Дракон поверженный - Гамильтон Питер Ф. - Страница 82

Разглядывая голографическое изображение обнаженного тела Дуэйна Альдена, которое во весь рост повисло между ним и заключенным в полупрозрачную сферу мозгом, Саймон подумал: до чего красив, поганец. Тело Дуэйна было безупречно, если не сказать божественно совершенно.

– Насколько я понимаю, это ваше новое тело? – спросил он у мозга Заволийского.

– Верно, – ответил тот. – Согласитесь, оно великолепно. На несколько сантиметров выше, чем мое предыдущее тело. А лицо… сколько в нем силы воли. Думаю, женщины оценят его по достоинству.

– Можно узнать у вас одну вещь? Сколько вам лет?

– Двести восемьдесят. По земным меркам.

– И это тело, оно у вас которое по счету?

– Пятое, если не считать моего собственного. В нем я пребывал до своего шестидесятилетия.

– Новое тело каждые тридцать лет. Вы не находите, что это непозволительная экстравагантность?

– Ничуть. От двадцати до пятидесяти – лучшие годы человеческой жизни.

– В классической модели, пожалуй, так оно и есть, но сейчас, когда в человеческое тело несложно ввести гены, ответственные за увеличение продолжительности жизни, период активности гораздо дольше.

– Верно. Однако продление жизни с помощью генной инженерии на Кинабике постепенно входит в повседневную жизнь, и родители обыкновенно просят произвести дополнительные модификации своих детишек, например, повышенный коэффициент умственного развития, и такие дети в дальнейшем, как правило, вырастают в законопослушных граждан.

Саймон закрыл папку с биографией Дуэйна и хмуро посмотрел на мозг.

– Вы уверены, что повышенный коэффициент умственного развития исключает превращение человека в преступника?

Мозг усмехнулся.

– Скажем так, увеличивает его шансы не быть пойманным. Ну разве только в том случае, если аресту предшествует долгое и кропотливое расследование. А к тому времени пользы от них для Совета никакой.

– Но для ловли таких преступников вам требуются соответствующие полицейские, которые не уступают им в сообразительности.

– Это за то жалованье, какое мы им платим?

– Вас понял. В таком случае неизбежно напрашивается следующий вопрос. Почему бы вам просто не клонировать собственное тело?

– О, это одно из самых распространенных заблуждений. Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, насколько это дорогостоящая процедура? Растить человеческое тело в пробирке до… допустим… лет шестнадцати? Объясните мне, пожалуйста, как до этого возраста предотвратить развитие сознания?

– А что, проблема именно в этом? Мне казалось, отсутствие внешних раздражителей будет содействовать тому, что мозг останется в недоразвитом состоянии, неспособном к логическому мышлению.

– К логическому мышлению, безусловно. Но даже у новорожденных присутствуют зачатки сознания. Сенсорная депривация на протяжении шестнадцати лет способна породить чудовищное сознание. Правда, о личности здесь не может идти и речи. Однако, поверьте мне, проблема в другом – как после первого года жизни поддерживать тело в жизнеспособном состоянии в искусственных околоплодных водах? Оно ведь рвется наружу, оно хочет появиться на свет, оно восстает против своего заключения.

– Тогда клонируйте себе тела без мозга. Просто возьмите и удалите его из генома.

– Хорошо, а чем тогда вы замените его? Кто или что возьмет на себя контроль за жизненными функциями? Как вы себе это представляете в техническом плане? Нет, что касается серого вещества, то ему нет равных, его не заменит никакой электронный чип.

– А как насчет того, чтобы выращивать органы и части тела по отдельности? Ведь, как известно, это приводит к значительному снижению временных затрат. А потом останется просто собрать тело заново из запасных частей, а?

