Начало всех Начал - Никитин Юрий Александрович - Страница 73

Он исчез раньше, чем договорил, только истончающийся голос Мафусаил слышал некоторое время, но прошло еще несколько минут, прежде чем он опомнился и повернул коня обратно.

Обратный путь занял вдесятеро меньше времени, но самое удивительное в том, что ни Мафусаил, ни его конь за весь переход по песчаной, а потом каменной пустыне не ощутили потребности ни в воде, ни в пище.

Он проскакивал земли племен, где побывал раньше, везде сообщая, что его отец предсказал гибель роду человеческому, если люди не опомнятся и не станут на путь закона. Его слушали охотно, ужасались, но он сам с горечью видел, что всех больше поражает то, что он дошел до края земли и говорил со взятым заживо на небо Енохом, чем страшные слова великого праведника и провидца.

— Быстрее, Серый, — торопил он коня, — быстрее… Может быть, в моем племени услышат правильно и ужаснутся?

Сиф в бессилии стиснул челюсти. Он обещал Адаму, что его дети и внуки, как и все правнуки, не будут смешиваться с потомством Каина, но сказать легче, чем сделать. Первые поколения помнили этот завет и жили отдельно, но когда правнуков уже десятки тысяч, и все отселяются в поисках свободных земель, то и не уследить за всеми, и строгие заповеди либо забываются, либо постепенно превращаются в нечто необязательное.

Да Адам и сам видел в конце долгой жизни, что расселившиеся по землям племена соприкоснулись и не увидели друг в друге ничего такого, чего не было бы в них самих. И если люди семени Каина воевали охотнее и чаще, то люди семени Сифа быстро научились давать отпор, сами устраивали набеги, разоряли, жгли, убивали и приводили пленных женщин.

А потом и просто заключали союзы, охотились вместе, строили рядом города и торговали к обоюдной выгоде. А когда заключали браки, уже никто не смотрел, из какого племени жених или невеста…

Он обходил свои владения, когда вдали поднялась желтая пыль, он успел подумать, что некто скачет во весь опор, и в то же мгновение перед ним вырос огромный серый конь, а в седле покачивался от усталости Мафусаил.

— Мир дому сему, — промолвил хриплым голосом Мафусаил. — Прости, Сиф, я с очень недобрыми вестями.

— Слезай с коня, — сказал Сиф тревожно. — Вся жизнь теперь недобрая.

Мафусаил тяжело сполз на землю, постоял, держась за седло.

— Странно, — проговорил он, — какая же это сволочь делает ее недоброй? Люди все за добрую…

Они прошли в дом, дети расседлали коня и повели по кругу, чтобы охладить после тяжелой скачки.

В доме Сиф кивнул Мафусаилу в сторону накрытого стола:

— Садись, мы собирались обедать. Ты прав, все люди за хорошую жизнь, но почему же делаем ее недоброй? Казалось бы, добро стоит делать еще и потому, что делаешь его и себе… Все люди — это Адам во множестве тел. Мы считаем себя отдельными, но на самом деле все мы — один гигантский человек. И когда делаешь добро даже одному, оно каплями переходит и к другим. Потому так важно делать добро, как это люди не поймут? Ведь каждый тем самым делает его и себе… Я повторяюсь? Да, повторяюсь. Потому что сам не пойму, почему понимаем одно, делаем другое…

Мафусаил тяжело опустился на лавку, отстегнул и снял перевязь с тяжелым мечом.

— Тогда убивать тоже нехорошо, — сказал он с горькой иронией, — потому что убиваешь часть себя, так?

— Так, — ответил Сиф очень серьезно. — Люди, загрязняющие себя, загрязняют и других. Потому этих людей надлежит сперва увещевать, потом…

— Убить? — спросил Мафусаил.

Сиф ответил уклончиво:

— Это зависит…

— От чего?

— От многого, — ответил Сиф устало. — Убить — это последняя мера. Если убить, уже ничего нельзя будет сделать, а даже судья не совершенен. Потому лишать жизни позволено только Тому, Кто ее и дал. Только Он один знает, кто в какой мере виноват. Все остальные, лишающие жизни людей, преступники.

Мафусаил развел руками.

— Тогда хуже меня человека на свете нет.

Сиф нахмурился, пожевал дряблыми губами.

