Без обмана 6 (СИ) - "Seva Soth" - Страница 53

— Желательно — тех же самых, — хихикнула Тика-тян, но кроме меня, соседки по месту и, наверняка, Амацу-но-Маэ, ее никто не услышал.

Вышли наружу и я чуть дара речи не лишился от того, как Фудзи-сама над нами нависла. Так-то священную гору прекрасно видно и из Кофу, но как один из элементов пейзажа, а не главную его часть.

Прошлый я, Хидео-сан, трижды поднимался на самую вершину. Ему это было легко. Мне нынешнему двенадцать часов непрерывной ходьбы, сначала в гору, а затем с нее, пожалуй, станут ненужным испытанием выносливости, и никакие мистические силы оборотня не помогут.

На парковке нас уже ждали. Женщина лет тридцати, в простом скромном белом кимоно. Вполне симпатичная для своих лет. Чтобы распознать в ней кицунэ, мне не нужно даже пузырек с пыльцой инарицумэ распечатывать. Достаточно один раз увидеть, как жрица делает шаг в сторону экскурсионной группы. Грация профессиональной танцовщицы выдает эту лисицу полностью, если смотреть опытным взглядом.

— Приветствую вас на земле Инари, — поклонилась всем мико. — Перед вами старшая жрица храма Фудзимори Инари Тайся, имя ей Макита Кагура, — в том, что фамилия священницы совпала с названием знаменитого на весь мир бренда электроинструмента, ничего смешного нет. Но несколько улыбок этот факт вызвал.

— Перед вами класс А третьего года обучения средней школы Фурин, а также экскурсовод Коноха-сан и член родительского комитета Ниида-сан, — представила учитель.

— А также Кацуно Мизуки-сенсей, — приняла участие в ритуале знакомства Амацу-но-Маэ. От мико мы все были удостоены чуточку пренебрежительных взглядов. Я умею смотреться полностью безобидным — для этого достаточно оставаться собой, загнав поглубже опыт из прошлой жизни. Наставница… вот уж в чьем искусстве притворства сомневаться не приходится.

— Ваша школа серьезно подошла к экскурсии. Обычно достаточно двух учителей. Прошу вас, следуйте за мной, святилище совсем близко, но придется пройти тропой через лес, — говорила жрица вполне приветливо, но я различил тень недовольства. Не кем-то из нас, а в целом тем, что ей необходимо возиться с нами всеми, а не заниматься своими делами. Вот уж не знаю, какие они у жриц. Нужно будет у матушки разузнать, да и в целом расспросить о заточении.

Пафосно поименованная «тропа паломников» — обычная дорожка через хвойный лес, вымощенная плоскими камнями, возможно, в незапамятные времена. Но места замечательные. Сосны старые, устремившие свои вершины в небеса. Между стволов деревьев то и дело мелькают юркие тела белок. Птицы щебечут, создавая совершенно естественную и тем бесподобную мелодию природы.

— Наш храм, Фудзимори Инари Тайся, был основан в эпоху Хэйан, когда заблудившийся паломник, направлявшийся на вершину Фудзи, увидел во сне лисицу, окружённую цветами сакуры. Лиса, явившаяся как посланница Инари, привела его к источнику с благословенной богами водой, исцеляющей болезни. Найдя указанный родник следующим днем, он в благодарность построил святилище, со временем ставшее местом поклонения как Инари, так и Конохана Сакуя-химе, объединяя их роли как покровительниц природы и процветания, — вещала по пути Макита-сан. Про паломника, сон и волшебную воду — откровенная ложь едва ли не в каждом слове. Но насчет древности — правда.

Прошли по тропе до больших красных ворот-торий. Справа от них небольшой крытый павильон, в котором установлена каменная чаша, наполненная водой. Далее начинается уже храмовая земля с большим зданием в традиционном стиле, с крышей-пагодой.

— Здесь начинается территория храма и всем вам нужно пройти ритуал очищения прежде, чем ступить на святую землю. Омойте лицо и руки водой из священного источника.

— Но ведь сейчас зима, — осторожно возразила учительница. — Вода холодная, дети могут простудиться.

Я мысленно добавил, что это и негигиенично получается. Найдется один нечистоплотный школьник с грязными руками или заболевший гриппом — и каждому вдоволь достанется бактерий и вирусов от всех остальных. И еще вопрос, как часто тут «священную воду» меняют и контролируют ли ее безопасность в лаборатории. И это в ситуации, когда мир совсем недавно пережил массовую пандемию.

