Начало всех Начал - Никитин Юрий Александрович - Страница 16

— Не сотворю женщину для Адама из головы его, — произнес Он задумчиво, — дабы не была высокомерной; не из глаза его — чтобы не была любопытной; не из уха — чтобы не подслушивала; не из уст — чтобы не была болтливой; не из сердца — чтобы завистливой не была; не из рук — чтобы не была любостяжательной; не из ног — чтобы не была праздношатающейся…

Бок Адама на короткий миг превратился в зияющую рану, но тут же вернулся в первоначальный вид, а на другой стороне поляны появилась другая фигура: пара для Адама, как сразу поняли ангелы. Меньше ростом, узкие плечи, но шире бедра, молочные железы и длинные волосы настолько солнечного цвета, что от них пошло сияние.

— Из ребра? — спросил Михаил. — Да будет оно благословенно!

— Почему из ребра? — поинтересовался Азазель.

— Их много, — пояснил Люцифер. — Испортит — не жалко. На втором или третьем получится лучше.

— Кроме того, ребро, — добавил Азазель, — единственная кость, в которой нет мозга.

— Это из-за Лилит? — спросил кто-то сочувствующе.

Люцифер покосился на задумавшегося Творца.

— Он делает выводы из неудач. Все еще учится!

Азазель предложил живо:

— Господь, а давай наделаем еще таких же! Ребер у Адама много. И пусть у него будет не одна подруга, а несколько. Я же понимаю, что ему захочется больше!

Творец бросил на него короткий взгляд.

— Почему так думаешь?

— Ты же слепил его из глины, — напомнил Азазель живо. — А значит, животная сторона в нем очень сильна. Иногда, сам знаешь, она будет брать верх… даже не совсем иногда.

Творец кивнул.

— Ты не дурак, Азазель. Проникаешь в суть. Но сделать ему больше подруг значит потворствовать животной стороне. А он должен вооружиться духом, чтобы в неустанном борении одерживать верх.

Люцифер поинтересовался деловито:

— Душу в нее вдыхать будешь?

Творец покачал огненной головой.

— Огонь не гаснет, если от него зажигаются другие.

— Понятно, — сказал Люцифер с пониманием, — так будет положено начало распространению твоего огня по этому материальному миру? Какие-то погаснут, а какие-то дадут большое пламя?

— Ты смотришь далеко, — одобрил Творец. — Ты всегда был лучшим, Люцифер… Если бы только меньше спорил!

Люцифер ехидно усмехнулся.

— Так я ж по делу. Остальные только поддакивают! Итак, ты вынул ребро Адама и сделал из него женщину, послушную и понятливую, плоть от плоти, кость от кости. Но душу ей вдохнул не сам, а зажглась от Адама… Не значит ли, что в ней будет больше животного начала, а духовности меньше?

— Не думаю, — буркнул Творец недовольно. — Разве от выпавшего из небольшого костра уголька не может разгореться пожар еще больше, чем сам костер?

— Вот и я об этом, — поддакнул Люцифер. — Если животное начало возьмет верх, то не натворит ли душа под его руководством больших бед? Подумай, Господь.

Творец долго смотрел на женщину, ответил со вздохом:

— Да, что-то Меня не туда занесло…

— Не получилось? — спросил Люцифер с ехидцей.

— Получилось, — возразил Творец. — Еще как получилось.

— Так что же?

— Какое-то неясное предчувствие, — ответил он нехотя. — Что-то говорит мне, что пора на этом заканчивать. И так то, что получилось, весьма… да, весьма!

Люцифер оглядел мирно спящую женщину.

— Гм, возможно, и пора. А то начинал Ты, Господь, с сотворения мира, а закончил, стыдно сказать, женщиной. Когда цели так мельчают, то лучше остановиться.

Творец вздохнул:

— Ну, тогда пусть это будет последним актом творения!

По взмаху его длани женщина открыла глаза. Ресницы у нее длинные, как отметили ангелы, густые и чуть загнутые, это чтоб защищали глаза от пыли и не слипались кончиками, когда спит. Глаза ярко-синие, как чистые, умытые росой васильки, рот поменьше, чем у Адама, губы пухлые и сочные.

— Поднимайся, — велел Творец. — Да будешь ты женой Адаму. И да прилепишься ты снова к мужу своему и да будешь с ним одна плоть… Как и была раньше.

Азазель восторженно вскрикнул:

— Они будут сливаться?

— Да.

— Составной организм?

Творец буркнул:

— Нет, это иносказание.