— Погоди, погоди… Здесь не так просто…

В комнату вошли жена и дочери Сифа, на столе появились кувшины с чистой водой. Сиф и Мафусаил, омыв руки, приступили к трапезе. Мафусаил посматривал пытливо на Сифа, как тот оправдает его многочисленные убийства, в каких случаях убивающий становится убийцей, а в каких спасителем, но Сиф помалкивал: как и Мафусаил, понимает, он не Енох и даже не Ламех, чтобы давать определения в таких сложных вопросах.

Часть 4

ВТОРОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО

Глава 1

Люцифер пронесся сквозь миры, как пылающая падающая звезда, готовая сжечь Вселенную, в сверкающем радостном сиянии Брия проскочил сквозь мелкого ангела с длинным и пышным именем Илиянерпиндариэль, тот лишь ахнул, ослепленный его величием, а Люцифер рявкнул громко:

— Эй, малявка!.. Мчись на землю!

— Слушаюсь… А зачем?

— Сообщи ангелам, что Всевышний решил уничтожить этот мир!.. Пусть соберутся, не привлекая внимания Творца…

Илиянерпиндариэль, оставаясь на месте и вместе с тем двигаясь вместе с Люцифером, пролепетал растерянно:

— Уничтожить мир?.. Но я слышал от Цинандиэля, а это великий ангел, что у Творца насчет человека большие планы… Цинандиэль — с высших миров! Он знает много…

Люцифер сказал с презрительной усмешкой:

— Что этот Цинандиэль может знать? Он не поднимался выше мира Йецира. Так, пользуется слухами.

Илиянерпиндариэль спросил умоляюще:

— А что, есть и другие миры? Кроме… Йецира?

— Конечно, — ответил Люцифер. — Их три. В мире Ацилут ничто не может существовать, кроме зачатков корней величайших людей, но уже в мире Брия могут появляться самые могущественные ангелы. Всего семеро могут выдержать тот неистовый свет: Михаил, Метатрон, Рафаил, Уриил, Гавриил, Рази и Салафиил. Остальных божественный свет просто испепелит.

— А ты? — спросил Илиянерпиндариэль.

Люцифер пошевелил плечами.

— Видишь, у меня из двенадцати осталось всего шесть крыльев? Это после той истории с Адамом и запретным плодом. Тогда Всевышний спустил меня из мира Брия в мир Йецира. Ну, там ангелов множество, все они попроще. Кто дождем заправляет, кто засухой… Там и твой Цинандиэль прозябает, хотя думает, что он великий, так как есть еще ангелы помельче. Например, те, которые вообще живут только на земле…

— А ты?

Люцифер недовольно повел плечами.

— Я? Ничем. Все так же могу подниматься в мир Брия, ибо рожден самым сильным из всех ангелов. И хотя я лишен права сидеть рядом с Творцом, но никто не занимает мое место. Понимают, никого нет сильнее и сейчас.

— А гнев Господа? — спросил Илиянерпиндариэль опасливо.

— На Адама Он тоже разгневался, — ответил Люцифер. — Даже из созданного для него лично рая изгнал!.. Но дал одежду и присматривал за ним, чтобы не погиб. Так что не медли!..

Илиянерпиндариэль наконец прекратил пребывание на всем пространстве от мира Брия до поверхности земли, они уже оказались среди безжизненных гор, где разве что муравьи появлялись в поисках добычи, Люцифер полетел в одну сторону, созывая могучих ангелов, а Илиянерпиндариэль торопливо собирал множество малых.

На зов собрались моментально, хотя Люцифер и Илиянерпиндариэль обращались к каждому лично, не прибегая к общему зову, который обязательно достиг бы Всевышнего.

Среди гор заполыхало небесным огнем, однако Люцифер пригасил всех, призывая к сдержанности, они же на земле и не следует выделяться, ангелы убрали блеск, и Люцифер вскрикнул пламенно:

— Вы еще не знаете, но Всевышний все-таки разочаровался в созданном и решил погубить этот мир!.. Если бы Он прислушался к нашим советам, этого бы не произошло… Но теперь мы должны помешать Ему сделать это!.. Этот мир прекрасен… для нас. Человечество пусть губит, нам не нужны эти болтливые животные, а все остальное мы должны спасти!

Он бросил быстрый взгляд в сторону появившейся вблизи группки ангелов, что держались несколько обособленно. Среди них заметил могучих Михаила и Рафаила, оба архангелы, а еще Метатрон, Гавриил и Уриил. Михаил сразу же заговорил враждебно и строго: