Не пара - Осень Галина - Страница 2

Герману на момент их свадьбы было двадцать пять. Единственный сын обеспеченных родителей уже с успехом строил карьеру, основав собственное архитектурное бюро. Конечно, связи и деньги отца помогли. Но и сам Герман оказался не промах.

Настёша родилась у них сразу, но потом как отрезало. Других детей не получилось.

Это своё предчувствие: – не пара! – Полина затолкала глубоко в сознание и старалась не доставать. Оно затаилось и просто ждало своего часа, чтобы сейчас высунуться и ехидно протянуть: – А я говорила…

Именно эти воспоминания мелькали сейчас в сознании Полины, вытаскивая на свет сакраментальное – не пара!

Они с Германом не пара, и внутренне Полина всегда понимала это. Даже двадцать лет брака не смогли сделать из неё светскую даму, хотя временами она очень старалась, чтобы не подвести мужа. Зато с той девицей в ресторане, моложе его лет на пятнадцать, они пара стопроцентно. Даже без очков понятно.

Оба высокие подтянутые свободные, раскрепощённые в трендовых одеждах возле дорогой машины Германа. Идеальная пара! Особенно, когда Герман предупредительно открывает дверь, наклоняется и целует девушку, помогает сесть в машину. Эта картинка упорно не покидает сознание Полины.

«Не пара» выползло наружу и не покидало сознание. Может быть, поэтому Полина не плакала, потому что интуитивно всегда знала: рано или поздно это обязательно случится. И Полина даже давно знала, что она будет делать потом, когда всё случится.

Но сейчас, в момент эмоционального удара, её сердце стонало и выло, рвалось в клочья от горя и обиды. Поля только стискивала зубы и плотно сжимала губы. Не сейчас! Она дождётся мужа и спросит прямо: что за дела? Что это за женщина, с которой Герман вёл себя так предупредительно нежно? И что связывает его с ней? И только потом будет принимать решение.

Наконец в ночной тишине раздался звук проворачиваемого ключа.

– Пришёл, – сами прошептали губы, и Полина встала, накинув халат.

Такой разговор в постели не проведёшь. Его вообще лучше не проводить. Но… надо! Поля была не из тех, кто прячет голову в песок, закрывает глаза и уходит от проблем. Ей всегда нужна была ясность.

Глава 2

Полина вышла в коридор, и, сложив руки под грудью, наблюдала, как муж раздевается. Герман её не видел. Облокотившись о шкаф, он снимал туфли, цепляясь за задники пальцами ног. Слегка покачивался, но особо алкоголем от него не пахло.

– Проблемы? – холодно спросила Поля.

Герман резко повернулся.

– Не спишь? – ответил вопросом на вопрос муж.

– Как видишь, – хмыкнула Полина.

Герман тяжело вздохнул, как будто готовился выполнить непростую миссию.

– Нам надо поговорить, – выдавил из себя.

– Надо – поговорим, – дёрнула плечом Поля. – Умывайся, ужин в холодильнике.

– Я не буду есть, – отказался муж. – Подожди меня в гостиной, я быстро.

Полина кивнула и прошла в комнату. Короткий разговор оставил тягостное впечатление чуждости. Мозг сверлила и сверлила мысль: «Я знала, что этим всё кончится… Не сметь плакать!»

Кого винить за неудачу? За двадцать лет ожидания счастья? Только себя. Она знала, понимала, выходя замуж за Германа, что никакой великой любви там нет и в помине. Был осознанный выбор. Может, чуть-чуть интереса и влюблённости. Не то чтобы Герман прямо говорил о своей нелюбви, нет. Но Полина чувствовала его снисходительное отношение, его вынужденную показную ласку, даже лёгкое пренебрежение. Но с другой стороны, были и явные признаки влюблённости, влечения, желания секса. И это примиряло Полину с недостатком любви.

По каким мотивам Герман решил жениться именно на ней, Поля тогда не знала. Узнала много позже, случайно подслушав разговор мужа с его старшей сестрой. И это было банально: умненькая домашняя воспитанная девочка, способная стать приемлемой парой достойному мужчине. Признался, что особенно оценил тогда её умение готовить, что было совсем необычно для молодой девчонки.