— Что такое иносказание?

Творец сказал недовольно:

— Что за мир Я сотворил, где даже ангелы начинают задавать вопросы? Вы — Мои посланники! Вестники Моей воли. Вот и вестите о создании женщины, а не спрашивайте…

Часть ангелов тут же бездумно унеслась выполнять повеление, но Азазэль остался на месте, сложил уже развернутые было крылья.

— Господь, стоит ли? А то скоро создание каждой букашки будем вестить… Вот мир создал — да, это творение!

Господь махнул огненной рукой.

— Ладно, не вестите.

Азазель победно оглянулся на Люцифера и других ангелов, что остались на месте. Люцифер подбадривающе подмигнул.

Адам начал выныривать из сна, в ушах звучит рой голосов, но вздрогнул и торопливо поднялся, едва открыл глаза. Поляна ярко освещена небесным огнем, ангелы тесно реют вверху, окружили поляну так, что закрыли собой деревья, а посередине поляны Господь держит за руку прекрасную женщину, чистую и поглядывающую на него с боязливым восторгом.

— Адам, — произнес Он мягко, — так же, как и ты, все мужчины из твоего семени найдут пару… не с первой женщиной, которую они познают. Вот жена твоя. Люби ее и заботься о ней. А ты, женщина, люби мужа своего и заботься о нем! Я именем Своим освящаю ваш брак… как и брак вообще. И отныне вот так будут приводить дочерей своих отцы в этом действе…

Адам робко взял женские пальцы в свою ладонь. Она держалась застенчиво, как лесная лань, никакой дерзости Лилит, никакой заносчивости и высокомерия. Улыбка тиха и скромна, женщина выглядит настолько пугливой, что он сразу расправил плечи и ощутил себя вдвое выше и сильнее, готовый защищать ее хоть от всего мира.

— Спасибо, Господь, — произнес он с чувством. — Да будет имя ее… Ева. Это значит — мать, первая женщина и многое другое. Спасибо, Господи! Я не понимаю, но у меня такое чувство, что это уже родной мне человек.

— Родной, — подтвердил Творец. — Она из твоего ребра.

Адам опасливо пощупал бок.

— Но… почему так?

Творец поморщился, и Адам невольно подумал, что Господь даже в огненном облике все больше становится похож на него, Адама, на существ этого мира.

— Во-первых, — ответил Творец сухо, — так проще. Во-вторых, с этой женщиной тебе легче будет найти взаимопонимание. Именно потому, что она кровь от крови твоей, плоть от плоти. Она — часть тебя, потому люби ее и заботься о ней, как о себе, Адам.

Адам кивнул, глядя на Еву.

— Это я обещаю, Господь.

— Покажи ей свой сад, — велел Господь. — Теперь это ваш сад.

— Спасибо, Господь! Ты очень добр.

— Ваш сад, — повторил он. — Берегите его.

Адам и Ева едва углубились в заросли, как затрещали кусты, выметнулся пес и, оскалив зубы, зарычал на Еву. Она испуганно вскрикнула и спряталась за Адама. Тот расправил плечи, как приятно чувствовать, что можешь защитить, прикрикнул строго:

— Не рычи!.. Это Ева, моя жена.

Рычание медленно угасало, пес смотрел на Адама с обидой в глазах. Адам развел руками, пояснил:

— А ты — друг. Понял? Ты друг!

Шерсть на загривке пса опустилась, он даже вяло шевельнул хвостом, но в глазах оставался вопрос: а что главнее, друг или жена?

— Это разное, — сказал Адам в затруднении, еще не решив и сам, что главнее, все-таки с псом уже столько набегался в саду, не сомневается в его любви и преданности, а женщина еще непонятно какие штучки выкинет. — Вы не соперники, ясно?

Ева робко выдвинулась из-за спины Адама.

— Ты с ним разговариваешь?

— Да, — ответил он гордо.

— И все понимает?

— Да. Только отвечать не умеет.

— Можно, я его поглажу?

— Погладь, — разрешил Адам и добавил: — И он, наверное, позволит.

Ева робко коснулась спины пса, тот смотрел на нее с недоверием, она расхрабрилась и запустила пальцы в его шерсть, пес прижмурился, в это время над садом блеснул яркий свет, жарким пламенем пожара залил поляну. Перед Адамом и Евой возник статный сверкающий ангел, еще могущественнее и красивее, чем все, с кем Адаму приходилось общаться, а когда заговорил, в голосе звучали гордость и насмешка: