роулор, мы, безусловно, предоставим вам и прочим послам киинтов всяческую помощь в возвращении на ваши родные миры. Это, в конце концов, беда человечества, и мы не хотим ставить под удар наши плодотворные взаимоотношения.

Щупальце снежно-белого киинта распрямилось, сжимая процессорный блочок. Голопроектор на нем муарово искрился.

— Жизнь сама по себе весьма рискованна, господин президент, — ответил Роулор. — Опасность уравновешивается радостью. Чтобы познать одно, надо испытать второе. И вы не правы, говоря, что эта проблема касается исключительно людей. Все разумные расы рано или поздно сталкиваются с истинной природой смерти.

— Так вы… знали? — выдавил Олтон Хаакер, враз потеряв всю дипломатическую утонченность.

— О своей природе — безусловно. Мы уже столкнулись с ней однажды и пережили это столкновение. Теперь пришел ваш черед. Мы не можем помочь вам в предстоящей борьбе… но мы сочувствуем.

Объем межзвездных перевозок через Валиск сокращался — десять процентов за два дня. Хотя контроль за транспортными потоками через обиталище осуществляли подсознательные подпрограммы Рубры, основная его личность не заметила спада. Внимание его привлекли только экономические показатели. Все рейсы были чартерные, доставлявшие в соответствии с графиком сырье на промышленные станции его драгоценной «Магелланик ИТГ». И все до последнего — корабли адамистов. Ни одного черноястреба его собственного флота.

Из любопытства Рубра просеял все свежие новостные клипы в поисках причины — какой-нибудь кризис или катастрофа на другом конце Конфедерации? Пусто.

И только когда его сознательная подпрограмма провела еженедельную проверку Файрузы, Рубра сообразил, что нечто неладное творится и внутри обиталища. Файруза был его очередным протеже, потомком в девятом поколении, с детства проявлявшим немалые способности.

Способности, в определении Рубры, состояли в неодолимом стремлении подчинить себе остальных мальчиков в яслях, захапать как можно больше чего бы то ни было, будь то конфеты или время за игровым компьютером, некоторую жестокость в отношении к зверюшкам и презрение к любящим, скромным родителям. Короче говоря, это был жадный, дерзкий, наглый, непокорный мерзкий мальчишка, и Рубра был от него в восторге.

Когда Файрузе исполнилось десять лет, психику его начали подтачивать неторопливые волны поощрений — позыв дойти до собственного предела, ощущение своей правоты и грядущей великой судьбы, нестерпимый эгоизм. Все невысказанные стремления Рубры напрямую сочились в его мозг.

Так часто процесс лепки в прошлом приводил к неудаче. Валиск был переполнен невротиками, оставшимися от прежних попыток Рубры создать динамичную, безжалостную личность по тому, что он считал своим образом и подобием. Как же мечтал он создать подобное существо — достойное править «Магелланик ИТГ». И двести лет собственная плоть и кровь подводила его снова и снова. Как унизительно.

Но Файруза отличался стойкостью, редкой в многочисленном потомстве Рубры. И до сих пор он не показывал слабостей психики, погубивших прежние попытки Рубры. Тот очень надеялся на мальчишку — даже больше, чем в свое время на Дариата.

Однако когда Рубра вызвал подпрограмму, отслеживающую состояние четырнадцатилетнего наследника, не произошло ничего. По всей длине нейронных сетей обиталища пробежала волна изумления. Звери-служители содрогались при ее прохождении, сокращались мышцы-сфинктеры, регулировавшие ток жидкости в сети питающих капилляров и водных протоков, заглубленных в коралловую оболочку, так что автономной нейросети пришлось полчаса гасить вызванные ею колебания. Все восемь тысяч потомков Рубры невольно вздрогнули, не осознавая причины этого, — даже дети, не ведающие о своей истинной природе.

Мгновение Рубра находился в растерянности. Личность его распределялась равномерно по нейронным слоям обиталища — состояние, которое изначальные создатели Эдена называли «распределенным присутствием». Все программы, и подпрограммы, и автономные резиденты существовали неслиянно и нераздельно. Вся информация, принимаемая любой чувствительной клеткой, немедленно рассеивалась на хранение между разными слоями. Сбой, даже наималейший, был немыслим.

