Начало всех Начал - Никитин Юрий Александрович - Страница 35

Адам покрутил головой, стряхивая несвойственные ему сомнения и колебания. Если в целом мире и существует гармония, хотя он не уверен, то в отдельных местах всегда больше либо справедливости, либо милосердия. А иногда даже слишком много.

Вон Каин весь как будто из справедливости, в то время как Авель — сплошное милосердие! И непонятно, что лучше.

Сегодня, воспитывая Каина и Авеля, Адам сказал резко:

— Этого делать нельзя!

— Почему? — спросил Каин.

— Просто нельзя! — отрубил Адам. — Мальчики так не делают!

— Почему? — спросил Каин.

Адам молча повернул его и толкнул в спину.

— Беги играй. Но помни о запрете.

Каин исчез, и почти в то же мгновение Адам ощутил присутствие необыкновенно огромного, что заполнило собой весь мир. Могучий Голос, который потряс бы всю Вселенную, но был слышен только Адаму, произнес:

— Теперь ты понял насчет запретов?

Адам встрепенулся:

— Что?

— Почему не стал объяснять все Каину?

Адам ответил рассерженно:

— Потому что ребенку такое еще не объяснишь. Но запрещать так поступать уже нужно…

— Не объяснишь?

Адаму почудилась издевка, он сказал резко:

— Да!

— Ты ничего не перепутал? Подумай. Вспомни.

Адам сжал кулаки, но, когда хотел уже закричать, чтобы Творец не лез к ним, перед глазами промелькнуло воспоминание, он поперхнулся уже срывающимися с языка словами, закашлялся, а потом спросил недоверчиво:

— Что… с нами было тоже… так?

— Да, Адам, — ответил Голос. — Я мог бы, конечно, то, что вам нельзя, спрятать так, чтобы вы никогда не наткнулись… кстати, оно так и спрятано, но это не воспитание! Воспитание, когда ребенок понимает… нет, понимание ни при чем, а сознательно что-то делает, а что-то не делает, вовсе не потому, что ему так хочется! А потому, что так надо. Ты вот с чего начал? «Мальчики так не делают!», «Девочки так не делают!» И — ничего не объясняешь. Просто запрещаешь некоторые вещи. С младенчества обуздываешь животное начало в человеке, возвышаешь духовное.

Адам снова ощутил, как в нем поднимается злость. Может, Творец и прав, но все равно Он не должен был так… Он должен был… иначе! Не знаю как, но все равно иначе.

— Это мои дети, — отрезал он. — Воспитываю их я!

— Понял, — ответил Голос. — Помнишь, Я обещал тебе не докучать своим присутствием? Поговорим в следующий раз… скажем, через девятьсот лет. Думаю, ты будешь к этому готов.

В небе погас свет, на землю пала серая тень. Адам ощутил, что Творец вообще ушел из этого материального мира, у него свои сферы, где не только человек, даже ангелы существовать не могут.

Странно, в душе образовалась некая тянущая пустота, словно нечто важное вынули и унесли. Он подумал внезапно, что вообще-то ему недостает бесед со Всевышним, которые так хорошо текли в саду Эдема. Правда, теперь понимает, что почти ничего не понимал тогда, а что понимал, как он считает, означало совсем не то, что он думал. Но все же присутствовало постоянное ощущение, что рядом идет нечто огромное и неимоверно могущественное, и вот он, Адам, тоже что-то значит, если с ним общаются, потому надо стараться понять и делать так, чтобы постараться встать вровень…

Глава 6

В тот день, когда Всевышний велел, чтобы она подчинялась Адаму, Лилит покорилась и понесла от сотворенного из глины, однако Адам сам отказался от такой жены: ни один мужчина не захочет терпеть презрения от своей женщины.

Лилит видела, как размножаются кролики, мыши — Творец всем велел плодиться и размножаться, не творить же каждого в отдельности, — потому, когда ее живот начал расти, а внутри кто-то маленький пихался и стучал ножками, она поняла, что и ей предстоит дать начало новому существу, ее ребенку и… Адама.

Адам от Лилит породил Алата, так будет сказано в хрониках и апокрифах, но на самом деле Лилит рожала этого первого ребенка высоко в горах, туда не могли бы подняться ни люди, ни звери, ни даже птицы. Сам Адам не видел ни рождения Алата, ни как ребенок подрастал, пока тот не окреп и не научился превращаться в огромного змея. Узнав, кто его отец, Алат взвился в воздух и, несмотря на все запреты матери, ринулся разыскивать Адама.