Зато сама Поля полюбила. Как хорошие девочки любят плохих мальчиков. Наивно надеялась, что её любви хватит на двоих. Не хватило. Да и не первая это интрижка за двадцать лет, догадалась Поля. Не первая, но серьёзная, раз Германа даже на разговор пробило. Видимо, блондинка его здорово зацепила.

Сухие глаза резало от яркого света, но изменять освещение Полина не собиралась. Пусть эта великолепная люстра, которую они несколько лет назад привезли из Чехии, осветит сейчас все тёмные углы их неудавшегося брака. Пусть! Зато не будет недомолвок и глупой надежды всё исправить.

Герман вошёл в гостиную уже после душа, в домашнем костюме и со стаканом воды в руке.

– Будешь?

– Нет, спасибо. Так что ты хотел сказать? – нетерпение подгоняло Полю.

– Я видел твою машину возле «Аллегро», – и замолчал, испытующе глядя на Полю.

– Да. Я была на презентации у застройщика. Забыл?

– Вспомнил потом… Видела нас? – метнул взгляд исподлобья.

– Да, – не стала скрывать Поля. – Это… больно.

– Понимаю. Прости…, – пауза затянулась, и Герман добавил. – Это Стеша, Стефания Мельникова, – поправился он.

– Дочь Николая?! – удивилась Поля. – Она же живёт за границей?

– Приехала давно… Мы с ней уже полгода вместе. Нам надо расстаться, Полина. Стеша беременна.

«Я сильная… я сильная…ничего особенного… женщина беременна, бывает». Самосознание пыталось примирить Полю с действительностью, как-то успокоить, но последнее, что она увидела перед погружением в темноту – досаду на лице мужа. Она опять что-то сделала не так.

Очнулась уже в больнице. В одиночной палате с телевизором и собственным санузлом. Не сразу поняла, где находится, но быстро вспомнила: ночь, муж, признание в измене…

Однако эти воспоминания не принесли новой боли. Как будто она всю её получила в первой порции. Теперь в мыслях и в чувствах была только ледяная пустота, как будто Полино тело было сейчас просто оболочкой без чувств, без эмоций, без мыслей. До утреннего обхода так и провалялась в кровати без движения.

– Так, ну как тут наша красавица?! – басовитым восклицанием объявил о себе доктор. – Меня зовут Ерофей Павлович, я ваш доктор, – представился он.

– Хабаров? – брякнула Поля.

– Почти, – жизнерадостно хохотнул мужчина. – Родители-геологи познакомились на этой станции и решили закрепить память о ней в моём имени. Потому что отец – Павел. Удачно, да?

Поля невольно слабо улыбнулась в ответ. Бывают же такие доброжелательные светлые люди.

– Ну, так как мы себя чувствуем, красавица?

– Спасибо, хорошо.

– Не верю! Если бы хорошо, вы бы сияли улыбкой, а вы, простите, похожи на замороженную камбалу!

Полина тихонько рассмеялась. С замороженной камбалой её сравнивали впервые, но обиды почему-то не было. И, кажется, врач добился, чего хотел: Полина улыбнулась.

– Вот! Уже лучше! Значит, так, дорогая, ничего особенного с вами не случилось. Просто эмоциональный срыв. Такое бывает с людьми, которые долго копят отрицательные эмоции в себе.

– У меня их не было, – возразила Поля.

– Были! – припечатал доктор. – Просто вы не хотели этого признавать. Сейчас этот нарыв вскрылся, нет смысла больше скрывать очевидное и прятать голову в песок. Самое время принять нужное решение и двигаться дальше!

– Знать бы, какое оно – нужное…

– Это, да, согласен. Трудный выбор, но за вас его всё равно никто не сделает.

– Я понимаю…

– И выбирайте, исходя из будущего, никак не из прошлого! Оно уже прошло и больше не повторится. Значит, только в будущее. Отдыхайте, дорогая. Капельниц ещё четыре штуки, и я вас выпишу к выходным. Договорились?

– Договорились, – прохрипела Полина, горло саднило и першило.

Врач ей понравился. Сразу видно, человек на своём месте. Надо же, ему дали имя в честь железнодорожной станции и заодно в честь великого землепроходца?! Чудаки-родители бывают.

Рассуждения врача тоже зашли Полине. Она и сама так думала, что всегда надо идти вперёд, просто… Просто не примеряла к себе. А пришлось…