Чудесные рецепты крестьянки-самозванки (СИ) - Мельницкая Василиса - Страница 19

— Да. Но она же и моя? — Митя забеспокоился.

Владияр Николаевич взглядом указал ему на меня.

— Мама, можно? — спросил мой догадливый ребенок. — Можно мне тоже быть хозяином Ночки?

— Если Владияр Николаевич не против, — сказала я. — Но при условии, что ты будешь его слушаться.

— И если будешь заботиться о Ночке, — добавил Владияр Николаевич. — Помогать ее кормить, вычесывать, убирать за ней.

— Хорошо, — обрадовался Митя. — Спасибо!

— Договорились, — улыбнулся Владияр Николаевич. — И еще одно. Митя, я прошу прощения у твоей мамы за то, что грубо разговаривал с ней, когда мы приехали. И у тебя тоже, за то, что обидел твою маму.

Если я остолбенела от столь неожиданного поворота, то Митя, и вовсе, ничего не понял.

— Запомни, пожалуйста, — произнес Владияр Николаевич, обращаясь к Мите. — Мужчина не должен грубо разговаривать с женщиной. Мне стыдно, что я так поступил.

— Я запомню, — пообещал Митя. — Ой…

Он обернулся, чтобы забрать Ночку, и увидел, что она оставила лужу на полу. Я вздохнула и пошла за тряпкой.

— И мама права, — услышала я, выходя из комнаты. — Ночка будет жить во дворе.

Ревную ли я сына? В тот момент мне показалось, что да. Ради него Владияр Николаевич целое представление устроил, лишь бы меня задобрить. Но я тут же устыдилась собственных мыслей. Это же счастье, если моего сына будет любить еще кто-то, кроме меня. А мне самой кроме него никто и не нужен.

Глава 20

Владияр понимал, что перегнул палку и… чувствовал вину. Вот так глупо, перед служанкой. И то, что Ульяна — в этом Владияр уже не сомневался — из дворянского сословия, ничего не значило. Она предпочла скрыть правду, он не будет приставать с расспросами. Все останется, как есть. Но относиться к Ульяне, как к простолюдинке, становилось все сложнее. Владияр даже поймал себя на том, что чуть не обратился к ней на «вы».

Впрочем… Им надо перестать ссориться. Когда Ульяна ведет себя спокойно, ее происхождение не бросается в глаза.

— Когда ты успела все это приготовить? — спросил Владияр, окидывая взглядом накрытый стол. — И зачем так много?

— Прошу прощения, забыла вам сказать. Вылетело из головы. — На лице Ульяны он не заметил ни капли раскаяния. — Приезжала Зоя Федоровна, это ее стряпня.

— Зоя Фе… — Владияр осекся, сообразив, что это полное имя его матушкиной кухарки Зоюшки. — А что случилось? Почему она приезжала?

Ульяна не спешила отвечать. И скривилась так, будто что-то кислое в рот попало.

— Вы не волнуйтесь, Владияр Николаевич, — произнесла она, наконец. — У вас дома хорошо. А зачем она приезжала, я вам после расскажу. Если сами не догадаетесь.

— Почему не сейчас? — нахмурился он.

— Так еда остынет. Поешьте спокойно. Это же ваши любимые блюда.

Ульяна произнесла это так, будто ревновала к Зоюшке. Вернее, к еде, что та приготовила.

— Ты права, надо поесть, — согласился Владияр. — Позови Афанасия и Митю. И сама садись. Еды много, будет жаль, если пропадет.

Как-то же он должен объяснить очередной приступ безумия?

— Не пропадет, на ужин разогрею, — возразила Ульяна.

— Ты же знаешь, я не люблю есть одно и то же.

— Хорошо, Афанасия позову. Митя на кухне поест, а я не голодна.

— Ульяна, тебе доставляет удовольствие меня злить⁈ — вспылил Владияр.

— Злить? — Она взглянула на него чуть ли ни с обидой. — В вашей семье принято обедать вместе с прислугой? Много ваших знакомых поступают точно так же? Вчера мы вместе ужинали, сегодня обедаем, а завтра и завтракать будем?

— А в чем проблема? — прищурился он. — Тебе неловко сидеть за одним столом со мной?

Все же не ссориться с Ульяной проблематично. Или ему нравится ее провоцировать? Нравится, как загораются ее глаза, как подбородок ползет вверх, как плотно сжимаются пухлые губы, как залегает на лбу морщинка… и полная грудь вздымается от частого дыхания…

Владияр смутился, отвел взгляд от… кхм… от столь выдающейся части женского тела.