Адам в тот день бежал, прыгая по скалам, как горный козел, на плече большой олень, голова которого свесилась так, что огромные ветвистые рога чиркают по камням. Он соскочил с последнего обломка, впереди долина, как вдруг из туч вынырнул крылатый змей, на большой скорости устремился к нему.

Сбросив оленя, Адам выхватил нож, а змей опустился на землю шагах в пяти, сложил крылья и превратился в высокого угловатого парня, длинные черные волосы падают на плечи, из-под таких же иссиня-черных бровей смотрят темные глаза, и только в фигуре Адам уловил нечто знакомое.

— Здравствуй, Адам, — сказал человек. — Меня зовут Алат.

Адам буркнул:

— Здравствуй, Алат. Не люблю змей…

Алат кивнул.

— Даже знаю почему. Но я не тот змей… и даже не родственник.

— А чей ты?

Алат ответил после паузы, он очень внимательно рассматривал Адама:

— Ты знал мою мать.

— Лилит? — спросил Адам. — Да, я знал ее. Как она сейчас?

— Тебя не вспоминает, — ответил Алат. — Она ж не из земли, как ты. Вокруг нее всегда ангелы. Это такой блеск, такая мощь!

Адам ощутил, как сжимаются кулаки. Да, конечно, ангелы — это ангелы, а он к тому же изгнан из Эдема, постоянно наказываемый. В поте лица добывает свой хлеб, а они рассекают воздух в небе, веселые, беспечные и хохочущие…

— Да, конечно, — произнес Адам. — Да, конечно… развлекаетесь?

— Развлекаемся, — ответил Алат.

Он чувствовал, как презрение к этому человеку растет все больше, захлестывает его с головой. И если летел сюда с жаждой увидеть отца, расспросить о матери, понять, что у них произошло и почему теперь не вместе, то сейчас даже отступил брезгливо.

Адам кивнул.

— Вам, наверное, хорошо.

— Хорошо? — воскликнул Алат. — Прекрасно!

— Передай матери… — начал Адам, задумался, что же передать, махнул рукой: — Впрочем, ничего не передавай. Она сама вспоминает обо мне, наверное, с брезгливостью.

— Вспоминает? — воскликнул Алат. — Она ни разу не вспоминала! Это я пристал, заставил вспомнить и назвать твое имя!.. Но сейчас, когда я удовлетворил любопытство, будь уверен, что я и забуду!

Он отступил еще на шаг, захохотал, на глазах набирающий мощь, даже за время этого разговора успевший подрасти и раздаться в плечах, присел и разом превратился в огромного блистающего змея.

— Удачи, — пробормотал Адам.

Огромный змей взмахнул крыльями, Адама едва не сбила с ног волна тугого воздуха. Сверху донесся трубный рев:

— Это последний раз я принял облик жалкого человека! Отныне и навеки я — змей!

Адам вспоминал крылатого змея и на другой день, все стараясь понять, почему никак не чувствует к нему той же нежности, как к Каину и Авелю или их тихим сестрам. То ли потому, что Алат так не похож на человека и не хочет быть похожим… хотя нет, он любит непохожего на людей пса и с удовольствием смотрит, как тот возится с его детьми…

Или потому, что не видел его крохотным, не держал на руках?

Прерывая мысли, в небе грозно блеснуло, наискось пронеслась багровая падающая звезда. Адам привстал с камня, звезда ударилась о землю в трех шагах. Земля вздрогнула, зловеще вспыхнуло кроваво-красным, из огня вышла Лилит. Роскошные черные волосы распущены и опускаются до ягодиц, шея и плечи блестят, Лилит нисколько не обращает внимания, что обнажена, она всегда была обнажена, это Адам и Ева придумали себе такую странную вещь, как одежда…

Адам невольно скользнул жадным взглядом по ее животу и дивно стройным ногам, тут же поднял взор на лицо, но все равно невольно согрешил, засмотревшись на ее высокую сочную грудь.

Лилит подошла легкой и почти танцующей походкой, когда бедра двигаются, привлекая внимание, грудь вызывающе подана вперед, плечи беззащитно отведены назад, словно стремится в его объятия.