– Нет, это только на порядок усложнит проблему. Число запасных частей может быть сколь угодно большим, причем я имею в виду лишь только железы и внутренние органы. Напоминаю, что есть еще такие вещи, как сердечно-сосудистая система, кожа, скелет, если на то пошло. Так в каком же порядке вы прикажете сшивать все это воедино? Чтобы все слаженно функционировало? Сколько хирургических операций потребуется, чтобы из отдельных частей смастерить целого человека? Ответ на вопрос отрицательный, поскольку это чистой воды фантастика. Уверяю вас, подобные возможности уже были исследованы и отвергнуты как неосуществимые. Самый эффективный способ произвести на свет человека, он же испытанный временем, – это довериться матушке-природе. До тех пор, пока нами не будут разработаны высокоточные нанотехнологии, способные соединять без каких-либо швов клеточные структуры или восстанавливать индивидуальные цепочки ДНК, пересадка мозга в тело бывшего преступника – на сегодняшний день самый эффективный способ обзавестись новым, молодым телом.

– Отлично, но как насчет процесса регенерации нейронов, к которому вы вынуждены прибегнуть? Ведь наверняка это влечет за собой частичную потерю памяти.

– Регенерация здесь ни при чем. Потеря памяти есть следствие естественного старения мозга. Новые нейроны не содержат памяти старых. Нас это в принципе устраивает, более того, без этого никак не обойтись. Объем памяти нашего мозга конечен независимо оттого, скольким процедурам обновления мы подвергаемся всякий раз, когда проходим омоложение. Мне понадобится свободный объем для хранения моего нового жизненного опыта, когда я вновь вернусь в человеческое общество.

– Но если вы постоянно избавляетесь от прошлого, то как же вы еще не забыли, кто вы такой?

– О, этого никогда не случится. В этом-то вся прелесть процедуры. Как личность, я прямое продолжение того младенца, коим появился на свет двести восемь лет назад, и это, пожалуй, самый главный психологический фактор. Это самые сильные и яркие воспоминания, которые связаны с личностью любого из нас. Вы есть то, что вы пережили, случившиеся с вами события формируют вас как индивидуальность, как неповторимую личность. Эти события превратились в нечто вроде инстинкта, они остаются с вами независимо от того, сколько раз вы подвергались процедуре омоложения. Да, я не в состоянии подробно вспомнить то, что случилось со мной, скажем, сто тридцать лет назад, но это не так уж и важно. Важно то, что я точно знаю, что я есть тот, кто все это пережил. Непрерывность сознания, а не непрерывность памяти – вот в чем суть человеческого «я», представитель Родерик.

– А как же биологический императив? Ведь в генетическом отношении ваше тело вам не принадлежит. Вы не можете произвести на свет собственное – в полном смысле этого слова – потомство. Любой ваш отпрыск – это отпрыск Дуэйна Альдена. Не кажется ли вам, что весь смысл вашего существования заключается в тщеславии.

– И после этого вы еще беретесь обвинять нас в том, что мы следуем классической модели. Если учесть то, в каких масштабах сейчас переписываются геномы, кто возьмется утверждать, кто есть чей ребенок? Однако что касается ответа на ваш вопрос, то этот конкретный аспект омоложения был нами учтен. Проблема решаема, и причем легко. Врачи клонировали мои яички, и их всякий раз вместе с моим мозгом пересаживают к новому телу. Женщинам мы просто вживляем клонированные яичники. Так что как только мы возвращаемся в наше телесное состояние, уверяю вас, мы ведем полноценную, насыщенную событиями жизнь. Мы совершенны в той степени, какая не снилась простому смертному. Нашему телу двадцать, нашему уму сто, это ум мудреца.

– Скажите, а кем вы возвращаетесь в жизнь, каким-нибудь внучатым племянником?

– В зависимости от того, что нас больше устраивает. Семейные пакеты акций никто не проверяет. Средства семей членов правления находятся в частных фондах, мы не любим выставлять себя напоказ.

– Идеальная система.

– Да, она позволяет нам вести тот образ жизни, к которому мы привыкли и который устраивает нас во всех отношениях. Мы даже конституцию переписали так, чтобы нам было удобно.

– И вот теперь члены вашего правления на Земле продали вас, что называется, с потрохами.