— Владияр Николаевич…

— Иди, Ульяна, иди, — перебил он ее. — Поступай, как знаешь.

Она фыркнула и ушла во двор, звать Афанасия. Потом вернулась, поставила на стол тарелки и приборы для двоих.

— Я, правда, не голодна, — сказала она, хотя Владияр ни о чем не спрашивал, молча ел суп. — Но я посижу с вами. Кто-то должен следить, чтобы Митя вел себя прилично.

Она могла бы не переживать, Митя вел себя тише воды, ниже травы. Афанасий быстро поел и ушел, он строил во дворе будку для Ночки. Митя вскоре убежал за ним следом. Ульяна принялась убирать со стола.

Владияр дождался, когда она перенесет все на кухню и отправился следом.

— Вам что-то нужно, Владияр Николаевич? — удивилась Ульяна.

— Я недогадливый, — хмыкнул он. — Придется тебе рассказать, зачем приезжала Зоя.

— Так поесть вам привезла. — Ульяна принялась мыть посуду. — Ваша семья уверена, что вы тут голодаете. Неужели это впервые?

— Впервые, — признался Владияр. — Поэтому не лги мне, пожалуйста. Зачем она приезжала?

— Мне посуду мыть надо.

— Ничего, я помогу. — Он подъехал ближе, взял чистое полотенце. — Рассказывай.

— Вы? — вытаращилась Ульяна. — Поможете?

— Вытирать тарелки я умею, — сухо произнес Владияр. — Мне долго тебя упрашивать?

— Да из-за меня и из-за Мити, — буркнула Ульяна, отворачиваясь к мойке. — Какая-то соседка, ее подружка, сообщила, что вы завели бабу с ребенком.

— Ба… Что⁈

— Не мужика же! — Ульяна вдруг развеселилась. — Да все в порядке, Владияр Николаевич. Я сказала ей, что вы меня наняли. Она еду оставила и ушла.

Надо быть полным дураком, чтобы поверить в то, что «все в порядке». Владияр прекрасно знал Зоюшку. И примерно представлял, что она могла наговорить Ульяне. И хорошо, что матушка в отъезде, иначе вместо Зоюшки примчалась бы она.

Впрочем, матушку легко заменил младшенький. С той лишь разницей, что появился на даче не в тот же день, а на следующий, сразу после завтрака. А ведь все только стало налаживаться. Вечер накануне прошел спокойно, без новых ссор. Митя рано ушел спать. Ночка обживалась в новой будке. И чай пили на веранде — вечер выдался теплый, бархатный. Ульяна распахнула все окна, и пахло яблоками. А ночью Владияра впервые за долгое время не мучали кошмары.

Утро радовало ярким солнечным светом, запахом полюбившихся гречневых лепешек, звонким Митиным смехом. И тем, что Ульяна не сбежала ночью. Владияр планировал прогулку к реке, но…

— Здравствуй, Яр. Как дела? Как здоровье?

Почти точная копия его самого, только моложе и здоровее, приветливо улыбалась, неожиданно появившись в гостиной. Тьфу ты! То есть, Владислав улыбался, старательно изображая заботливого брата. Впрочем, Владияр к нему несправедлив. Влад искренне за него переживал, как и остальные члены семьи.

— Какими судьбами? — мрачно поинтересовался Владияр, игнорируя приветствие. — Только не говори, что мимо проходил.

— Не мимо. — Влад, ничуть не обидевшись, устроился на диване. — К тебе приехал. Узнать, как ты.

— Как я? Или что за бабу с ребенком… я завел?

Влад посерьезнел. Спину выпрямил, подбородок выпрямил. Чисто батюшка в гневе.

— Дорогой мой брат, — сказал он на удивление спокойно. — Ты можешь завести корову, лошадь и даже крокодила. Ты можешь жить с женщиной и целым выводком детей. Ты взрослый мужчина, сам разберешься. Но вчера ты был в городе, только отчего-то не заехал домой. Я могу узнать, почему? Мы тебя чем-то обидели? Или тебе стало хуже? Ты что-то скрываешь?

Владияр смутился. Он давно понял, что младший брат повзрослел, вот только привыкнуть к этому никак не получалось.

— Мы часто тебя вспоминаем, — мягко добавил Влад. — Василиса вот со мной просилась, как узнала, куда я еду.

— Взял бы с собой, — проворчал Владияр. — Будто я был бы против.

— Ты и мне не рад, — вздохнул Влад. — Ладно, скажи хоть, как себя чувствуешь, да я поеду.

— Нормально я себя чувствую. Не хуже, чем обычно. Если не спешишь, останься. Чаю хоть выпьем. Или покормить тебя с дороги?