Начало всех Начал - Никитин Юрий Александрович - Страница 8

Гранит исцарапан острыми алмазными когтями, слева край стесан, земля блестит в золотых чешуйках. Адам сам утром видел, как такой же дракон томно чесал бок о выступ, обдирая камень и срывая старую чешую, из-под которой уже свежо блестит молодая.

— Брысь с дороги, ящерица, — сказал Адам.

Дракон лениво приоткрыл один глаз, во взгляде непередаваемое презрение к такому невзрачному существу, и снова задремал. Адам поднял увесистую палку и с размаха трахнул дракона по голове. Палка переломилась, дракон открыл оба глаза, фыркнул, но поднялся во весь рост, четыре мощные лапы и красивые, ни на что не похожие крылья: как у огромной летучей мыши, но золотые и покрытые не то рыбьей, не то змеиной чешуей.

— Брысь, — повторил Адам громче.

Дракон подпрыгнул, взмахнул крыльями и рванулся вверх почти вертикально. Адам смотрел вслед со злостью и завистью. Драконов почему-то не любил, хотя и понимал умом их красоту. Но слишком уж яркие, вызывающе красивые, пышные, постоянно собой любующиеся, а это обидно, что ли… Им, человеком, должны любоваться, твари поганые, а не собой. Ну и что, если они красивее, зато он — хозяин этого сада!

Он не заметил, как за ним увязался средних размеров зверь, приветливо махал хвостом, искательно заглядывал в лицо, иногда убегал далеко вперед, исчезал, но всякий раз возвращался и смотрел на Адама с вопросом в умных глазах.

— Что, — сказал Адам, — ты свое имя забыл? Тебя зовут пес. Ты собака, понял?.. А теперь беги играй, в этом саду весело.

Пес убежал, Адам брел дальше, как вдруг сзади под колени ткнуло с такой силой, что он опрокинулся на спину. И тут же на него напрыгнул пес, быстро облизал лицо, Адам отпихивался, а когда поднялся, пес подобрал толстую палку, которой подшиб так умело, и сунул в руки.

Адам рассерженно выбросил ее, но пес с таким рвением бросился за палкой, словно от скорости зависит его жизнь. Адам не успел опомниться, как пес оказался перед ним и снова совал ему палку. Адам постарался забросить ее подальше, но пес отыскал и принес опять. В третий раз Адам швырнул в самые густые заросли, а сам пошел в другую сторону.

Не прошло и минуты, как сзади послышались мягкий топот и хэканье. Пес несся за ним, глаза счастливые, в них любовь и преданность, а в пасти толстая палка.

— Ты меня замучаешь, — сказал Адам с досадой.

Пес настойчиво совал ему палку в руки. Адам вздохнул и бросил ее подальше в сторону. Что такое «замучаешь», он начал понимать после двадцатого или сорокового броска, когда уже рука в плече заныла, а осчастливленный вниманием пес все приносил палку и просил бросить еще куда-нибудь.

Ангелы наблюдали за ним издали, человек бродит по самому красивому и замечательному месту мироздания, но не понимает еще его красоты, играет с собакой, рвет на ходу ягоды, тупо глазеет по сторонам… Венец творения?

Люцифер сказал резко:

— На свете существует только то, что хочет наш Творец. Если человек будет иметь возможность делать не то, чего желает Творец… нет, я этого даже представить не могу! Это невозможно, так не должно быть!

— Человек разрушит этот прекрасный мир, — согласился с ним ангел по имени Азазель. — Нельзя, чтобы кто-то мог противиться Творцу!

Михаил произнес слабо:

— Ну, вот так и разрушит… Ведь человек, как сказал Всевышний, может творить и добро…

— Может! — воскликнул Люцифер. — А может и не творить. Но зачем в мир, где все устроено по воле Творца, вводить существо, которое может испортить всю красоту, гармонию, слаженность?

Михаил возразил:

— Почему ты думаешь, что человек этой возможностью воспользуется?

— А ты так не думаешь?

— Нет.

— Потому что ты… — сказал Люцифер, помолчал и уточнил: — потому что ты — Михаил, верный и преданный, а не кто-то из ангелов поумнее. Я просто уверен, что человек обязательно воспользуется возможностью все испортить, изгадить… и вообще натворит такое, что мало никому не покажется.

