Трон галактики будет моим! (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 2

— Ваше Высочество, — приветствовала меня она.

Да. Всё верно. Ваше Высочество. Ведь я имперский принц. Один из многих, но — самый настоящий.

Так, а где это мы в целом?

Это я тоже вспомнил. Это Пантеон. Пристанище погибших героев. Или пристанище для погибших не до конца, вот, как я, например. Мой личный склеп, скрывающий от всех криокапсулу внутри.

Проснулся мой внутренний экран, транслирующий в зрительный канал данные с импланта. Я вспомнил, как им управлять, пролистнул страницу.

'Аккаунт: Александр Игнатьевич Леонов-Иванов.

Юридический возраст: 145 лет.

Биологический возраст: 22–28 лет.

Титул: Имперский Принц.

Баланс кошелька — 50 000 импер. валюты'.

И ещё множество метрик, характеристик и прочего, истошно моргающих красным.

— Запущенное местечко, — проговорил я, оглядевшись. — Проблемы с уборщиками?

— Да, Ваше Высочество, — ответила Октавия помогая мне сесть. — После прошлогоднего набега Орды планетарную экономику так и не удалось стабилизировать. Правительство перебралось на одну из лун, а столичная агломерация предоставлена самой себе, не хватает ресурсов. Пантеон заброшен.

Ну, да, Имперский Пантеон находится в самом главном городе старой столичной планеты — Первопрестольной.

— А ведь я говорил, что нужно перенаправить энергетические потоки, — пробормотал я, собираясь сесть.

Хм. А почему это я в курсе того, что именно здесь происходит? Да потому, что я уже сталкивался с этой проблемой. Ну да, в прошлом году! Была у меня такая миссия в «Звёздных королях», я хорошо её помню. Ха! Так вот какими играми я занимался в криосне.

Спасибо, Империя Терровна! Тренировала мои когнитивные функции таким занятным методом. Ну, похоже, методика себя оправдала, я не стал овощем, и даже остался немного в курсе событий. Смогу ли я ходить?

Смог. Электростимуляция мышц себя показала с лучшей стороны. И тело выглядит свежим, помолодевшим. Так вот про какие материальные активы говорила Империя. Вероятно, криокапсула была особой, с глубоким восстановлением организма.

Я поднялся, огляделся.

Моя капсула в этих катакомбах одна. Дверь отодвинута, всюду лежит толстенный слой пыли и следы на полу, оставленные Октавией. Нужно выбираться отсюда.

Октавия проводила меня через дверь, наружу, в обзорный поминальный зал со скамьями для прихожан.

Там она нашла мне технический комбинезон со множеством карманов, в который я и обрядился. Первая моя одежда за сто лет.

Одевшись, я обернулся посмотреть туда, откуда выбрался.

Ряд стальных дверей в гранитной стене, одна отодвинута вверх. Моя дверь. Перед ней на полу множество оплывших, сгоревших до основания свечей. Кто-то их тут зажигал долгие годы. Не забывал обо мне. Кто бы это мог быть?

Я даже мертвый популярен!

На раздвижной двери в мой склеп ясно читается надпись золотыми буквами.

«Погибшему герою от благодарного человечества».

Это они о чем? Ах, да…

Дал безнадежный бой и спас планету.

О да, я помню то сражение…

…В боевом ордере из трёх эсминцев и пяти катеров на орбите Первопрестольной мы устроили бойню двадцати транспортникам-саркофагам, набитых голодной пехотой Орды, и сотне вакуумных десантных великанов сопровождения.

Без ложной скромности — я был хорош! Выжрал всю энергию из окружающего космоса, накачав ею наши антиматериальные пушки. Звезда Первопрестольной даже утратила полпроцента от своего свечения. Все их корабли, что не имели классической плазменной тяги и не смогли смыться, после того как мы открыли ураганный огонь, легли в дрейф на орбите, утратив автономность, или упали на луну Первопрестольной.

Я жёг вражеские корабли, как насекомых лупой, рвал в клочья коммуникационные сети, сталкивал великанов и швырял кинетические болванки в догорающие транспортники.

Цена у невероятной победы была соответствующая. От моего флота к концу сражения не осталось ровным счетом ничего. Я тогда получил достижение «Единственный выживший». Нда, Пиррова получилась победа.