Сбой мог означать, что не в порядке его собственный рассудок. Что его разум — единственное, что осталось в нем от первоначального «я», — поврежден.

Вслед за изумлением пришел страх. Подобной катастрофе могло быть не так уж много причин. Возможно, повелитель обиталища наконец поддался психическим расстройствам — состояние, приход которого давно предсказывали эденисты, результат веков одиночества и отчаяния, неспособности подыскать себе достойного наследника.

Рубра принялся разрабатывать серию совершенно новых подпрограмм, нацеленных на анализ его собственной мыслительной архитектуры. Словно призраки, эти визитанты скользили по нейронным слоям, отслеживая работоспособность каждой подпрограммы, отчитываясь перед своим хозяином.

И вскоре начал складываться список сбоев — довольно странный. Некоторые подпрограммы, вроде монитора Файрузы, пропали вовсе, другие отключились; порой блокировались моменты рассеяния памяти. Больше всего Рубру беспокоили нелогичность атаки — а в том, что это нападение, он не сомневался, — и странный метод ее проведения. Одно, впрочем, оставалось совершенно ясно: кто бы ни стоял за этими сбоями, он прекрасно понимал и природу сродства, и строение мозга обиталища. В то, что это могут быть эденисты с их омерзительным чувством собственного превосходства, Рубра не поверил ни на минуту. Они считали своим основным оружием против него время; когистанское Согласие считало, что больше нескольких столетий он все равно не продержится. А необъявленная, тайная война с тем, кто не представлял угрозы, была бы невероятным нарушением их этического кодекса. Нет, это кто-то еще. Кто-то поближе.

Рубра просмотрел список отключенных следящих подпрограмм. Всего их было семь; шестеро были приписаны к обычным потомкам, все моложе двадцати лет, и поскольку с «Магслланик ИТГ» они еще не были связаны, за ними требовался только самый стандартный пригляд. А седьмой… его Рубра не проверял ни разу за последние пятнадцать лет их тридцатилетнего отчуждения. Его величайший провал — Дариат.

Откровение это потрясло его. Каким-то образом Дариат сумел переподчинить себе часть программ обиталища. Хотя в свое время он исхитрился вовсе закрыть Рубре сродственный доступ в свой разум — с того самого дня, тридцать лет назад. При всех его недостатках редкостный талант.

На это открытие Рубра отреагировал предсказуемо — выставив оборону вокруг своего личностного ядра, фильтры на входах, проверяющие всю информацию на наличие вирусов-троянцев. Чего пытается добиться Дариат, проникая в его подпрограммы, Рубра не понимал, но твердо знал: потомок все еще винит его за смерть Анастасии Ригель. И рано или поздно придет мстить.

Что за редкостное упорство. Под стать его собственному.

Таким возбужденным Рубра не бывал уже десятки лет. Может, еще не поздно поторговаться с Дариатом? В конце концов, тому еще и пятидесяти нет, еще полвека активной жизни перед ним. А если договориться не удастся… всегда можно его клонировать. Рубре достаточно будет одной живой клетки. По возможности обезопасив собственную личность,

Рубра отдал новый приказ. И вновь ничего подобного ему не приходилось производить прежде. Серия новых программ пронизала нейронную сеть, изменяя параметры роутинга, невидимая для любого, кто привык к стандартным мысленным путям. Каждая светочувствительная клетка, каждый сродственный потомок, каждый зверь-служитель получил тайный приказ: найти Дариата.

Ответ Рубра получил через семь минут, но не такой, на который рассчитывал.

На восемьдесят пятом этаже звездоскреба «Канди» вышли из строя несколько следящих подпрограмм. В «Канди» проживали обычно наименее респектабельные жители Валиска, то есть, учитывая общий состав населения, это было последнее убежище для тех, кого не могли выносить распоследние подонки. Сбой произошел на квартире Андерса Боспорта, гангстера и полупрофессионального насильника. В одну из следящих подпрограмм был внедрен сегмент памяти; вместо того чтобы надзирать и сбрасывать изображение квартиры программе общего анализа, программа заменяла изображение в реальном времени старой записью.