Адам вздрогнул, прямо впереди на тропке вспыхнул свет, а из него вышел громадный человек в полтора его роста, ослепительно красивый, с сияющим лицом, глаза горят, как два солнца, весь в белой одежде, за спиной два огромных лебединых крыла.

Пес выронил палку и зарычал на ангела. Шерсть его встала дыбом. Ангел не повел на него и бровью, смотрел на Адама с брезгливым интересом.

— Приветствую, человек, — произнес он таким красивым звучным голосом, что у Адама взволнованно забилось сердце, он сразу ощутил, что незнакомец неизмеримо выше его, он создан из огня и света, а вот он, да, из земного праха. — И как тебе здесь?

Адам ответил поспешно:

— Да хорошо… Да очень хорошо! Я не заслужил такой красоты и такого счастья. И даже боюсь.

Незнакомец спросил с интересом:

— Боишься? Здесь нет опасных зверей. Даже львы и тигры питаются травой и мурлычут, как малые котята.

Адам помотал головой:

— Нет, боюсь другого.

— Чего?

— Кому много дадено, — ответил он, — с того много и спросится. А я ничего не знаю, ничего не умею.

Незнакомец весело и покровительственно рассмеялся:

— Мы тебе поможем! Я высший из ангелов, я сижу по правую руку Всевышнего. Я слышал твой разговор с Творцом. Значит, и ты не любишь, если что-то заставляют делать? Похвально!.. И дракона ты хорошо погнал. По-человечески. Даже еще лучше, по-мужски!

Адам смотрел на него исподлобья.

— Люцифер?

Ангел изумился:

— Откуда ты меня знаешь?

— Знаю, — ответил Адам кратко.

По виду ангела он догадался, что тот потрясен, даже голос изменился, когда снова спросил:

— Но как ты узнал?

— Это мой мир, — ответил Адам гордо, — и я должен знать всех обитающих в нем тварей. Так велел Творец.

Ангел спросил насмешливо:

— Но ты не очень любишь подчиняться, верно? И еще, я не обитаю в этом мире. В этом мире я просто принимаю вот такую форму… А ты обитаешь. Значит, это ты — тварь. Созданная из праха. Как и все остальные твари этого мира.

Пес зарычал громче, верхняя губа поднялась, обнажая белые клыки. Адам ощутил любовь к этому зверю, что так точно разделяет с ним симпатии, даже в чем-то опережая. А пес бросил на него короткий взгляд и, переведя мрачный взор на ангела, зарычал громче.

Ангел презрительно улыбался, земные твари не могут повредить бестелесному, Адам же рассматривал прекрасного ангела исподлобья и с нарастающей враждебностью. Бесподобен и великолепен, сравниваться с ним глупо, однако нечто шелохнулось в том, что Творец назвал душой, он стиснул кулаки и ответил со смирением:

— Да, я обитаю в этом мире. И все-таки я не тварь.

Люцифер величественно шелохнул огненными крыльями. Радуга пробежала по всему саду.

— А кто?

Адам перевел дыхание, ангел не нравится все больше, но и возражать ему глупо, тот слишком прекрасен и намного выше, неизмеримо выше, однако Адам ощутил потребность спорить, хотя это и глупо, и он проговорил:

— Вы были созданы в первый же день творения. Разве не так?

— Так, — ответил Люцифер с интересом. — Почти так.

Адам насторожился.

— А в чем не так?

Люцифер отмахнулся.

— Считается, что мы были созданы в первый день, но на самом деле — на второй. Творец не хотел, чтобы Его кто-то отвлекал, лез под руку или советовал. Но это не важно. И что с того, когда Он нас создал?

Адам сказал уже увереннее, чувствуя, как под ногами появляется твердая почва:

— А то, что на создание меня Господь затратил целый день!.. Столько же, сколько на отделение света от тьмы, на создание самой тверди…

Ангел спросил туповато, как показалось Адаму:

— И что?

— Значит, — продолжал Адам, исполняясь уверенности, — я один, по сложности, стою целого мира!.. Просто ты видишь лишь внешнее, по нему судишь…

— А ты, — спросил Люцифер, — что видишь ты?

— Я тоже вижу мало, — ответил Адам откровенно. — Но если ты весь открыт, то во мне сложность затаенна. Даже от меня. Наверное, ее видит только сам Творец!