Вот тогда я и поймал именно то, о чём нас всех когда-то предупреждали преподававшие нам в Академии адепты энергии Большого Взрыва.

Сингулярная Воронка.

Невообразимые потоки энергии, стянутые мной к себе, меня же и выжгли дотла. Последующие пару недель я медленно умирал — и телесно, и духовно. Я пострадал так, что правящий император Константин Тридцатый, щедро отсыпав мне кучу званий, регалий и титулов, повелел упаковать безрассудного героя в эту самую капсулу во спасение его искалеченного тела и для исцеления разрушенного разума.

Запихал, короче говоря, героя подальше, чтобы не возбуждал в умах отчаявшихся имперских граждан излишних надежд. Пожалел, значит. Мог бы и прикончить, конечно, но кто-то остановил.

Видимо, у Империи лично были на меня свои виды.

Пожалуй, мне лучше всего будет покинуть Пантеон, решил я. Побыстрее, а ещё лучше и саму Первопрестольную, пока меня не хватились и не упаковали обратно.

Октавия вывела меня тайным ходом, через раздвижную каменную панель в стене из этих катакомб в верхнее парадное здание.

Ну, парадность этого здания осталась в далеком прошлом. Теперь это был натуральный притон, причем из самых мерзких. Я-то могу составить обоснованное мнение, флотские матросы обычно проводят время на грунте в местах, подобных этому. Откуда офицерам их приходится периодически вытаскивать. Ассортимент стандартный: очень дешёвые киберпроститутки, либо пьяное самоудовлетворение под музыку, похожую на удар кирпича по темечку, и прочая подобная запрещенка.

В моей ложной жизни в Пантеоне я тоже повидал всякого. Хотя сам был крайне разборчив и в связях, и в способах развлечения.

В общем, понять местный сброд могу, но осуждаю.

Стены крипты Пантеона расписаны чёрт знает чем. Одна из надписей бросилась мне в глаза: «Принц Жив».

Надо же, кто-то до сих пор в меня верит.

Мы с Октавией, переступая через тела разной степени бездыханности, а порой — наверняка и мёртвые, выбрались из зала к выходу. Вниз от центрального входа в Пантеон вела мраморная лестница, прямо на площадь перед ним. И теперь я мог обозреть истинные масштабы имперского разложения.

Эк вы далеко зашли, пока меня тут не было. Похоже, как начали гулять на моих символических похоронах, так с тех пор и остановиться не могли.

— Эй! А ты куда собрался?

Так, а это что такое сейчас было? Как-то очень похоже на бытовое хамство, а я такого не люблю.

— Стой, где стоишь. Оставайся там, где находишься. Ты никуда не уйдешь.

О, да это именно оно: безусловно, хамское обращение.

Я медленно повернулся и, усмехнувшись, произнес:

— А вот это не тебе решать, приятель.

— Да как раз мне решать. Приятель.

Старая имперская броня, ношеная не одно поколение, соответствующий запах… ух ты, а это реально здоровый лоб. Такого бы правофланговым в первую роту, на зависть посторонним генералам.

— Это моя точка. Понял? Клан Олдриных мне её в личное вечное владение пожаловал, понял? Я здесь главный, — прорычал мой потенциальный новобранец. — Давай, выворачивай карманы! Вход рубль, выход два!

— Ой да ладно, — я даже развеселился. — Я-то здесь точно был раньше тебя.

— Вот только не надо мне заливать, босота в комбезе на голое тело.

Ну да, тут он был прав. Я пошевелил пальцами босой ноги. Мне действительно не помешали бы какие-то тапки на ноги.

— Короче, — отрубил новобранец. — Ты и девка твоя отработаете каждый бесплатный час в моем заведении.

— Да уж нет, — усмехнулся я. — Я здесь и так достаточно много времени провел.

— Не принуждай заставлять тебя, щенок.

— Я очень сомневаюсь, что у тебя получится, — обоснованно заметил я.

— Ну, ты сам нарвался!

И сняв с пояса здоровенную металлическую дубинку, он устремился ко мне.

Я собирался встретить его как положено, шквалом призванной энергии, что должна была сложить его втрое… Но вот она, ещё одна благая весть этого дня, только хреновее прочих.