— Это священная вода, ее благословили как Инари, так и Сакуя-химе, за всю историю не бывало простудившихся. Приступайте. Сначала взрослые.

Будучи мужчиной, я сделал первый шаг. Решительно подошел к каменной чаше, набрал полные ладони обжигающе холодной воды и умылся ей. Ничего страшного не произошло, не считая того, что я поймал знакомый запах инарицумэ, причем в концентрации даже большей, чем в пузырьке наставницы. Вот и ожидаемая проверка. Не чихнуть было сложно, катастрофически тяжело, но моей силы воли оказалось достаточно, чтобы не выдать никакой реакции, кроме самой ожидаемой на ледяную жидкость.

— Холодно, но терпимо, — объявил я, нашарив взглядом брелок на сумочке Тики-тян. На месте. Должен работать. Если нет… на этот случай у меня есть план, к какому прибегать не очень хочется.

Глава 28

Следом за мной омовение совершили и другие взрослые. Амацу-сенсей при этом и тени реакции на аллергенную пыльцу не выказала. Затем и очередь детей подошла. Я при этом периферийным зрением наблюдал за реакцией мико. Прямой взгляд легко почувствовать, а вот направленный в сторону — уже непросто. Вот и мое внимание было направлено на сестренку и ее одноклассников, но краешком глаза посматривал на жрицу.

Макита-сан строго следила, чтобы ни один экскурсант не избежал чаши с ледяной водой. Чихнула при этом лишь Кацуно Мизуки, учитель математики, почти наверняка никакая не кицунэ.

Вода была холодной, и температура воздуха всего лишь в районе плюс пяти. Нормальные люди от переохлаждения простужаются, вот и математичка вся расчихалась. Ну или в число далеких предков женщины все же затесалось несколько оборотней и в ее генетическом коде нашлось место острой реакции на инарицумэ.

Или, может быть, коварная девятихвостая воспользовалась доверчивостью соседки и накормила ту каким-нибудь чудесным стимулятором, делающим из женщины псевдокицунэ, со всеми характерными для оборотней физиологическими реакциями. Не удивлюсь!

Глаза жрицы прямо-таки сверкнули заинтересованностью в тот момент, когда Кацуно-сан выдала громогласное АПЧХИ.

А вот то, что ни у одной из школьниц аналогичной реакции не проявилось, женщину явно немного расстроило. Как же легко читались ее эмоции по языку тела, несмотря на то, что та старалась демонстрировать спокойствие и невозмутимость.

— Макита-сан, а разве вам самой не надо очиститься? — подала голос Тормасу Мэй, капитан бейсбольной команды, когда каждая школьница уже отметилась перед чашей.

— Да-да, вы же вышли за территорию храма, значит, запачкались, — поддержала ее Тика-тян. — А вам, как мико, особенно важна духовная чистота, мне Ёсида-сенсей рассказывал, как у вас всё строго.

Жрице явно не хотелось окунать свое лицо в ледяную воду, в какой только что умывалась маленькая толпа. А может быть, не хочет на себе испытать аллерген. Хватит ли у Макиты-сан самообладания, чтобы выдержать пыльцу и не чихнуть? Сколько ей лет? Как много у нее хвостов и опыта? Недостаточно много!

Между потерей лица из трусости и потерей лица из нежелания чихать Макита выбрала второе. Умылась и выдала тихое «чхи», какое, может быть, и не услышал бы никто, если бы не всеобщее внимание.

— Вам не следует воспользоваться медицинскими масками? — изобразил я ложную обеспокоенность. — Все-таки тут дети.

Иметь при себе маску — частая практика в профессиях, связанных с социальными взаимодействиями. Вот и Кацуно-сан немедленно свою нацепила, достав из внутреннего кармашка пальто. Новую, до этого не использованную, конечно. Подмывало последовать ее примеру и спрятать лицо, дабы никакая местная лисица не смогла прочитать моих эмоций, но это небольшой камешек на чашу весов, измеряющих подозрительность моего облика.

Территория, собственно, святилища начиналась почти сразу за воротами. Большое, хотя и не такое, как храм Кай Зенкоджи, здание. И, конечно же, множество каменных лисьих статуй, самых разнообразных. От очень примитивных до невероятно детализированных. Но чаще застывших где-то посередине между «грубый набросок в форме лисицы» и «этого скульптора надо признать гением».